Выполнение замысла (СИ) - Савелов Сергей Владимирович (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
На пустыре напротив заводской столовой находилось заброшенное и разваливающееся здание пилорамы. Вспомнили, как в детстве, наевшись до отвала у тети Люды в столовой вечером, завернули сюда. На территории, засыпанной многолетним слоем опилок, разлилась необъятная лужа. Мы решили поплавать на валяющихся дверях, как на плотах, отталкиваясь от дна шестами. Так делали другие более взрослые пацаны до нас из Дашкина поселка. Несколько раз, окунувшись в черную от гниющих опилок воду, обнаружили, что вода теплая и стали просто купаться. Прибежала встревоженная тетя Люда и вытащила нас из этой грязи, навешав подзатыльников. (Не знала из-за «совковой» отсталости о толерантности и уважении прав и свобод детей!) Отвела нас, чумазых и в опилках домой. Моя мама - интеллигентная женщина, взяла дурной пример и добавила мне ремнем в целях воспитания. Теперь-то я понимаю, что в наших условиях, чтобы вымыть неразумное дитя, надо натаскать и нагреть воды дополнительно. А потом еще стирать черную от грязи одежду.
Дружно посмеялись. Затем Андрей вспомнил, как мы с ним соревновались вечером у его подъезда - кто громче заорет. На наши вопли в панике высочили полураздетые соседи и родители Андрея и опять нам «навешали» подзатыльников и по заднице. Потом все дружно ржали над своими страхами из-за двух неразумных малолетних соперников-друзей.
При расставании Андрей заверил, что доставит матери лучший коньяк из магазина для тортов и даже снимет пробу … с коньяка.
В Питер решили ехать вдвоем. Другу дома было скучно. Андрей, хоть и компанейский пацан, но почему-то не общался с бараковской и поселковой шпаной. Спортом или чтением не увлекался. Драться не любил. Никогда не видел его в драке. Кроме меня имел всего несколько друзей-одноклассников, да и тех уже не было рядом. «Вдвоем веселее будет тащить наши чемоданы и узлы!» - отмечаю с удовлетворением. Предполагаю, что нагружен он будет больше меня хлебосольной тетей Людой. «Надо бы чемодан нормальный купить!» - вспоминаю. Те убожества, что валяются дома и в гараже стыдно показывать на улице.
Решили ехать в начале следующей недели.
Окончание Главы 3.
Маринка.
Хоть и не хочется идти с плохой вестью к подружке, но причин откладывать неизбежное не осталось. Дома переоделся и отправился … в город. Решил купить на прощание ей сережки. «Сережки от Сережки!» - иронизирую мысленно. Заодно и тортик производства нашего РайПО прикуплю. Их продукция тоже популярна у разбирающихся любителей.
Через час звоню в знакомую дверь на пятом этаже. Дверь открывает Маринка. Радостно вскрикивает и бросается на шею. Некоторое время стоим, замерев, и целуемся до головокружения и напряга в штанах. Прихожу в себя и вспоминаю о вероятной конфузии из-за предательской эрекции. Даже боюсь оторваться от стройного тела и высматриваю из-за Маринкиного плеча посторонних в дверях. Никого! Трусливо прошмыгиваю в квартиру и в Маринкину комнату. Только устроившись в привычном кресле, перевожу дыхание. Вот это накатило! Обо всем на свете забыл!
Удивленная моим поведением подружка заходит следом и в ожидании, прикрыв дверь, прислоняется к ней спиной. Ни слова не говоря показываю бугор на джинсах, приподняв коробку с тортом и снова стыдливо прикрываю. Маринка понимающе прыскает, а потом хохочет, запрокидывая голову, и долго не может остановиться.
- Я … одна! … Никого … нет … дома! Ой, … не могу! - еле выговаривает через смех.
Смущенно ожидаю, окончания веселья, а Маринка не унимается.
- Ты так и шел ко мне с этим наперевес, как в атаку, - начинает фантазировать и вновь хохотать.
- Нет, использовал для переноски коробки с тортом, чтобы руки свободными оставались, - отшучиваюсь, что вызываю новый повод для хохота.
Она не выдерживает и на подгибающихся ногах плетется ко мне и в изнеможении от смеха падает на мои колени. Еле успеваю выдернуть коробку из-под симпатичной попки.
- Ой, … прости! Не могу…. Наперевес … с коробкой …. Ой! - не может успокоиться.
«Много смеха - к слезам!» - мысленно морщусь. Наконец она успокаивается и сообщает:
- Решила навести порядок на своих полках к учебному году, - кивает на стену.
Только сейчас замечаю, что на столе, кровати и полу стопками стоят книги, сложены папки для бумаг. На полу стоит ведро с водой, а хозяйка одета в старые треники и застиранную майку. На голове косынка.
- Чего ты так смотришь? - беспокоится. - Сейчас переоденусь, приведу себя в порядок, и пойдем куда-нибудь. Потом доделаю, - обещает.
- Просто я тебя в таком виде еще не видел, - признаюсь с улыбкой, - и мне нравится!
- Правда? - недоверчиво заглядывает в глаза. - А так? - резко отстраняется от меня и вздергивает майку вверх, при этом в лучащихся глазах прыгают чертики.
А под майкой нет бюстгальтера, и задорно торчат холмики грудей с розовыми сосочками. Свободная рука сама потянулась к ним. Так захотелось их погладить и помять! Но Маринка прячет красоту под майкой и приникает ко мне. Разочарованный, вспоминаю анекдот:
«Жалко, что у женщин груди не растут на спине. Как бы танцевать приятно было!»
- Зачем тебе женщины, если у тебя есть я и все, что у меня - твое? - притворно удивляется. - Успеешь еще, - шепчет, лукаво улыбаясь. - Мне надо привести себя в порядок. С утра этой уборкой занимаюсь, а конца не видно, - жалуется. - Всегда так. Найду какую-нибудь свою старую книгу или свой дневник и увлекаюсь чтением или воспоминаниями о детстве. И выбросить не могу. Жалко! Как будто частичку себя собираюсь выбросить, - признается смущаясь.
- Правильно. Не выбрасывай ни в коем случае! Чем будешь старше, тем дороже будут для тебя эти вещи, - рекомендую и замечаю недоверчивый взгляд подружки.
Она, похоже, ожидала от меня насмешек над ее сентиментальностью, а не понимания.
- Для каждого человека важны не только воспоминания, но материальное подтверждение и воплощение их, - разъясняю свое отношение к сказанному Маринкой.
- Не хочу взрослеть и стареть, - заявляет вдруг она.
- Многие взрослые признаются, особенно старым друзьям, что в душе остались такими же детьми, какими были когда-то, только обстоятельства и годы заставляют вести себя по-взрослому, - сообщаю.
- А я хочу молодой не только в душе, а внешне тоже, - наиграно капризничает.
- Ты всегда будешь привлекательна, - обещаю и легко щипаю за попку.
Потом провожу рукой по бедрам, проверяя - может, и трусиков на ней нет? Утихнувшее было возбуждение вновь возвращается. Маринка, замечая мое состояние, довольная смеется. Притягиваю ее голову и целую, такую близкую и желанную.
Неожиданно вспоминаю о предстоящем расставании, и настроение резко портится. В душе поднимается протест против превратностей судьбы, своих и чужих планов. Почему не смог жить, как все? Наслаждался бы сейчас жизнью, доступной, красивой и желанной девчонкой! Нет, полез сам спасать страну и мир. Теперь надо сообщать Маринке о предстоящем расставании. Как она, такая сейчас счастливая, отнесется к моему сообщению? «А как же Гулька? Романов? Миссия?» - появляется откуда-то из глубин сознания холодная отрезвляющая мысль.
Маринка, как чувствуя мое состояние, отстраняется и с тревогой вглядывается в меня.
- Что произошло? Случилось что-то? - спрашивает с беспокойством.
- Случилось, - хриплю и стараюсь откашляться. Должен тебе сообщить … - не решаюсь признаться и выдаю: - Я купил тебе сережки. Не хочешь померить?
Вытягиваю ногу и достаю из узкого кармана джинсов коробочку. Маринка, замерев от предвкушения, аккуратно берет ее в руки и медленно открывает.
- Ух ты! Какие красивые! - по-детски восхищается почти шепотом. - Они золотые? - поворачивается ко мне и недоверчиво смотрит в глаза.
Любуюсь непосредственной девчонкой, а у самого кошки на душе скребут.
- Подожди! Я сейчас! - сообщает, слетая с моих колен, и подскакивает к зеркалу. Срывает косынку и, прикладывая сережки к ушам вертится, рассматривая себя с разных ракурсов.
