Аналогичный мир (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
Спал ли он? Да нет, просто уходил куда-то, уплывал, но она была рядом, он всё время чувствовал её. И когда она осторожно перелезла через него и встала с кровати, он только спросил:
— Уже утро, да?
— Нет, ещё рано, поспи немного.
Но Эркин уже открыл глаза и увидел серый предутренний свет, потянулся, закинув руки за голову и выгибаясь.
Женя вошла в комнату, затягивая пояс на халатике, и посмотрела на него.
— Тебе надо поспать.
— Нет, я сейчас встану. Вода, дрова. Вынести, принести, — Эркин счастливо улыбнулся.
Женя тихонько засмеялась.
— Ты так говоришь, будто скучал по воде с дровами.
— Скучал, — согласился Эркин.
Женя присела на край кровати. Он взял её за запястья и накрыл её ладонями своё лицо, вздохнул:
— Хорошо как, Женя…
Она дала ему поцеловать свои ладони и, наклонившись, поцеловала его в переносицу.
— Вот так. Сюда я тебя ещё не целовала.
Она попыталась отнять руки. Он, держась за них сел, по-прежнему прижимая её ладони к своим губам и щекам, и со вздохом отпустил.
— Ну вот, встаю.
Женя не успела ни подвинуться, ни встать, так гибко он вывернулся из-под одеяла и сел рядом с ней. Женя рассмеялась и обхватила его за голову.
— А вот и не пущу.
— А я и не ухожу.
Но, говоря это, он уже знал, что, в самом деле, пора, ночь кончилась. Эркин высвободился, вернее Женя сама отпустила его. Когда он наклонился, собирая свои вещи, и взял джинсы, что-то стукнуло об пол.
— Что это, Эркин? У тебя из кармана выпало.
Эркин встряхнул джинсы. Ещё один… стук. Он на ощупь нашёл и поднял… две конфеты. Они-то откуда? Все конфеты были у Андрея. Это когда же он их ему в карман засунул? Ну… Ну…
— Что это? Конфеты?
— Да. Ковбойские.
Эркин положил конфеты на стол, ощупал джинсы и нашёл третью. Ну, Андрей, ну… Ладно. А трусы где?
— Ты что ищешь?
— Трусы.
— Я их уже замочила, и рубашку, и портянки.
— Ага.
— Давай остальное.
— Сейчас. У меня всё в мешках.
Они говорили шёпотом, как и ночью.
— Ага, ты сразу в ведро положи. Ой, шлёпанцы надень, пол же холодный.
Нагишом и в шлёпанцах — что-то новенькое. Эркин усмехнулся, всовывая ноги в непривычную, но мягкую и удобную обувь. Да, хорошая штука.
В кладовке он вытащил из мешка узелок с грязным бельём и чистую смену. Натянул трусы и джинсы, надел рубашку. А обувь? Да вон же они, кроссовки, даже не запылились. И все вещи его так и лежит. Носки, вот они. Кроссовки… Ах ты, это-то откуда?!
Женя заглянула в кладовку и фыркнула, увидев, как он вытаскивает из кроссовок комки смятых газет. Эркин обернулся. Шторы на кухне Женя уже раздёрнула, и света хватало.
— Женя, что это?
— Это я их набила. Чтоб не ссохлись.
— А-а, понятно, — он кивнул и быстро обулся. — Я мигом.
— Грязное давай.
— Вот.
— И всё?! А остальное?
— Оно всё чистое, — Эркин протиснулся мимо Жени в кухню.
Как же после сапог в кроссовках легко! И утренняя работа… Вынести грязное ведро… Принести воды… А бак полный, ну да, Женя вчера так и не помылась… Трёх вёдер хватило. Теперь дрова. Эркин сдёрнул с гвоздя ключ и побежал в сарай. Дрова ещё есть, а лучина… э-э, совсем ничего осталось. Ладно, сегодня же и нащеплет. Он собрал последние щепки, вытащил приготовленную вязанку и запер сарай. Серый предутренний свет уже сменился золотистым, солнечным, и появились тени.
Эркин взвалил на спину вязанку и не спеша пошёл в дом.
ТЕТРАДЬ ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Джонатан не спеша собрал карты и улыбнулся.
— Ну как, Бобби?
Роберт Кропстон кивнул.
— Уже уезжаешь?
— Да. У лендлорда отдых непродолжительный.
Бобби взял колоду и стал её тасовать.
— Рад, что у тебя так удачно получилось с бычками. Русские сильно мешают хозяйствовать?
— Если не нарываться, — усмехнулся Джонатан, — то не сильно.
— Нарываться никогда не стоит, — кивнул Бобби. — Когда опять завернёшь?
— Как выпадет свободная минута.
Бобби ласково смотрел на него.
— Приезжай на Рождество, повеселимся.
— На Рождество обязательно, — кивнул Джонатан. — А что, веселье гарантировано?
— Да. Прошлое Рождество нам испортили, думаю на этот раз…
— Мы кое-кому испортим, — закончил за него Пит и гулко захохотал.
Бобби еле заметно поморщился.
— Рождество — святой праздник, Пит. Зачем его портить? Просто повеселимся. И твой Фредди душу отведёт, а то ты, Джонни, совсем его… засушил.
— Спасибо за приглашение, — Джонатан собрал и заложил в карман выигрыш. — Но, может, я и до Рождества заверну.
— Конечно. Но главное веселье — на Рождество.
В комнату вошёл Фредди и молча кивнул Джонатану.
— Ну вот, грузовик готов. До встречи. Удачи, Бобби.
— До встречи, Джонни.
— До встречи. И тебе удачи, Пит.
Пит расплылся в благодарной улыбке и взглядом проводил Джонатана и Фредди. Когда за ними закрылась дверь, немного выждал и посмотрел на Бобби.
— Ты веришь, что Нэтти не дошёл до него?
— У тебя есть другие варианты?
— Нэтти, Крыса… Старина Фредди не утратил квалификацию. Чисто сделано, Бобби. Слишком чисто, чтобы это был кто-то другой.
— Ты хочешь, чтобы Фредди проверил свою квалификацию на тебе?
— Упаси Господь, Бобби.
— Тогда, Пит, есть ещё вариант. Я слышал, там копают русские, можешь изложить свои соображения им. Помочь со встречей?
— Ты с ума сошёл! Это же… это финиш! Русские — полные придурки, они же не смотрят на расу.
— Ты прав, Пит, — Бобби закончил тасовать колоду, сбросил её в ящик стола, достал другую и стал раскладывать пасьянс. — Иди отдохни. Деньги у тебя кончились, а под будущую добычу я не играю.
Пит, заметно присмиревший после упоминания о русских, кивнул, отвесил церемонный, очень искренний поклон и ушёл.
Кропстон остался один. Теперь можно спокойно подумать, равнодушно выкладывая карты и не следя за лицом. Итак…
Джонни всерьёз влез в игру с имением. Что ж, имение без рабов нерентабельно. Значит, на Джонни можно будет рассчитывать. Если не торопиться и с умом… Да, правильно, Джонни увяз и рабы ему нужны. Поворот его устроит. Пообещать ему право первого выбора. И наверняка он захочет забрать тех двоих, что нанимал отсюда. Пит говорил: красивый индеец и белый мальчишка. Приметная парочка, слышал о них. Если они вернулись… да, о них говорили, что обоих к ликвидации. Особенно белого, чтобы не нарушал картину. Но если они нужны Джонни… Да, пусть выкупает, деньги у него есть. Пит, конечно, дурак и много болтает, но пока это не так уж и плохо, на версию с Рождеством клюнули все. А на Нэтти можно поставить крест. Его не нашли русские, не нашла полиция, не нашёл Джонни-Счастливчик. А у него с Нэтти старые счёты. Из-за камней. И Левине.
Кропстон снова прокрутил в памяти разговор.
…— Горячее было лето, друзья.
— Так много сгорело, Пит?
— Да, русские оказались действительно… мастерами по выжиганию.
— Да, Бобби, оказалось, что так, — в голосе Пита искреннее удивление. — Я от них такой прыти никак не ожидал. Ведь вошли тихо-мирно, в заваруху не вмешивались, а тут… Команда Нэтти сгорела полностью.
— Вот как? — искреннее любопытство, не более. И небрежно: — А он сам?
— Он побежал к тебе, Джонни.
— Ко мне?!
Ах, какое изумление?! Но вполне объяснимое.
— Когда припечёт, из двух… гм, друзей выбирают того, чьи объятия послабее.
— Чтоб не задушил… в объятиях! — гогочет Пит.
— Ты думаешь, русские объятия крепче моих? — в голосе Джонни намечается холодок. — Ну-ну. Ладно, добежит — проверим.
И блеснувшие глаза Фредди. Да, приказ уже был. Нэтти ждёт горячая встреча. Но разговор не кончен.
— Он отправился к тебе ещё летом.
— И не пустым, Джонни.
— Надеется откупиться? Я думал, он умнее.
— Наверное надеется, что ты его возьмёшь в долю.
— Надежды никому не возбраняются. Но мог бы уже и дойти, — и короткая недобрая усмешка. — Или нашёл другой вариант.
