Оружие юга (ЛП) - Тертлдав Гарри Норман (читать книги без .txt, .fb2) 📗
Коделл поспешил в хижину, что была его домом в течение последних нескольких месяцев. Некоторые из его сослуживцев уже были там, лихорадочно собираясь. Демпси Эйр и Руфус Дэниэл появились буквально по его пятам. "Надеюсь никогда больше не увидеть это место снова," - сказал Дэниэл, начиная заворачивать свою скудную личная собственность в одеяло.
"Я тоже," - сказал Коделл. - "Не передашь мне нашу сковороду? У меня найдется место для нее." В развернутое одеяло полетели последнее письмо от матери, карманная Библия, пара учебников, запасные носки и зубная щетка. Он связал концы одеяла вместе, обмотал его клеенкой и повесил через левое плечо до правого бедра.
Походный паек состоял из большого кусок зернового хлеба, чуть меньшего куска соленой свинины, и немногих консервов, которые в последнее время начали появляться в поставках питания. Он высоко ценил их - они были лучше, чем то, что повара обычно готовили и не отягощало в беспорядке его сумку.
Пристегнув рожок к своему АК-47, он убедился, что рычаг переключения находится в безопасном положении. Еще три полных магазина пошли в карманы. Он огляделся вокруг, чтобы понять, не забыл ли он еще чего-нибудь. Вроде все в порядке. Он протиснулся сквозь своих товарищей и вышел на улицу.
Только несколько человек были готовы. Многие бегали туда-сюда, крича и мешая друг другу. Капитан Льюис и капралы громко кричали, пытаясь навести порядок. Коделл добавил к ним свой голос. Подошли его коллеги-сержанты. Солдат взяли в оборот. Через полчаса, рота была полностью сформирована и стояла на плацу вместе с остальным полком. Синее знамя Независимой Касталии развевалось на приятном весеннем ветерке перед капитаном.
Атлас Дентон, полковой знаменосец, держал Южный Крест, боевой флаг 47-го полка, рядом с полковником Фариболтом.
"Рота, внимание!" - скомандовал капитан Льюис. Другие командиры рот повторили команду. Весь полк выровнялся в своих рядах. Без предисловий Фариболт сказал, "Янки перешли Рапидан. Они продвигаются на юг через Дикие Земли. Корпус генерала Хилла выступает по дороге Оранж Планк Роуд. Нам предоставлена честь быть ведущим полком в главной бригаде нашей дивизии". Некоторые из мужчин радостно закричали. Коделл молчал, но улыбка распространилась по его лицу. Быть ведущим полком было привилегией, другие солдаты будут глотать их пыль, а не наоборот. Фариболт продолжил, "Сегодня мы дойдем до лагеря недалеко от Вердисвилля. Как показало утро, маршировать мы умеем. Даст Бог, завтра мы начнем гнать янки из нашей страны."
Солдаты снова повеселели, отреагировав более громкими голосами.
"По ротам, в колонны по четыре - шагом марш!" - скомандовал полковник Фариболт. Следуя команде, продублированной офицерами, сержантами и капралами, 47-й полк вскоре стал похож на длинную серую змею, сбросившую зимнюю кожу, которая выползла из лагеря и направилась к северу по дороге к Оранж Корт Хаус.
Погода была прекрасная, умеренно теплая. Лучше день для похода вряд ли можно было себе представить. Как и надеялся Коделл, его новый автомат, казалось, почти ничего не весил. Он оглянулся через плечо. Этой серый змее, казалось, не было конца, полк за полком следовал за 47-м Северокаролинским. Но другая, еще большая, змея, одетая в синее, ждала их впереди. В Оранж Корт Хаус, 47-й полк развернулся к востоку по Оранж Планк Роуд. Несмотря на свое название, дорога была недостаточно замощена. В основном там была просто грязь. Когда Коделл снова оглянулся, пыль частично скрывала тыл дивизии Генри Хета и авангард бригад Кадма Уилкокса, которые следовали за ним. Облака пыли также поднимались впереди в восточной части горизонта; корпус генерала Юэлла также выступил в поход. Коделл перевел свой взгляд на юг: разумеется, там было еще больше пыли. Войска Лонгстрита шли на восток по дороге Памунки. Старший сержант удовлетворенно кивнул, согретый мыслью, что вся армия Северной Вирджинии была снова вместе. Он не мог себе представить, какую же силу надо было набрать федералам для победы над этими худыми, жесткими солдатами. Он чувствовал гордость за принадлежность к такой армии.
Вскоре он почувствовал, что не только гордость согревает его. Пот стекал из-под полей шляпы, мундир потемнел под мышками. Его ноги начали упрекать его за отсутствие тренировок в предыдущие месяцы. АК-47 на плече наконец-таки начал набирать вес. То, что было приятным при выходе превратилась в работу. Мужчины запели еще в начале похода. Некоторые продолжали и сейчас; более того, Коделл, поддерживая их, начал ритмично дышать, что помогало идти бодрее. После четвертого или пятого повтора, "Боевого клич свободы", в версии южан, пение стало стихать.
Из- за того, что 47-й Северокаролинский находился во главе длинной колонны войск Конфедерации, высокопоставленные офицеры часто ездили поблизости. Коделл часто видел генерала Киркланда и командира бригады генерала Хета. Когда проехал Хилл в своей красной форме, он указал на него Эллисону Хаю. "Не понимаю, что ты находишь в этом такого особенного," сказал суровый сержант. "Когда будут раненые, он ничем не будет выделяться среди них." Немного спустя, Северокаролинский 47-й полк вдруг воодушевился. Вытянув шею, чтобы выяснить, почему, Коделл увидел седого мужчину на серой лошади с темной гривой; несколько молодых военных ехало рядом с ним. "Это генерал Ли!" воскликнул он. Его слова потонули в сплошном потоке ура. Ли улыбнулся и кивнул; на мгновение его глаза встретились с глазами Коделла. Старший сержант вдруг почувствовал себя в десять футов высотой, способным покорить Вашингтон в одиночку. Приветственные возгласы не затихали, Ли снял шляпу шляпу и помахал ею.
Кто- то выкрикнул: "Мы отхлыстаем их для вас, масса Боб!"
"Не сомневаюсь в вас," - сказал Ли. Солдат чуть не захлебнулся в восторге оттого, что их любимый командир ему ответил. Коделл позавидовал. Он тоже что-то кричал Ли, но командир армии Северной Вирджинии в этот момент развернул Странника и поскакал обратно вниз по колонне. Его помощники последовали за ним.
Плечи Коделла поникли, он едва плелся. Все едва тащились к тому времени, как в сумерках был объявлен привал. Коделл хотелось растянуться во всю длину на земле. Вместо этого, он подошел к капитану Льюису, который выглядел еще более изможденным, чем Коделл. "Сэр, где ближайший водоток"?
Льюис посмотрел на карту. "В той стороне в четверти мили ручей." Коделл вернулся к сослуживцам четвертой роты, которые уже развалились, как хотел бы и он.
"Отставить валяться," - сказал он. Хор стонов приветствовал его заявление. - "Капрал Льюис, рядовые Баттс, Бин, Берд, Биггс, и Флойд, взять фляги и принести воду."
Теперь стоны раздались от солдат, которых он назвал. Молли Бин сняла ботинок с носком и продемонстрировала волдыри размером с полдоллара. Руффин Биггс заявил, что вывихнул лодыжку. Джон Флойд утверждал, что обострилась его рана, полученная под Геттисбергом.
Коделл ничего не хотел слышать. "Все остальные так же измучены, как и вы, но подошла как раз ваша очередь. Нам непременно нужна вода для сушеных консервированных ужинов, что мы усердно тащили." Власть и логика - обе были на его стороне. Ворча и изображая стоны мученической смерти, бедолаги медленно и с печалью во взоре встали на ноги. Их более удачливые товарищи передавали им фляги, пока каждый из них не набрал шесть или восемь. Коделл направил их к ручью. Они неуклюже поковыляли прочь, жалуясь на жизнь.
Коделл направил одно из отделений собирать дрова для готовки ужина на кострах. Некоторые мужчины не стали ждать горячей еды и жевали кукурузный или пшеничный хлеб. Другие остались без ничего; немало солдат предпочли съесть свои трехдневные рационы перед началом марша.
Сковорода - не идеальный инструмент для кипячения воды, но Коделлу это удалось. Затем он открыл одну из металлических банок и вылил воду туда. Пару минут спустя, он уже уплетал лапшу с фаршем в томатном соусе. Такой ужин ему понравился. После дня, проведенного на марше, он достаточно проголодался, чтобы даже вылизать внутреннюю часть банки до блеска. Несколько человек уже готовили ночлег, используя кое-что из добытого у федералов. Они объединились, чтобы вместе поставить свои маленькие палатки и спать в них. Коделл также был среди них; они ложились на клеенки, укрывались одеялами, и спали под звездами, используя шляпы вместо подушек. Стрекотали сверчки. Квакали маленькие и большие лягушки. В ночи мелькали светлячки. Коделлу нравились светлячки. Когда он был мальчиком, то часто выбирался из постели, чтобы прижав нос к окну, любоваться ими. Теперь он смотрел на них, но недолго. Храп мужчин совсем не мешал ему. Его собственный добавился вскоре к хору, который угрожал заглушить лягушек.
