Злые чудеса (сборник) - Бушков Александр Александрович (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .TXT, .FB2) 📗

– Зал связи уничтожил я, – небрежно сказал Крымов. – Для пущей надежности. А вот Мозг… Неужели они?..

– Кто? – жадно спросил Лех. – Что произошло? Где Остапенко?

– В подвале. Я его там запер.

– Зачем?

– Чтобы не мешал.

– Кому?

– Мне, естественно.

– В чем же?

– Интересно, что мне с вами делать? – сказал Крымов. – Можно запереть вас рядом с Остапенко, а можно и использовать… Вы умеете обращаться с тестерами НДК?

– Более-менее, – осторожно сказал Лех. – А в чем я должен вам помочь?

– Взорвать рудник, – он впился пытливым взглядом в лицо Леха. – Удивлены? Испуганы? Нет? Или считаете меня сумасшедшим?

– Нет, – сказал Лех. – Просто любопытно знать, откуда у вас возникло такое желание. Если вы не сумасшедший, у вас должны быть веские причины. Изложите их, я внимательно выслушаю.

– Вы хорошо держитесь.

– А чего вы ожидали – что я визжать начну? Я, знаете ли, всякое повидал, и многое было пострашнее растущих из тела цветов и подготовленного к взрыву рудника.

– Может быть, так даже лучше… – сказал Крымов. – Вдвоем мы быстрее справимся. Вы боитесь смерти, Лех?

– Кто же ее не боится?

– Пожалуй, я неправильно сформулировал. Вы не побоитесь умереть, если это понадобится человечеству?

– Если я буду знать, что человечеству это действительно необходимо.

– Хорошо. Пойдемте.

Крымов толкнул ближайшую дверь – это оказалась биологическая лаборатория, жестом пригласил Леха. Робот вошел следом за ними и встал у входа, опустив руки по швам. Они сели на разные стороны широкого белого стола, заставленного штативами с чистыми пробирками и неизвестными Леху приборами – некоторые выглядели явно самодельными.

– Марию вы видели, – сказал Крымов. – Видели ведь?

– Разумеется. Что случилось с Туличем?

– Не нужно, – сказал Крымов. – Я не могу рассказывать. О таком помнить нельзя, не то что рассказывать… Иной разум. Эта планета имеет своих хозяев, господи, если бы кто-нибудь догадался раньше… Вот! – крикнул он, указывая на что-то невидимое. – Чувствуете?

– Что?

– Запах.

– Ну да, – сказал Лех. – Еще бы. Этот запах меня форменным образом преследует.

Крымов горько покривил губы:

– Еще бы ему вас не преследовать… Это и есть хозяин, понимаете, Лех? Запах. Разумный запах. Сгусток материи, существо, которое мы ощущаем как запах.

– Лихо…

– Вы не верите?

– О таком я еще не слышал.

– Косморазведчик… – усмехнулся Крымов. – У вас есть два пути. Первый – я вручаю вам все отчеты об исследованиях Гулича и Остапенко, над которыми вам придется просидеть часов пять-шесть. Второй, более простой – при вас меня исследует любой, по вашему выбору, диагност, и если он подтвердит, что я полностью нормален психически, вы поверите мне без штудирования лабораторных журналов. Что выбираете?

– Второе, пожалуй, – сказал Лех.

Крымов был здоров. Диагност не отметил даже легкого возбуждения, вполне уместного в этой ситуации. Чертовски хладнокровный парень, отметил Лех. И чертовски целеустремленный, жаль, что придется его бить, но без этого не обойтись, такой добром не сдастся, и думать нечего…

– Их открыл Остапенко, – сказал Крымов. – Запахи – это по его специальности, он химик и физиолог. Сначала он занялся ими как обыкновенными запахами, потом обнаружил, что это сложные структуры, чью стабильность обеспечивает сложная система полей.

– А собственно, почему вы решили, что они разумны? – небрежно спросил Лех.

– Во-первых, они переговариваются на ультракоротких волнах.

– Радиоволнах?

– Нет, УКВ биополя. Во-вторых, нам удалось отыскать следы деятельности, которую нельзя назвать иначе, чем разумной. Конечно, они не строят домов и дорог, это им ни к чему. Но мы обнаружили, что за последние двести лет климат, магнитное и гравитационное поля планеты, а также радиационные пояса подверглись изменениям, которые никак нельзя считать проявлением деятельности слепых сил природы. Они активно преобразуют среду обитания так, как им нужно. И начали исследовать нас. Видимо, мы их интересуем не меньше, чем они нас.

– Энергетические сгустки… – медленно повторил Лех, привыкая к этим словам. – Что ж, в общем-то ничего удивительного. Кажется, кто-то и это предсказывал.

– Ну в предсказателях во все века не было недостатка… – зло бросил Крымов, словно во всем были виноваты предсказатели.

– Так, – сказал Лех, – продолжим наши игры, подведем итоги. Вы обнаружили иной разум, попытались исследовать его, но он сам стал исследовать вас, и это привело к ряду, назовем их так, трагических эксцессов. Какое место во всем этом отводится руднику, который вы готовите к взрыву?

– Постарайтесь меня понять, – сказал Крымов почти просительно. – Это не просто негуманоиды. Самый негуманоидный негуманоид в сто раз понятнее, чем эти… Вы представляете, какая пропасть разделяет человека и энергетический сгусток? Мы знаем, что они переговариваются между собой, но какие общие понятия найти, чтобы вмешаться в этот разговор? Пресловутые «пифагоровы штаны», с идиотским постоянством выручавшие героев старинных романов? Ряд простых чисел? Чушь. И мы ведь даже не знаем, как выглядим в их глазах! Может быть, они пытаются вступить в контакт с электромагнитными полями наших радаров? Может быть, они считают разумными наши рации, а нас – одним из явлений природы, чем-то вроде дождя или града, и нами занимаются не их ксенологи, а их метеорологи или ботаники?

– Вы считаете, что нам никогда не добиться взаимопонимания?

– Отчего же. Как-нибудь, когда-нибудь, через энное количество лет… Только заниматься этим уже не нам. Никого из нас нельзя выпускать с Сиреневой. Не исключено, что и вы, и я уже заражены чем-то, мы уже не мы, хотя ничего пока не ощущаем…

– Почему бы вам просто не выстрелить себе в голову? – спросил Лех. Бластер за поясом нагрелся и перестал холодить тело. – К чему все эти эффекты?

– Простая логика. Умирать нужно с максимальной пользой. Каким бы огромным ни было различие между ними и нами, они не смогут не понять, что причиной катастрофы, при которой неминуемо погибнут многие из них, стали их эксперименты. В будущем они будут осторожнее. А мы… перед тем как взорвать рудник, мы с помощью лазера обо всем сообщим на Смарагд.

– Мне кажется, вы чересчур пессимистично оцениваете ситуацию, – сказал Лех. – Мы можем сообщить о случившемся, за нами прилетят, нас поднимут на орбиту в герметичных капсулах.

– А вы можете гарантировать, что «сгустки» не устремятся следом за убегающими подопытными кроликами? Что герметичные капсулы обеспечат герметичность? Это же не вирусы новооткрытой планеты, поймите вы, это разумные существа с неизвестными нам логикой, эмоциями и возможностями. Нет, взрыв просто необходим. Рациональнее погибнуть с пользой. Молчите? Боитесь смерти?..

– Да не боюсь я смерти, – сказал Лех. – Я считаю, что вы пошли не по той дороге. Да, конечно, разделяющая нас пропасть, страшная несхожесть, трудности… И все же так нельзя.

– Почему вы считаете, что так нельзя? Только потому, что до сих пор ничего подобного не случилось? Скороговоркой отбарабанили «пропасть», «трудности», а в глубине души таите шаблонные мыслишки – да, конечно, сначала будет трудно, но пройдет год-два, и все наладится – к обоюдному удовольствию. А двадцать лет не хотите? Или сто двадцать? Вы не подумали, что контакт может не состояться еще и потому, что мы окажемся абсолютно не нужны друг другу? Не подумали, что в космосе могут встретиться вопросы, на которые просто не бывает ответов?

Лех долго молчал, и его собеседник тоже. Стояла адская тишина, запах, который он так долго считал безобидным ароматом трав, щекотал горло, и Леху стало казаться, что в его теле уже идет неощутимая разрушительная работа, что невидимые щупальца касаются сердца, позвоночника, мозга, превращают их в чужое, страшное…

– Итак? – спросил наконец Крымов.

– Я согласен, – сказал Лех, глядя ему в глаза. Он знал, что сейчас его взгляд, не колеблясь, можно назвать открытым и честным.