Трудовые будни барышни-попаданки 2 (СИ) - Лебедева Ива (электронные книги бесплатно .TXT, .FB2) 📗

Тайну сахарных облаков, ламп и тканей я не разгадал. Пока же продолжаю наслаждаться главным русским чудом этого года — булками из чистейшей белой муки, десяток которых стоит столько же, сколько один хлебец в Лондоне, испеченный с примесью ячменя.

Продолжаю путешествие.

Ваш мистер Ройс

* * *

— А барынька-то эта всерьез расторговалась. И тканями, и притираниями, и лампами чудными. Сахарок ее крученый копеечки приносит, да таким ручейком, что рублями оборачивается, а там-то уж, поди, на сотни счет. Откуда взялась-то такая бойкая барынька?

— Откуда — неведомо, торгует от Никитиных. Это дело серьезное.

— Перед Никитиными пусть крапивное чиновное семя шапку ломит. Наше-то начальство — простор волжский да степь широкая.

— Ты что, Федяга, думаешь ее балаган ночью подломить да капиталы посчитать?

— Не погоняй, Хрятка. Рассуди: подломаешь сейчас, а возьмешь немного. Не хватать же сахарные крутилки. Надо, когда она отторгуется и собираться начнет. Да еще насчет этой барыньки был у меня один разговор интересный. Пока за ней присмотреть надо. Ну, наше дело вольное: смотреть будем, а решим, как нам лучше.

Глава 37

Уф-ф-ф. Я еще не понимала, кто кого взял на абордаж, но погода на ярмарке была явно штормовой. Зимой, как я теперь поняла, в Нижнем было сезонное торжище, вялая распродажа оставшихся товаров. Здесь же все кипело на узком пространстве между монастырскими стенами и берегом Волги.

По пути я все пыталась вспомнить, почему старинную ярмарку перенесли в Нижний, и только сейчас поняла. Пусть место и привычное, но никакой перспективы к расширению. Вроде было какое-то событие, ставшее триггером для смены места, но вспомнить я его не смогла, да и надо ли?

Все оказалось непросто. Помогало только магическое имя «Никитины». На ярмарке была их контора, обо мне знали и помогли устроиться в убогую гостиницу. Я объяснила хозяину, что буду чудить, и подкрепила объяснение красненькой. После этого две мои комнаты подверглись беспощадной дезинфекции. Пришлось доплатить, так как два тюфяка были приговорены к незамедлительному сожжению на задворках. Хозяин охал и вздыхал, будто в пламени гибли не клопы и вши, а его лучшие друзья. Впрочем, когда вечером на окне загорелась установленная мною лампа, он пришел к выводу, что плюсы моего поселения превышают неудобства. Смотреть невиданный светильник собирались зеваки, в том числе богатые, и явно запоминали непритязательное название отеля — «Волга».

Вообще же, большинство купцов в отличие от меня не прикатили, а приплыли, поэтому ночевали, как яхтсмены, на своих причаленных или вытащенных на берег суденышках. Там же шел торг серьезными товарами: зерном, тканями, кожами, лесом и добычей волжской дельты — только тут я поняла, что икра и балыки, увиденные мною зимой, были дороги, а здесь стоили копейки. На берегу же торговали мелочью и по-всякому увеселялись.

В первый же день я встретилась с Колесовым, явившимся проведать ярмарку. Как это ни банально звучит, наше общение оставило двойственное ощущение. Или тройственное, чтобы не банально.

Во-первых, Иван Ефимович непритворно обрадовался, и мы долго пили чай в лучшем кабинете лучшего трактира ярмарки. Во-вторых, он настойчиво спрашивал, надолго ли я и нет ли у меня дел в поместье. Говорил, что, небось, ребенок по вам скучает, да с таким выразительным взглядом, что я поняла: драма с похищением ему известна. Узнав, что ребенок здесь, понимающе кивнул, но добавил тут же:

— С таким-то дитем малым да на торгу бойком ох как непросто быть. Подумайте, Эмма Марковна, может, мои приказчики помогут вам товар продать, а что-то могу скопом у вас купить, по розничной цене. Правда, подумайте, Эмма Марковна, зачем вам жара и теснота? Да и урожай уже скоро убирать надо.

«Купить скопом» я поняла как аналог «купить оптом». Поняла, хоть и не сразу, мотивацию подобной заботы. Конечно, Иван Ефимович не делал тайну из нашего сотрудничества. Ну, как не делал? Спросят купцы-партнеры «откуда чай такой ароматный», «откуда такое мыло душистое да свечи невиданные», тут что Колесов, что главные капиталисты торгового дома улыбнутся в усы: «Одна гвардейская вдова секрет открыла». Среди почтенного купечества прижимать собеседника вопросами не принято — сказал «вдова», значит, и вправду так. А сомнение в душе осталось: небось какой-то свой умница приказчик все это выдумал, вдову же столичную-гвардейскую с фамилией Шторм придумали для красоты.

Ну а я, пожаловав на глаза купечества, всю эту тайну рушу. Не сами Никитины эти свечки придумали, а женщина, хоть и дворянка.

Я эти намеки считывала и вежливо ответила Ивану Ефимовичу, что все же сделаю все задуманное и тогда вернусь в поместье.

Ну а в-третьих, Колесов, конечно же, очаровался моими свежими новациями и даже забыл душевный дискомфорт. Я уже поняла, что секрет сахарной ваты дольше одного сезона не сохраню, поэтому без сомнений его продала и даже дружественно продешевила. Оговорив, что в монополии Никитиных будет одно исключение: я могу торговать, через своих людей. Зеленую и фиолетовую ткань и одеколоны просто подарила, с советом прикинуть коммерческую перспективу.

Это окончательно возвеселило Ивана Ефимовича. Он не только сразу же рассчитался за сахарный патент, но и вручил мне дивиденды за полгода от чайного и прочих проектов. А еще сделал неожиданный и разумный подарок — послал мускулистого гонца-богатыря в свой железный магазин, и тот уже скоро вернулся, пыхтя под тяжестью несгораемого шкафчика средних размеров.

— Это, Эмма Марковна, вам самый надежный кошелек. Видите стальные петли? Велите его деревянными клиньями прибить к стене, хоть на время. И храните там доходы.

— Совсем-совсем никому не взломать? — улыбнулась я, поблагодарив приказчика.

— Ночной мастер найдется, но повозиться придется, — серьезно ответил Иван Ефимович. — Как орешек не расколет, будет трудиться, ну а тут главное — вашим людям не оплошать и поспешить на скрежет. Люди-то у вас с собой есть.

Люди у меня были, но уже в первый день я поняла, что кое-кому лучше не стоять за прилавком или ходить с корзинами, а сторожить имущество. Торговля оказалась подобием войны или театра: одно дело готовиться и репетировать, другое — оказаться на сцене. Уже в первый день я сняла двух парней с сахарных точек: один, вроде бы грамотный и сметливый, путался в цифрах; в стрессовой ситуации и когда требовалось дать сдачу или хотя бы суммировать три сахарные палочки, начинал, как в классике, приносить или стыд, или вред. Другой парень то и дело отходил от аппарата полюбоваться на диковинки соседних торговых рядов, а однажды вообще ушел за кукольником. К счастью, Алексей, контролировавший точки, успел явиться и не позволил двум оборванцам утащить аппарат. Ну а перехожий торговец леденцовыми зверушками удачно расторговался, все продал с небольшой наценкой для себя, от радости заглянул в разливочную под навесом, выпил три кружечки, с кем-то поссорился, подрался, и мне пришлось его выручать из участка.

Иван Ефимович помог и тут: командировал своего приказчика, а тот выделил для меня трех торговых молодцов из своей конторы с небольшой поденной оплатой и хорошим процентом от выручки. Один оказался таким коммерческим умельцем, что я его дополнительно премировала и велела провести мастер-классы для моих людей.

И все же самой главной моей проблемой на ярмарке оказались не коммерческие неудачи дворовых.

Глава 38

— Очень неосторожно с вашей стороны, Эмма Марковна, — сердито выдал Михаил Первый вместо приветствия. — Даже не предупредили. Стороной пришлось узнавать, куда вы подевались. И радоваться, что начальство меня опять на ярмарку командировало, местную полицию усилить.

Я только изумленно хлопала глазами, глядя на капитана-исправника, возникшего посреди трактирного зала, куда я спустилась попить чаю перед первыми утренними делами.