Орел и Ворон - Калинин Даниил Сергеевич (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT, FB2) 📗
– Семеро против двоих. Будем ввязываться?
Закусив губу, я обернулся к рейтару, готовый сорваться, но, судя по выражению его лица, тот не схватки с лисовчиками испугался (очевидно неравной!), а просто ждет моего решения. Это меня немного успокоило… Да, поручение у нас действительно очень важное. А схватка семерых против двоих вполне может обернуться не в нашу пользу! Это же не разбойный сброд из вчерашних крестьян – это какие-никакие воины, пусть и душегубцы… Равного отряда могли бы и испугаться, но против всего двух ратников, наоборот, расхрабрятся…
– Все равно ведь дорога наша только вперед. Заметят, так или иначе заметят.
Фон Ронин насмешливо вскинул бровь, но промолчал – промолчал о том, что у нас есть заводные кобылы и что мы вполне можем оторваться от преследования занятых бабой (или бабами) воров… Нет, вместо этого ротмистр потянулся к пистолям, стремительно завоевывая мое уважение:
– Как скажешь, сотник. Каков план – подскачем вместе да начнем палить?
Прежде чем я ответил, к женским крикам у телег добавился истошный визг второй жертвы, и я, подгоняемый им, быстро затараторил:
– Вдвоем не стоит. Ты выглядишь как шляхтич – сразу, даже если самопалы есть, палить никто не станет. Подскачи к ним, крикни что-нибудь приветственное, вроде «панове!», а потом стреляй с обеих рук по конным! После разворачивай лошадь и скачи назад, да как можно скорее. Я же следом за тобой побегу и схоронюсь во ржи поближе к развилке. И как только лисовчики меня минуют, я их в спину-то из лука и приголублю!
Себастьян только головой покачал:
– Будь по-твоему, Тимофей. Но чую, сгубит нас твое доброе сердце!
Я ответил, уже соскочив с Уголька:
– Смелых и Господь привечает!
Фон Ронин послал Стрекозу вперед легоньким ударом пяток, а я, выхватив из саадака лук, сгреб в охапку не меньше шести стрел из колчана, и со всех ног припустил за перешедшим на рысь рейтаром!
Будь что будет!
Конечно, за лошадью пешцу не угнаться, но поскачи я верхом, лисовчики обязательно бы заметили обоих всадников. Какая уж тут засада? Нет, можно было и вдвоем на ворогов налететь, вот только двое – уже какой-никакой, но боевой отряд, и вызовет большую настороженность, чем одинокий всадник. Да и потом, высока вероятность, что жертвы татей пострадали бы в схватке. Хоть от случайной стрелы или пули, хоть конь наступил бы копытом или кто саблей промахнулся… А прием с засадой – один из излюбленных ратниками засечной черты и поведанный мне отцом еще в отрочестве – наверняка даст нам преимущество!
Лишь бы только фон Ронина сразу-то не прибили…
Отстав шагов на пятьдесят от ротмистра, уже поравнявшегося с развилкой, ведущей к низине, я нырнул в рожь с дороги так, чтобы преследователи немца не смогли сразу разглядеть смятые мной колосья… Заполошно дыша, я воткнул в землю все шесть бронебойных «гостинцев», после чего дернул тетиву указательным пальцем правой, проверяя натяг. Вроде все хорошо…
Интересно, а Себастьян согласился бы на мою придумку, если бы знал, что учился я стрельбе из лука в далеком отрочестве и до настоящего мастерства мне даже тогда было ой как далеко? И что, взяв лук в руки уже перед самым нашим «паломничеством» к старцу Иринарху, я едва вспомнил, как увязывать ремешки-петли с тетивой хорасамским узлом?! После чего пару стрел выпустил, едва попав цель с тридцати шагов? а уж затем и выезжать пришлось?
Наверное, все же стоило взять пистоли – вон как фон Ронин лихо палит из них! Да только вот пистоли с их сложными колесцовыми замками я в жизни ни разу не держал. И потому родной лук, стрельбе из которого я все-таки учился, показался тогда лучшим выбором…
– Панове!!!
Громкий окрик рейтара оборвал мои мысли, заставив остро пожалеть, что я не могу видеть, что сейчас происходит у телег! Заодно некстати вспомнилось о калантарях и мисюрках, оставленных в седельных сумках наших заводных кобыл… Лисовчики что-то негромко ответили Себастьяну, а затем грянул выстрел! Спустя короткое мгновение – еще один; ему вторят злобные мужские крики и еще один истошный женский визг. Тревожно заржали лошади, послышался дробный топот копыт Стрекозы, уносящей ротмистра…
А затем в третий раз грохнул пистоль.
– Пся крев! – закричал кто-то из ляхов, а я закусил губу, размышляя над тем, кому принадлежал последний выстрел: немцу, с которым мы договаривались только на два, или кому-то из лисовчиков?
Однако следом еще дважды бахнули самопалы, и я перестал гадать, припав к земле и наложив на тетиву первую стрелу… После чего принялся напряженно ждать, одновременно с тем горячо взмолившись к Богородице о заступничестве и сохранении фон Ронину жизни. Хоть и иноземец наемник, но малый честный и верный, да и меня разок уже успел выручить!
Вновь различив дробный грохот копыт перешедшей на галоп Стрекозы, я облегченно выдохнул; окончательно же меня отпустило, когда я увидел в седле фон Ронина, распластавшегося на холке и отчаянно подгоняющего кобылу плетью… Жив!
Спустя пару ударов сердца следом за немцем мою засаду проскочили четверо всадников, и ни одного из тех, кого я видел ранее, среди них не оказалось.
Значит, третий выстрел принадлежал все же фон Ронину!
Ляхи меня не увидели, проскочив мимо вытоптанной во ржи тропки, и, как только они проскакали вперед, я пружинисто выпрямился, одновременно с тем расставив ноги на ширину плеч и развернувшись левым боком к лисовчикам. Все как когда-то учил меня отец… Вскинув лук на уровень плеч, я с некоторым усилием оттянул оперенный конец стрелы к правому уху, прочертив взглядом линию ее полета к спине ближнего всадника…
И разжал пальцы.
Свистнула, отправляясь в короткий полет, стрела с бронебойным наконечником.
Вскринул лях, в спину которого она вонзилась! В левый бок, но не со стороны сердца, куда я метил, а ниже и чуть левее; еще немного, и пролетела бы мимо… Всадник начал заваливаться назад, его товарищи обернулись, еще не успев понять, что с ним произошло…
А я уже выдернул из земли следующий «гостинец», наложив на тетиву.
Первая моя жертва вывалилась, наконец, из седла. Только теперь обернувшись назад, один из ворогов разглядел меня среди ржаных колосьев, и, оглушительно свистнув, осадил коня, разворачивая его назад.
Всего на мгновение замерев на дороге…
Мне оказалось его достаточно.
Вторая стрела, выпущенная с небольшим упреждением (чуть правее и выше – отец учил, да я запамятовал), ударила лисовчика в живот, заставив его пополам согнуться в седле… Вместе с проклятиями изо рта ляха (или литвина, кто же разберет?) полились струйки крови; одарив меня последним яростным взглядом, он свалился под ноги вороного красавца жеребца.
Но оставшаяся пара разбойников продолжила преследование Себастьяна, не отвлекаясь на меня…
– Эй, выродки собачьи, пошто товарищей бросили?! Я их сейчас рубить буду!!!
На мой громогласный окрик обернулись оба лисовчика. Переглянувшись между собой, они разделились, но, покуда мой противник до меня доскакал, я уже успел добежать до гнедой кобылы сраженного первым ляха и лихо вспрыгнул в седло.
– Пошла, родимая, пошла!
Лошадь, неохотно повинуясь понуканиям незнакомого всадника, все же тронулась вперед, и практически сразу мне пришлось перекрыться от лихого, рубящего на скаку удара! Лезвие вражеской сабли высекло искру, встретившись с плоскостью моего клинка – клинка, воздетого рукоятью вверх и направленного острием к земле… Весьма удобный для последующего замаха блок! И как только шляхтич проскакал чуть вперед, я от души, с оттягом рубанул вдогонку, перехлестнув шамширом спину ворога от левого плеча к правому боку…
Лисовчик протяжно вскрикнул, выгнувшись назад, а я от души приложил пятками по бокам прихваченной кобылы, заставляя ее перейти с шага на рысь.
– Пошла, пошла, н-н-н-о-о-о!!!
Впереди раздался оглушительный стальной лязг…
На моих глазах ротмистр, развернувшись к последнему из преследователей, выхватил из ножен палаш. Выпрямив руку, он обратил его острием к противнику – на манер кончара, – после чего послал коня вперед! Рассчитывая на скаку пронзить лисовчика, словно копьем… Но последний направил скакуна в сторону, одновременно с тем от души рубанув саблей по палашу, да так, что его сильно дернуло вниз! Очевидно опытный рубака, лях успел также развернуть саблю над землей, обратив лезвие к шее ротмистра. И, учитывая скорость сшибки, Себастьян вряд ли бы успел увернуться… Но рейтара спасла тяжесть его клинка: от первого же удара фон Ронина сильно повело к дороге – видимо, не хотел выпускать палаш из рук! – и потому шамшир ляха просвистел в вершке над головой моего спутника.
