Закон Единорога - Свержин Владимир Игоревич (читать лучшие читаемые книги txt) 📗

– Господи! Мессир, вы ли это? Что это еще за пошлое францисканство! [38]

Глава одиннадцатая

– Господа, позвольте вам представить… – не дав мне опомниться, торжественно разведя руки, начал было сей глумливо ухмыляющийся субъект в пыльном костюме менестреля.

– Лис, придержи язык! – передал я, поспешно включая мыслесвязь. – Меня здесь называют боец Черная Рука.

Лис автоматически продолжил свою тираду, выдав на-гора мой новый титул, и тут же, запнувшись на полуслове, ошалело переспросил:

– Так?! Я ничего не путаю?

Я поклонился, лихорадочно обдумывая, каким образом замять создавшуюся неловкость. На мое счастье, подмога не заставила долго ждать.

– О-ла-ла! – блондинистая пышногрудая хозяйка, слегка покачивая широкими бедрами, стремительно выплыла из-за стойки и устремилась к двери. – Бельрун! Негодник! Ты где это пропадал!

– Все хорошо, Мадлен! – произнес Винсент, отступая на шаг и открывая объятия, в которые немедля угодила хозяйка «Серебряного стремени». – Ведь я же вернулся.

Без каких бы то ни было преувеличений эту уважаемую даму можно было назвать весьма привлекательной, может быть, даже обольстительной, но рядом с циркачом она смотрелась несколько громоздко, ибо и ростом, и объемом превосходила будущего «королевского советника» раза этак в полтора.

– Как здоровье господина Мербефа? – парировал Винсент радостную тираду мадам Мадлен.

– Злюка! – поджала губы хозяйка. – Он умер год назад.

Диалог явно касался вещей, о сути которых мне можно было только догадываться, а потому, воспользовавшись всеобщим разбродом и шатанием, я ухватил Лиса за рукав и потащил во двор «подышать вечерней прохладой».

– Ты давно здесь ошиваешься? – Мой первый вопрос после радостных рукопожатий и хлопанья по плечу звучал, пожалуй, слишком сурово.

– С утра, – признался Рейнар. – Узнал позавчера у Виконта, что ты направляешься в Клермон, вот и решил перехватить тебя по дороге. Так сказать, сюрприз! Надеюсь, ты-то хоть рад меня видеть? – как-то вдруг грустнея, спросил он.

– Что за глупый вопрос? Конечно, рад!

– И славно. А там, – он неопределенно махнул рукой куда-то вдаль, – были не рады. Ну да ладно. Забудем. Проехали. – Рейнар криво усмехнулся. – Зато я теперь сюда надолго. Может быть, даже насовсем.

– Что такое? – не понял я.

– Да, в общем-то, ерунда. Домой мне возвращаться некуда, а из Британского королевства я, как это поприличней сказать, выслан, с присвоением очередного воинского звания persona non grata. [39]

– Ну что ты еще натворил? – произнес я, прекрасно понимая, что для того чтобы добиться подобного вердикта, сотруднику нашей Конторы нужно совершить что-то уж совсем из ряда вон выходящее.

– Капитан, не рви душу! Что бы я ни сделал – оно все там, а я – здесь. Спасибо Расселу, уважил боевого товарища, а то бы ты меня шиш тут увидел. Ну ты-то мне рад? – вновь переспросил он.

– Рад. Не то слово, рад, – отозвался я. – Но что случилось?

– Ладно. Оставим мои прегрешения исповедникам. Что у тебя тут творится? Поведай мне, так сказать, в порядке дележа ценным опытом, как тебе удалось докатиться до жизни такой? Ты проигрался в дым или это новые проделки Шейтмура?

– Ни то и ни другое, – успокоил его я.

– Уже легче. Так что же тогда?

– Во-первых… Даже не знаю, что во-первых.

– А ты начни с того, что действительно главное.

– Хорошо. Император таки захватил Лауру.

– Не ходите, дети, в Африку гулять, – усмехнулся мой напарник.

– Ты это о чем?

– Так, к слову пришлось. Цитата.

– Сейчас она где-то в Арелате. Точнее, скорее всего в Арелате. Сведений о ней у меня, к сожалению, – ноль! Одни догадки. Там вскоре должны короновать Йогана Гессенского. Ну, помнишь, младший сын императора?

– У тебя устарелые сведения. Три дня тому назад его уже короновали. Но ход твоих мыслей мне понятен. Если косорылый отпрыск Лейтонбурга нынче выбился в арелатские короли, то где еще быть нашей бедной девочке?

– Верно, – мрачно подтвердил я.

– Что ж, направление движения мне понятно. А все эти конспиративные штучки с переодеванием?

– Знаешь, когда купцы в лавках, видя мой герб, говорят: «О, вон скачет доблестный рыцарь Вальдар Камдил, освободивший покойного короля Ричарда, победивший короля Джона и обхитривший императора!» – это называется славой. Так вот. Я не стремлюсь к посмертной славе.

Лис покачал головой.

– Командир, ты как хочешь, но, по-моему, у тебя в гостях Манечка-Величка.

– Кто? – переспросил я.

– Мания величия, а может, мания преследования. Или обе вместе. В любом случае это не ко мне, это к психиатру.

– Спасибо за совет. Но тут есть один нюанс. В Ла-Рошели некий порочного вида субъект порывался наделать дырок в моем организме. Не то чтобы у него были со мной личные счеты, но это, так сказать, входило в его должностные обязанности.

– Мир праху его. – Рейнар молитвенно сложил руки перед грудью.

– Ничуть. Я полагаю, с ним не случилось ничего опаснее насморка. Я передал с ним в Англию презент в виде моего окровавленного одеяния. Надеюсь, это придаст королю Джону энергии и оптимизма для решения государственных проблем.

– Понятно. – Гайренский менестрель состроил трагическую мину и смахнул воображаемую слезинку. – Порезали, значит, Вальдарку. Эх! Жаль. Хороший был мужик. Я бы даже сказал, апостол прикладного гуманизма. Или прикладного? Точно не помню…

Похоже, мысль о моей безвременной кончине изрядно потешала д’Орбиньяка. Наконец освободив меня, «во цвете лет ушедшего», от необходимости выслушивать каскад его черного юмора, он прервал прощальное слово и резонно спросил:

– А дурацкое прозвище зачем?

– Это что! – гордо сообщил я. – У меня еще есть маска того же цвета, что и прозвище, и перчатки…

– Из того же материалу, – завершил мою фразу Лис. – А какого рожна все это, извините, надо?

– Вот тут-то мы подходим ко второму номеру нашей обязательной программы. Ты не забыл, что Рассел просил нас как-нибудь на досуге разобраться с империей?

Рейнар скептически хмыкнул.

– Я не забыл. Мне его светлость двадцать третий герцог Бедфордский на эту тему чуть тонзуру не проел. Я так понимаю, что у тебя в связи с похищением Лауры как раз наступило время досуга?

– Правильно понимаешь. Так вот. Известного тебе благородного рыцаря наш старый знакомый Оттон при первой же личной встрече, если его, конечно, паралич не разобьет от радости свидания, скорее всего повелит живьем замуровать в стену. А циркового бойца, глядишь, и не заметит. Ну а поскольку встретиться мне с ним все равно надо, то пусть лучше это произойдет тогда, когда я этого захочу.

– Ну-ну. А империю ты при этом как разваливать будешь? При помощи дрессированных собачек? – Похоже, эта мысль привела Лиса в восторг. Мне оставалось только развести руками.

– Пока не знаю. Но в нашем деле есть еще пункты «три» и «четыре».

– О Господи! – Мой друг воздел руки к ночному небу. – Когда ты все это успел? Меня не было что-то около двух недель. Даже меньше. Когда я уезжал, для того чтобы оторвать тебя от ложа печали, нужно было, рискуя жизнью, чуть ли не ползком…

– Лис, чего ты суетишься? Дела эти нам все равно делать придется. Так что дыши глубже. Итак, дело первое: сорвать переговоры между Францией и Империей.

– …А второе – насадить мусульманство в Исландии.

– Ты не прав. – Я грустно вздохнул. – Но, в общем-то, это скорее мое личное дело.

– А Лаура? – Рейнар положил руку мне на плечо. – Капитан, твои личные дела с некоторых пор так сильно переплелись с делами службы, что я, например, не возьмусь определить, где кончаются одни и начинаются другие. Знаешь что? Мы будем делать то, что почитаем должным, и, как говорится: «Бог, храня корабли, да помилует нас!» Пошли выпьем. Нас, поди, уже заждались.