Новая эпоха (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный" (книги полностью .TXT) 📗
С этим Авлом мы познакомились почти год назад, по весне, когда громили тех лузитанских хулиганов. Я ведь уже упоминал, кажется, что их первая проба сил оказалась удачной — около шести тысяч латинских союзников из войска Луция Эмилия Павла на ноль помножили, застигнув их врасплох на марше в Бастетанских горах? Давненько уже римляне не получали в Испании таких звиздюлей! В Гасте — городок такой турдетанский вблизи устья Бетиса, когда слух о той бойне туда до них докатился — видимо, в сильно преувеличенном виде, тогда даже решили, что всё, свобода, звиздец теперь этой римской власти в Бетике. Наивные! В других турдетанских городах, повидавших двухлегионную консульскую армию Катона, рассуждали реалистичнее, да и лузитанского беспредела не хотелось никому. В результате выступившая не по делу Гаста оказалась тогда в гордом одиночестве — к счастью, там вовремя одумались, когда лузитаны Ликута отошли, а слухи докатились уже уточнённые, так что отделались горожане, не успев ещё натворить ничего непоправимого, разве что легким испугом. А по весне часть тех лузитанских бандитов, которым побеждать римлян понравилось, решила "на бис" сыграть, и тут дурачьё в Гасте верх взяло, да открыто восстало. Лузитан тех Эмилий Павел, мобилизовав ауксилариев, да и не без нашей помощи тоже, на сей раз показательно отметелил, и вот после того боя мы как раз и познакомились с военным трибуном Авлом. Потом и к Гасте той прогулялись в целях её вразумления. Там снова одумались, но на сей раз уже не так своевременно — по мелочи успели уже набезобразничать. Ну, по проступку было и наказание — пропретор освободил и сделал самостоятельной подвластную им ранее крепость Ласкуту с округой…
— Да, тогда у нас с вами хорошо вышло, — припомнил военный трибун, — Вам, испанцам, в храбрости не откажешь, и в этом мы вас, хоть вы и варвары, всегда и своим солдатам в пример ставим, но вам недостаёт нашей римской выучки. Вы, турдетаны, это понимаете, и хотя пока-что у вас получается плохо, вы хотя бы стараетесь научиться, а эти лузитаны — как воевали всегда, так и продолжают воевать толпой. Они храбрые, ловкие, но бестолковые. Помните, как они расшибли себе лбы об наш Пятый? Раз, другой, третий — и тут наши испанцы их с флангов охватили, а вы — с тыла подпёрли, и даже сквозь вас они пробиться не сумели. Вот что значит правильный строй! Да, даже в вашем исполнении…
— Ну, ты уж хочешь от нас слишком многого, Авл, — хмыкнул я, — Римской армии уже не одно столетие, а нашей — только пять лет. Римский легионер — это сын легионера и внук легионера, и его учат с детства и отец, и дед, а у нас эта система ещё только начинает складываться.
— Это верно, — согласился римлянин, — Должно пройти несколько поколений с нашей системой воспитания, и ты, Максим, правильно делаешь, что с детства приучаешь своих сыновей к нашей армейской жизни. Вот только ещё от этого варварского языка их отучить не мешало бы. Я понимаю, что у вас в Оссонобе это нелегко — там, наверное, на нормальном человеческом языке и поговорить не с кем? Но ты — римский гражданин, и твои сыновья тоже будут римскими гражданами, так что должны соответствовать.
— И не только мои, но и всех моих друзей, — кивнул я, — Но для этого нам нужен хороший учитель латыни в нашу оссонобскую школу.
— И это верно. Я бы с удовольствием помог, но боюсь, что во всём нашем лагере подходящего человека не найти. Ты же знаешь наши обстоятельства — сам вот думал, что на год в Испанию отправляюсь, а застрял вот уже на все три и теперь вот даже не уверен, что не застряну и на четвёртый. Брут пополнения привёл сущий мизер, так что Эмилий Павел смог увезти домой лишь горстку, а многих ли привёдёт нам на смену новый претор, которого должны избрать? Да и прибудет ли он? Что, если сенат и на этот раз продлит полномочия Бруту? Не прибудет сменщик — не прибудет и пополнение, и никому из нас тогда опять не видать дома. И всё у нас здесь в таком же положении, все рвутся домой к семьям и хозяйству, и едва ли даже не очень-то пригодный вам в учителя рядовой солдат согласится застрять в Испании ещё на несколько лет. Надёжнее будет Трая попросить — у него в здешней Италике полно хороших знакомых…
— Я найду подходящего, — пообещал турдетан, — Не прямо сейчас, конечно, но на будущий год найду обязательно.
— Нам с осени примерно нужен будет — как раз новый учебный год начнётся.
— Тогда — ещё легче.
— Вот и прекрасно, — одобрил римлянин, — Выпьем за успех ваших детей и наших будущих сограждан в овладении нашим языком! — мы как раз доели эту римскую пародию на борщ, от которой, как мне кажется, содрогнулся бы и типичный стопроцентный хохол, и его раб разлил по кубкам вино, — Не фалернское, конечно, но в военном лагере лучшего не найти, — прокомментировал хозяин, и мы выпили.
— А вообще-то, вы хоть и варвары, но — молодцы, — разоткровенничался Авл, — Я же не слепой и прекрасно вижу, что вы привыкли к совсем другой еде, и наша похлёбка вам не по вкусу. Но — терпите, не капризничаете, и за это — хвалю. Я и сам, если честно, не очень-то от неё в восторге, но я — военный трибун, и здесь — военный лагерь, и то, что едят мои солдаты, ем и я. Все они, как и я, давно уже переслужили положенный срок, и как я смогу требовать от них дисциплины и повиновения, если не буду и сам нести всех тягот наравне с ними?
— Это правильно, — согласился я, — И у нас так же заведено, хоть наши солдаты и не переслуживают. Дом — рядом, и отпустить отслуживших, заменив вновь призванными — не проблема. Но и мы едим в лагере то же, что и наши солдаты, а раз в году у нас все — даже царь — едят кашу из желудей.
— Ого! Тут вы и нас переплюнули! — поразился римлянин, — У нас желудями даже рабов не кормят!
— Это на случай неурожая или перебоев в снабжении, — пояснил я ему, — Всякое может случиться, но голодать-то при этом зачем? А жёлуди — если их едят все, включая и царя, то это не обидно никому.
— И твои сыновья их тоже ели?
— Да, вместе со мной. Они даже вкусны, если приготовить правильно и есть их не каждый день.
— Ну, тогда для вас это, получается, и правильно, и вот об этом я обязательно расскажу моему сыну, когда вернусь домой. Может быть, даже и попробуем с ним. Ваша неприхотливость — тоже достойное качество, и мы, римляне, умеем это ценить. Когда-нибудь, наверное, даже поучимся этому у вас, как вы учитесь у нас нашему военному делу. Вы ведь видели на вчерашних занятиях, как мечут пилумы наши легионеры? Ваш саунион — получше, не спорю, но на него идёт больше металла — он получается и дороже, и тяжелее, и из-за этого у вас им вооружены немногие. Два обыкновенных дротика и длинное копьё с большим наконечником, которое даже не метнёшь — зачем это? Два хороших пилума и весят, и стоят примерно столько же, и при этом пилум бронебойнее дротика. Зачем вашим солдатам ещё и тяжёлая пика?
— Ваши триарии тоже вооружены пикой.
— Их немного, и до них редко доходит дело. Ну, если только у противника вдруг окажется слишком много конницы, и нашей не хватит, чтобы связать её боем, тогда — да, против неё нужны триарии с пиками, но центурия триариев — тридцать человек, так что это лишь одна пятая от всей линейной пехоты нашего легиона, и нам её вполне хватает. А основная масса наших легионеров — гастаты и принципы — мечет пилумы, и одного этого иногда оказывается достаточно.
— Дело в том, Авл, что НАШ основной противник — лузитаны и веттоны. А у них мало тяжеловооружённых, зато много не только конницы, но и лучников. Дротик легче пилума и летит дальше, но и его не метнёшь на то расстояние, с которого лучник мечет свои стрелы.
— Вот именно! И какой тогда смысл?
— Против лучников — только "черепаха", а перестреливаться с ними будут наши лучники, которых мы обучаем в достаточном числе. Зачем нам велиты с дротиками, когда дротики есть и у наших легионеров? Мы лучше вооружим их всех луками, а атакующую конницу легионеры встретят дротиками и примут на пики.
— Ну, именно с таким противником — может быть, это для вас и правильно, — пожал плечами римлянин, — Но против другого может и не подойти — перед македонской сариссой, например, ваша пика всё равно слабовата.
