Опричник (СИ) - Хорошавин Сергей (читать книги бесплатно txt) 📗
Прикинул вес ствола по геометрии. Получилось примерно пудов шестьдесят пять, хватит как минимум на восемь или даже десять десятифунтовых десантных единорогов, нужно только испытать качество металла. Впрочем, эта проблема решается просто: отолью ружейный пятизарядный барабан и сравню с теми, что делал ранее. Причем как по весу, так и по максимальному выдерживаемому заряду. Плотность меди на двадцать два процента больше олова, поэтому рассчитать их соотношение в сплаве несложно. А уже по результатам будет ясно, сколько и чего нужно добавить. Впрочем, этим можно будет заняться и позже, сейчас пора вернуться к воеводам, послушать о подвигах ратных. Они это дело любят, только дай похвастать, будут до утра заливаться. Хотя после первой звезды им придется без хмельного обойтись, ибо пятница.
...
Заболоцкого я оставил, вроде как в помощь детям: по-русски они практически не говорили, а он в мордовском уже изрядно поднаторел, так что справится. Их ведь разместить нужно, да объяснить что да как, заодно и Сенька мне в разговоре с воеводами мешаться под ногами не будет. Я еще в прошлый раз спросил бояр о московских раскладах, да об Адашеве, но они зыркнув на толмача дипломатично увели разговор в эмпиреи военной мысли. Оно и понятно, парень то на их взгляд явно чей-то подсыл, то ли Висковатого, то ли самого Адашева. Хоть царев ближник вроде бы касательства к Посольскому приказу и не имеет, а возглавляет Челобитный, но в переговорах с иноземными послами не раз и не два замечен. Вот и гадай, как скоро донесут, о чем тут говорено было?
Одна беда -- разговорить эту старую гвардию под пиво дохлый номер, к тому же времени дотемна не шибко много осталось, а посидеть они любят с чувством, с толком, с расстановкой, да и закусывают от души. Придется тратить мой неприкосновенный спиртовой запас на такое дело. Так что завтра с утречка, похмеляясь капустным, да огуречным рассолом, буду страдать от первого на Руси "ерша". Слабое утешение, но дело того стоит, уж больно нехорошие ощущения у меня были после встречи с этим "видным деятелем Избранной Рады". Аж холодок по спине. Я к таким вещам привык серьезно относиться, интуиция меня столько раз спасала, что и со счету сбился. Бывало так, что вроде нет резона подставы ждать, ан нет, веет холодком могильным от человека, а потом и в самом деле оказывается, что это неспроста.
Заодно решил продемонстрировать боярам свою лампу, а ну как заинтересуются, да закажут, и заодно мне бесплатную рекламу сделают. Пошел к себе, но по дороге меня остановил Тумай, таки выполнивший мое задание по ковке стволов, причем, очень неплохо: сколько я не смотрел на свет -- огрех не заметил. Готовых изделий было столько, сколько я велел сделать, вот только заготовок рядом с его наковальней, как помню, валялось чуть не вдвое больше. Спросил об этом. Кузнец потупился и, вздохнув, покаялся: покуда разобрался, что к чему, да приноровился к работе, несколько штук запорол.
Ободрил, сказав, что завтра глянем, может, что исправить можно, а ныне он может считать себя мастером, и мало того, что я ему жалование поднимаю на рубль, так еще и с каждой вещи будет десятую долю с прибыли получать, да свое клеймо на нее ставить. А покуда ему другая задача будет: отковать две дюжины полос для пил в три аршина длиной, в полтора вершка шириной, да толщиной в шестнадцатую часть вершка. Времени на то ему дал до конца Рождественского поста, потому как кровь из носу, но к весне нам лесопилка нужна, уж больно много возни с досками, если их из цельного бревна колоть да вытесывать. Сразу такое дело не сладить, посему попробовать нужно заранее, чтобы ко времени все работало. Так что срок ему к концу Рождественского поста, а коли справиться раннее -- вознагражу за усердие щедро. Для изготовления деревянных частей пилорамы дал ему в помощь троих самых опытных плотников.
Закончив с этим, забрал лампу и кружки для пива, которые в свое время попросил вырезать одного из мужиков поднаторевшего в этом деле. Снаружи они были одинаковыми, но одна из них имела меньший вдвое объем, за счет утолщавшейся к низу стенки и более толстого дна. По дороге забрал из погреба малый бочонок с пивом, предварительно влив в него триста грамм спирта. Убедившись, что вкус если и изменился, то не сильно вылил туда же остатки. Если бояре все это вылакают, то на каждого придется как минимум по поллитре в водочном эквиваленте, не считая градусов в самом пиве.
...
Заряженное пиво сделало свое черное дело с пугающей быстротой. В бочонке оставалась еще треть, когда бояр развезло до полной потери бдительности. Оценив их состояние, я решил, что лучшего момента для демонстрации лампы и ждать не зачем. Выставил ее на стол, снял стекло и разжег от свечи. Контраст оказался потрясающим, как-никак яркость лампы, с фитилями пропитанными солями магния у меня вышла в дюжину свечей.
Первым пришел в себя Шереметьев и деловито поинтересовался, что сие за диковина. За ним начали задавать вопросы и остальные. Основной проблемой оказался вопрос почем это чудо стоит. Отлить металлические детали хоть из бронзы, хоть из серебра, ежели бояре его предоставят -- не проблема, а вот цена вопрос интересный. Поторговались немного, как без этого. В итоге сошлись на том, что окончательно ясно будет позже. Сам-то светильник дело нехитрое, а вот стекло еще получить нужно и сколько оно обойдется пока неведомо.
Иван Васильевич попутно поинтересовался, а нельзя ли небольшую походную лампу слить со слюдяными оконцами, дабы с собой возить, да грамотки разбирать при случае по вечерам. Признаться, такой вариант я изначально упустил, хотя то, что слюду уже используют в это время, был в курсе. Действительно неплохое решение: проблем с перегревом куда как меньше, да и не бьется, вот только самой слюды у меня нет, но думаю это проблема решаемая, в крайнем случае, сами найдут и материал и мастеров. На том и порешили, к тому же и по цене сошлись: две малых лампы за три рубля. За эту цену я бы и десяток мог сделать, но тут вопрос престижа, и уж на этом Шереметьеву я дал отыграться над остальными. Пообещал, что поставлю на лампах не только год, когда слиты, но и то они как есть первые на Руси.
Остальные бояре обиженно засопели -- как же, обошел их воевода, это ж какой ущерб родовой чести. Успокоил, ежели, мол, хотите, так и вам такие же отолью, год-то тот же будет стоять, а на тот случай, как вдруг кто из иных бояр прознает, да закажет, я и месяц укажу. Повелись как дети, кошели расстегнули...
В качестве задатка я взял по полтине с каждого, как раз по себестоимости меди и олова, потребных для изготовления. Если с лампами все прошло как по маслу, то вопрос касательно Адашева вновь повис в воздухе: не горели они желанием что-либо лишнее болтать на эту тему, даже хмель не помогал, видать даже друг друга опасались. Чувствую не все тут так просто, как историки позже писали. Впрочем, еще один момент в памяти всплыл: сам то Шереметьев как раз из того же круга людей, что в Избранной Раде состояли. Если так, то ему тем более нет смысла меня посвящать в эти дела.
...
Поздним вечером написал письмо царю по поводу обучения посошной рати, предложив ему куда как более интересный вариант: я учу самых толковых из тех, что строили укрепления нашего поселка, да так чтобы они потом могли свой опыт другим передать. А чтобы усердия добавить, тех из них, кто в учении преуспел, надобно переводить в служилое сословие, с освобождением от налогов и тягла, а обучившим дюжину учеников, давать поместье в полста десятин. Да за каждого последующего выученного еще землицы прирезать, хотя бы пару четвертей, вот тогда дело пойдет.
