Хроники тонущей Бригантины. Остров (СИ) - Старых Зоя (книги бесплатно читать без .txt) 📗
— Я вот думаю, — Сорьонен снял с огня колбу и поставил на исчерканный бессмысленными закорючками листок — Мартин вчера возился с пером. — Не покончить ли нам с одной порочной практикой.
— Я могу повлиять на твое решение? — кажется, это был тот редкий случай, когда Мартин сразу догадался, что доктор задумал.
— Прямо — нет. А вот косвенно — вполне. Будет зависеть от результатов осмотра.
— Мне лучше.
— Я знаю, но меня интересует степень этого "лучше". Ложись на спину.
Отгонять ощущение дежа вю не пришлось, потому что за три недели заключения он окончательно уверился в благонадежности Сорьонена. Этот человек, за что его Мартин всегда очень ценил, никогда не позволял себе перейти раз и навсегда очерченные Франсом Мартином границы одиночества и не пускал в собственное. Впрочем, интересоваться тем, что прячет в душе доктор, не стоило в любом случае, это было не по их правилам, которые нарушались только под воздействием почти уже сгинувшего Яна.
Мартин дождался, пока доктор вымоет руки.
— Полная свобода? — с надеждой спросил он, когда Сорьонен уже подкрадывался со своими ледяными руками к его грудной клетке.
Доктор покачал головой, что могло, в принципе, значить и да, и нет.
— Дыши, — распорядился он и опустил голову Мартину на грудь.
Ничего необычного в этом не было, всего лишь медицинская процедура. Об этом Мартин себе напомнил раз двадцать, пока дышал и не дышал, по-детски убеждая расхлябанные легкие производить поменьше компрометирующих хрипов.
— Франс! Тебе сколько лет?
Мартин нашел вопрос странным, а потом забеспокоился. Как-то не к добру просыпалось в доблестном докторе чувство юмора.
— Двадцать девять, — сообщил он честно.
— Вот и я думаю, что двадцать девять, — сердито фыркнул Сорьонен. — А не девять. Прекрати сейчас же изображать.
Мартин не выдержал и рассмеялся, чем создал пытавшемуся его выслушать доктору немало неудобств. Но тот терпеливо дождался, пока пациент перестанет дурачиться, а потом вернулся к прерванному занятию.
— Вижу, энергии хоть отбавляй, — постановил он. — Переворачивайся.
— Твоими стараниями, — подлизался Мартин, подставляя спину под чуть потеплевшие докторские руки.
— Я тут не причем, никакого нового лечения тебе не назначал. Просто иногда нужно нормально спать и нормально питаться, — невозмутимо сказал Кари. — С таким лечением и жена бы справилась, будь она у тебя.
Мартин порадовался, что лицо спрятал в подушке. Это что, опять переход на личности? Или у Сорьонена слишком хорошее настроение, помноженное на отравление свежим воздухом?
— А будь у тебя жена, — пытаясь в шутку отомстить, отозвался Мартин. — Тебя бы тут вообще не было!
Безупречный удар не получился, пальцы соскользнули, а потом и вовсе убрались с его спины. На секунду повисло молчание, похожее на преющие в трюме старые паруса, а потом Сорьонен вернулся к осмотру, так и не прокомментировав замечание. Мартин счел месть свершившейся и тему закрыл.
— Не от хорошей жизни сюда приезжают, — заметил доктор уже за кофе. — Есть академии и получше, и поближе.
— Вопрос цены, — согласился Мартин, подумав, что речь идет о студентах.
Действительно, обучение в академии естественных и гуманитарных наук благородного Фольке Сингера стоило не так дорого, как те же частные университеты Британии и Франции.
— Тогда я не буду спрашивать, почему ты до сих пор здесь работаешь, — мрачно сказал Сорьонен и погрузился в созерцание галетных обломков на тарелке.
— А ну, подняли эти доски! — взревел де ля Роса.
Он, наверное, все это время тоже кричал, как оглашенный, но Мартин не обращал внимания. Только теперь тишина сделалась неприятной, а молчание — напряженным. Это было опять неправильно, опять нарушение правил. А правила, их никто не насаждал сверху, это были его собственные, Франса Мартина, условия выживания. Осторожность, невмешательство, спокойствие.
— Не нужно, — согласился он, хотя вопрос давно утратил актуальность.
Сорьонен не ответил.
— Думаю, тебя можно выпускать на волю, — сказал он через некоторое время. — Но только под присмотром ответственных лиц. Хватит мне одной реанимации.
Вот с этим Мартин охотно согласился.
— Спасибо, — обрадовался он. — А то еще неделька, и я бы тут совсем озверел.
— Хотел бы я на это взглянуть, — тоскливо отозвался Сорьонен и принялся убирать остатки завтрака. — Ты пока собирайся, а потом жду тебя в лазарете. Мне нужен новый ассистент.
— Что? Не ты ли говорил, что реанимаций уже хватит?
— А где ты видел еще ответственных лиц? — парировал доктор.
Мартину показалось, что у Сорьонена резко испортилось настроение. Или это у него? Но доктор уже умчался, так что проверить догадку не получилось. Надо было собираться. Во дворе разорялся де ля Роса, грохали досками, что-то остервенело скребли. Мартин примеривался к запасному докторскому халату и пытался себе представить, где в такое время может быть Ян.
34
Таскать тяжести — неплохое занятие, если руки чешутся, а почесать их можно только, переломав кому-нибудь кости. Ян, как только прошла даже не пневмония, а просто тяжелая простуда, старался каждый день находить себе занятие потруднее, а ночами, мучаясь новым для себя недугом — бессонницей, шел пить с де ля Росой.
Первое время на рвущегося вытаскивать бочки с прокипяченной водой из котельных Дворжака кочегары посматривали с недоверием, потом уже приветствовали дружескими подзатыльниками и одобрительным гоготом. Где ж это видано, чтобы благородный вот так, сам лез. Наверное, необычного захотелось. Ян даже не оспаривал эту версию, потому что рассказывать каждому угольщику, что хочешь сохранять руки чистыми, пачкая их углем…
Не поймут. Он и сам не до конца понимал, просто большую часть времени чувствовал, что поступает правильно и по чести. Просто уйти, отказавшись и от боя, и от мести — как ни странно, именно это выходило, если успокоиться. Вот только успокоиться выходило не всегда.
Он даже Яску, похожего на обгадившую ковер собаку, умудрялся выносить. Впрочем, Виртанен был жалок настолько, что его даже бить не хотелось. Тифозный. Чего с таким связываться.
А вот когда мельком, даже мельком Ян видел мчавшегося куда-то доктора, начиналось страшное. Ян едва удерживался, чтобы не броситься следом, прихватив по дороге что-нибудь тяжелое. На худой конец сгодился бы и собственный кулак, главное, прицелиться поудачнее, чтобы сразу проломить череп, как было принято в уличных драках. Не тех, конечно, где друг друга запугивали — это был фасад, а фасад, в отличие от внутреннего дворика, как правило белили и даже на окна вывешивали ящички с цветами. Другое дело — задворки. Там выясняли отношения по-настоящему, с ножами, а если не оказалось ножа — изволь бить сразу и как следует.
В таких боях Дворжак побеждал, хотя и ввязывался всего три раза. В последний еще и сам схлопотал, правда, внезапный противник чуть-чуть промахнулся, но на спине у Яна остался ветвистый шрам — от левой лопатки и до поясницы, похожий то ли на молнию, то ли на корни деревца. Глядя, как удаляется длинная докторская спина, Ян вспоминал, как заработал этот шрам, и тут же решал со спины не нападать.
Где была его голова, когда он делал с Мартином все, чего по отношению к себе никогда бы не потерпел? А Мартин выбора не оставил. Сам. Виноват.
— Эй, уснул? — рыкнул де ля Роса.
Ян встряхнулся и в последний момент поймал надвигающуюся на него охапку гнилых досок. Хорошие мысли приходили именно за работой, и никакой спятивший сержант учебных войск их не спугнет. Ян взвалил доски на плечо, поправил одну короткую, которая все норовила оцарапать шею, быстро пошел по двору к конюшням, где все остатки потопа сбрасывали в большую кучу.
Избавившись от досок, он облокотился на загородку левады, чтобы передохнуть. Двое третьекурсников с естественного приволокли свой груз, сбросили и тут же пошли обратно, сторонясь его, словно чумного. Яну вдруг подумалось, что это, наверное, очень заметно, когда хочешь кого-нибудь убить. Но вроде бы сейчас не очень-то и хочется. Ян сглотнул, отряхнул руки о штанины, огляделся.
