Аватар с Земли (СИ) - Руденко Виктор Сергеевич "Вик" (книги полностью .TXT, .FB2) 📗
Феодор, стоялв толпе, безоружных и обесславленных пленных, которые уныло ожидали своей очереди, для принятия присяги. Хмельные от триумфа и вина, торжествующие победители, вовсю насмехались над ними. Горько было на душе у Феодора: ведь никто и никогда, не узнает о его подвиге, который потребовал от юноши, всех его душевных сил, недюжинного ума, знаний и навыков. В невидимой борьбе, где на каждом шагу и в любой момент, там парнишку ожидала верная смерть. А теперь, вместо признания и славы, он разделил — унизительный позор побежденных. Но почему так? Чтобы в будущем, полностью исключить вероятные риски, избежав возможного разоблачения. И никому и никогда, не подать и тени повода, к малейшему подозрению, если его, случайно увидят потом, на государственной службе у Императора.
Вдруг, он почувствовал, чей то внимательный взгляд и поднял глаза. На него с коня, приветливо смотрел Геронтий Тавр.
— Какие настроения, царят среди знати, армии и народа? И, между прочим, что ты можешь сказать, об этом чужеземце Алексии, Флавий? Насколько, он опасен, для нас? — спустя месяц, после победы над узурпатором, спрашивал Василевс у логофета дрома.
Разговор происходил, в довольно неформальной обстановке. Собеседники, пребывали в небольшой и укромной зале и по давнему римскому обычаю, удобно и полулежа расположившись, возле мраморного бассейна с фонтаном. Перед ними, находился изящный столик из эбенового дерева, уставленный изысканными яствами и вином. Комната освещалась, уютно потрескивающими свечами и масляными лампами в изысканных светильниках, а немного поодаль — по углах помещения, исправно несла свою службу стража из глухонемых воинов-телохранителей. Ближе к дверям — чутко улавливая знаки хозяев, всегда была готова угодить, парочка расторопных слуг.
Лев Армянин, взял в руку элегантную вазочку. Серебряной ложечкой, зачерпнул белую фигуристую массу и с нескрываемым удовольствием, отправил лакомство в рот.
— Следует признать, что это «мороженное» — по своему вкусу и доставляемым ощущениям, намного превосходит наши старые образцы, — с нескрываемым одобрением, заметил Император. — А сахарные и медовые «леденцы» — вполне заслуженно, получили широкую известность у знати и купцов.
— И этот «газированный напиток», сделанный по рецепту чужеземца — весьма бодрит и приятно щиплет язык, — соглашаясь, кивнул начальник имперской безопасности, отпив из бокала. И вспомнив, нечто забавное, он рассмеялся, насмешливо добавив:
— Наш столичный охлос, просто в восторге, от доступного и продаваемого на ипподромах «кваса». Это дешевое пойло, чем-то напоминает древний зифос — весьма вкусно и отлично утоляет жажду. А получающий все большее распространение, повсеместно внедряемый Алексием в пищу картофель — не только, стал основой многих модных блюд, но и реально, может уменьшить опасность голода, в годы бедствий и неурожая. И кстати, тоже — очень способствует, популярности иностранца среди народа.
— Вот об этом, я и хотел с тобой поговорить Итал, — остро взглянув на собеседника, вкрадчиво сообщил Лев Армянин. — Тебе не кажется, что мы явно недооцениваем, потенциальную угрозу, исходящую от этого странного Алексия? Его придумки, помощь с продовольствием населению, в голодное время осады Константинополя, а главное: вклад и роль чужака, в победу над узурпатором — не слишком ли высоко, вознесли этого Алексия, в глазах народа? И то, что этот человек, демонстративно сторонится политики — лишь добавляет ему симпатий у плебса! Он, понимаешь ли, «выше грязных интриг» и ничем не запятнан, по мнению горожан. Да и тот факт, что парень, не состоит в партиях пракситов или венетов и не принадлежит ни к одной, из дворцовых клик — по большому счету, означает только, что у него мало недоброжелателей. Ведь чужак, таким образом, никого и ничем, не задевает и не вызывает негатива. Иными словами, у иностранца — много заслуг и достоинств, но мало поводов к антипатии. И это, если только рассматривать чисто политическую сторону дела, не принимая во внимание, все увеличивающегося веса, военной и хозяйственной отраслей чужеземца.
— А его новостные листки? Которые с увлечением, читает знать и купечество, в этих самых, развлекательных «клубах»? Причем, их не только читают, но и обсуждают! — после небольшой паузы, укоризненно качая головой, продолжил свою эмоциональную речь кесарь. — Кроме того, известия в этих «газетах», нередко появляются еще до того, как я сам, узнаю о произошедших событиях! А главное! — он раздраженно бросил на стол, пергаментный свиток. — Там ведь, уже не просто идут уведомления, о каких-то свершившихся фактах, но и присутствует, их определенное освещение! Про уважение и авторитет к Алексию, среди купцов, ремесленников, моряков и армии — я уже и не говорю! Мало того, он еще и снискал, мощное покровительство, со стороны церкви и Патриарха!
Порфирородный, сделал паузу, скептически пожал плечами и вперив свой тяжелый взор в патрикия, глухо произнес:
— И что, нам теперь, с ним делать, сенатор? Это пока, — саркастически подчеркнул автократор. — Алексий лоялен. Но, кто даст гарантии, что этот человек, не захочет затем большего? Ведь в политике — имеют значение не намерения, а возможности!
Великий логофет, стоически выдержал пронзительный и недовольный взгляд Багрянородного, а потом, успокаивая, явно встревоженного Императора, начал взвешено и не торопясь отвечать:
— Чужак, сейчас, действительно популярен, среди различных слоев столичного общества, но настроения толпы — зачастую, довольно непостоянны и переменчивы. А вот за пределами Константинополя, он пользуется гораздо меньшей поддержкой. Выступив, на стороне законной власти Василевса в недавней войне, иноземец, негативно воспринимается широкими массами населения в провинциях. Ведь большинство, так называемого простого народа и малоземельной знати оттуда — тогда поддались и поверили обещаниям узурпатора. И после его разгрома — все эти люди и их семьи, понесли заслуженную кару. Но если Василевс, для них — так или иначе, остается недосягаем, как наместник Бога на Земле. То человек, из-за которого, они все проиграли и лишились всего — несмотря ни на что, будет вызывать, весьма неприязненные чувства. Особенно, забавно наблюдать за подобными настроениями, у славянского населения Империи — которое, довольно солидарно, поддержало самозванца. И ныне, славяне — справедливо, расплачиваются за свою измену. Так вот, если раньше, Алексий, был очень популярен среди наших славян — то теперь, они к нему, преимущественно, относятся крайне предубежденно. Принимая во внимание, не только его роль, в поражении войск лже-Константина. Но и ввиду того, что с нашей помощью, кругом, стало широко известно, как Алексий, пообещал перейти на сторону Фомы-славянина — однако, вероломно обманул его ожидания.
Флавий Итал, с ироничной усмешкой, покачал головой и неспешно, вел дальше:
— Действительно, купцы и ремесленники Нового Рима, от чужака в восторге. Ведь он, в первую голову, защищает их интересы. Прежде всего, обеспечивая заказами и доходами. И с членами гильдий и государственных мануфактур, старается не конкурировать, просто вводя новые изделия на рынок. Да и обычные работники, его чрезвычайно уважают — ведь он им устроил, небывалые условия жизни и труда. Но, вот у подавляющего большинства таких слоев в провинциях — дело обстоит, совершенно иначе. Между прочим, немало торгашей и собственников, владеющих эргастериями и в самой столице — теряют прибыль. Вдобавок, раздражены «потаканиям» чужака рабочим и вообще, завидуют успеху иноземца. Многие не понимают — причин процветания его «несекретных» предприятий и дешевизны изготовленных там товаров, особенно предназначенных для простого народа. Ведь у него, в подобных мастерских, в основном трудятся, практически неквалифицированные люди — которым, иностранец обеспечил, довольно высокие заработки…
— Что же касается, знати — говорил сановник. — Алексий и правда, у аристократов, также, очень популярен — своими бытовыми новинками, кулинарными изысками, модными играми, дорогим оружием… Но, уже в армии и на флоте, все выглядит, совсем не так однозначно. Да, многие с охотой, перенимают его придумки в военном и морском деле. И в этом смысле, чужеземец, имеет немало друзей и почитателей, в среде солдат и моряков. Но вот, большая часть флота и армии, которые раньше служили узурпатору Фоме и вынуждены были, после его разгрома, принести присягу на верность Василевсу — эти люди, к Алексию, вовсе не испытывают добрых чувств. Особенно, воины, из уцелевших катафрактов, многие из которых, потеряли своих боевых товарищей — безжалостно истребленных, славянами чужеземца.
