Оазисы (СИ) - Цзи Александр (книги полностью TXT, FB2) 📗

У начала лестницы Пилигримы слезли с лошадей и принялись подниматься по каменным ступеням, ведя груженых скакунов за поводья. Дело было непростое — один шаг в сторону, и можно сверзиться с приличной высоты; внимание путешественников занимал подъем, поэтому никто не ожидал, что их встречают.

Делегация встречающих выстроилась на каменной площадке на вершине лестницы. У Алана, преодолевшего последнюю ступень и поднявшего глаза, перехватило дыхание.

Матиас был прав: либериане отличались необыкновенной красотой. Все шестеро “делегатов”, на вид не старше восемнадцати-девятнадцати лет, больше походили на ожившие статуи своими идеальными пропорциями. Двое парней — широкоплечие, с узкими талиями; открытые загорелые лица с выразительными глазами, светлые волосы зачесаны в замысловатые прически. На крепких запястьях левых рук надеты зеленые браслеты. Парни были одеты в легкие белые рубашки без воротников и голубые саронги, а обуты в сандалии, сплетенные из тонких полосок кожи.

Четыре девушки, внешне очень разные, одинаково ослепляли нереальной, просто фантастической красотой, так что Алан и поднявшийся следом Димитрий на долгое время потеряли всякую способность соображать.

Одна из них, русоволосая загорелая нимфа с бесподобными миндалевидными очами, одетая в легчайшую полупрозрачную тунику, выступила вперед. Алан сначала уставился в ее глаза, потом, поняв, что может в них утонуть, перевел взгляд на искусную татуировку в виде тонких побегов какого-то растения на левой щеке нимфы, левой стороне шеи и, возможно, плече и спине. Красавица надела на шею Алану пышное ожерелье из розоватых цветов, от которых исходил одуряющий аромат. На ее левом запястье тоже имелся браслет — но не зеленый, а оранжевый.

— Приветствую вас, странники, от лица всех жителей Оазиса Свободы, — пропела она нежным контральто. — Мы вас ждали. Меня зовут Майя.

— То есть как это — ждали? — удивился Алан, в то время как три другие девушки надевали ожерелье на Пилигримов.

— Мы всегда ждём гостей, — ответила Майя, которую ничуть не смутил подозрительный тон Алана. В ее выразительных глазах появилось неуловимо лукавое выражение. Она точно пыталась показать ему, что понимает его беспокойство, но относится к этому с материнской снисходительностью. Майя указала — и жест ее был грациозен, как и любое другое ее движение, — на стойку с каким-то оптическим прибором под навесом. Прибор походил на ящик на треножнике и с линзами.

— Ждете? — тупо повторил Алан.

— Ждем и привечаем, — подтвердила Майя. — Никто не уходит недовольным.

— Я удивляюсь, что вообще кто-то уходит, — пробормотал Димитрий.

Он глядел масляными глазами на девушку, представившуюся как Тесса; она надела на него цветочное ожерелье. У нее были роскошные волнистые волосы цвета червонного золота, продолговатое лицо с высокими скулами, ярко-голубыми глазами и пухлыми губками. Откровенный взгляд Димитрия ее не пугал, скорее наоборот.

Матиаса обхаживала высокая красавица с более смуглой кожей, чем у остальных. Ее уши, нос и губы были проколоты серебряными и золотыми украшениями; очевидно, эта красота Матиаса совершенно заворожила. Она назвалась Матильдой. Тэн не сводил взгляда прищуренных глаз с Андромеды — миниатюрной, подвижной и очень улыбчивой красотки с ямочками на щеках.

После того, как знакомство состоялось, парни, которых звали Кристиан и Сальватор — впрочем, их имена мгновенно выскочили из головы Алана, — повели лошадей в конюшни, а девушки попросили Пилигримов следовать за ними.

Следовать за красавицами, зачарованно следя за ритмично перекатывающимися под туникой ягодицами, было очень просто и приятно.

“И почему Эмиль никогда не рассказывал об этом Оазисе? — задавался вопросом Алан. — Это же рай! Неужели боялся, что я здесь останусь, а он лишиться последователя? Да ну, глупости. Наверное, хотел, чтобы я посмотрел на Либеру сам. Или просто забыл: Эмиль побывал в тысяче Оазисов, всех в памяти не удержишь”.

По гладкой мраморной аллее между аккуратно подстриженных деревьев и кустов новоприбывшие и их спутницы достигли одноэтажного белокаменного здания с массивным порталом и колоннами по обе его стороны. Тонкие деревянные двери были распахнуты.

Внутри, в просторном и прохладном вестибюле с очень высоким потолком, Майя, Тесса, Андромеда и Матильда встали за мраморный стол. За их спинами блестело диковинное окно; оно было широкое, но невысокое, а за ним — тьма. В центре стола имелось углубление другого, более тёмного цвета. Формой оно напоминало левую человеческую ладонь. Алан мимоходом подумал, что углубление сделано не из мрамора, а из какого-то эластичного, слегка фосфоресцирующего вещества.

— Прошу вас, — обратилась Майя к Димитрию, который стоял ближе к центру стола, — положите сюда вашу ладонь.

— Это еще зачем? — напрягся Димитрий.

— Таковы правила нашего Оазиса. Не беспокойтесь, с вами ничего не случится.

Димитрий крякнул. Поглядел на спутников и положил ладонь в углубление.

Тотчас окно за спинами красавиц осветилось, на нем засиял причудливый узор, похожий на заросли плюща.

Майя улыбнулась и ловко надела на кисть Димитрия оранжевый браслетик с черным узором.

— Добро пожаловать в Либеру, Димитрий Каганович! Сейчас вам будет предложена комната, где вы сможете отдохнуть. За вами будет закреплена компаньонка. Теперь вы, пожалуйста, положите сюда вашу руку.

Тэн, улыбаясь во весь рот, с готовностью подчинился. В окне возник слегка другой узор.

— Добро пожаловать в Либеру, Тэн Тайджи-Ар, во второй раз за последние двадцать два года.

Тэн опешил.

— Это вы узнай по моей рука?

— Мы записываем данные всех Пилигримов, посетивших наш Оазис, — проворковала Андромеда. — И храним данные в течение одного поколения, то есть двадцать два года.

— Почему именно одного поколения? — спросил Матиас. Он выглядел донельзя сбитым с толку. Вероятно, во время первого посещения он был слишком очарован красотками Оазиса, чтобы задавать какие-либо вопросы.

— Потому что, — сказала Матильда, — одному и тому же Пилигриму дозволяется вступать в половые контакты с либерианами только один раз в поколение.

Кто-то тонко вскрикнул. Алан озадаченно взглянул на Тэна — именно он издал этот необычный звук.

— В прошлый раз вы об этом не говорили, — пробормотал Матиас. Они с Тэном растерянно переглядывались. — Получается, в этот раз мы не…

— У вас будут все привилегии гостей Либеры, — утешила его Тесса, — но без некоторых услуг. Отдых, питание, развлечение. Но компаньонки вам больше не полагаются. Ваши гены уже поступили в генофонд Оазиса, поэтому больше мы в них не нуждаемся в течение поколения.

— Поступили чего? Куда?.. — не понял Тэн.

— Но через поколение мне уже не нужны будут ваши “некоторые” услуги! — вскричал Матиас.

— Получается, вы тут уже пометили территорию, и больше вам ничего не светит? — Димитрий язвительно расхохотался. — А у нас с Аланом впереди веселые денёчки? Ха-ха-ха! Обломитесь, любители секретов!!!

Прелестные либерианки с сожалением покивали, глядя на вытянувшиеся физиономии Матиаса и Тэна.

— Подождите, — сказал Алан. — У вас двоих тут что, дети остались с прошлого визита? А вы даже об этом ни словом не обмолвились?

Обескураженный неприятным известием Матиас чуть ли не раздраженно ответил:

— Во-первых, наши детки есть в нескольких десятках Оазисов. И дети Эмиля тоже, кстати говоря. Да и у тебя тоже, Алан; думаешь, все твои выстрелы за последние года вышли холостыми? А во-вторых, либериане всегда оставляют себе отпрысков Пилигримов и не показывают отцам. Верно? — обратился он к девушкам. Они снова кивнули.

Алан был неприятно поражен, хотя ничего нового, в принципе, Матиас не сказал, кроме информации о правилах Либеры. Иногда во время ночных дежурств, оставаясь наедине с мыслями, он размышлял, что девицы вроде Фрейи из Грейстоунхилла могли оставить себе после свиданий с Пилигримами нечто более материальное, нежели сладкие воспоминания. Он старался не развивать тему.