Китобой (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич (читать полностью книгу без регистрации TXT, FB2) 📗

Мы только и успели передать концы стальных стропов на «Алеут», а вокруг «Энтузиаста» уже поднялась суета. Всё делается быстро, процедуры отработаны до мелочей. Опускается стрела крана с сеткой, в которой уже лежат запрошенные по радио запасные части, и в которой потом поднимут наших раненых товарищей, в это же время раздается грохот конвейера. Угольная команда подсыпает на китобоец уголь, а уголь подается на «Алеуте» конвейером. Матрос на палубе тащит шланг для снабжения китобойца пресной водой.

Бивнев поднимается на палубу «Алеута» одним из первых, в научную группу надо обязательно сдать «паспорта» добытых китов, которые заполняются капитаном в момент убоя кита. В этом «паспорте» в коротких словах изложена вся история погони, охоты и смерти кита. Это нужно для учёта, составления плана охоты и для кучи других статистических и научных нужд.

Сегодня всё делается необычайно быстро. Всех раненных подняли на базу, а теперь наверх зовут и меня. Пока механики и сварщики занимаются ремонтом, начальство решило устроить «разбор полётов». Уже привычно я лезу наверх по обледенелому штормтрапу, посмотрим, что новый день мне принесёт. Мне сейчас больше всего хочется оказаться легкораненым, и провести рядом с Иркой хотя бы пару дней, а не вот это вот всё… Но что поделать, жизнь у меня теперь такая. Она меня сегодня даже не встречает, в лазарете дел прибавилось и дел не отложных. Нескольким членам нашей команды нужно делать операции, в том числе Питерсону, ведь осколки мы не доставали и теперь работники скальпеля и клистира будут переделывать нашу работу.

Я прохожу по кормовой палубе и вижу, как несколько дородных женщин заполняет доску выполнения плана и учёта заработной платы. Социалистическим соревнованием охвачены все цехи плавучего комбината и между китобойцами тоже идёт соревнование. Бухгалтерия каждый день обязана против каждой фамилии проставить количество проработанных часов и сумму заработка. И если до этого дня «Энтузиаст» был в отстающих, то сегодня мы значительно приблизились к основным «лидерам гонки».

— Проходи Жохов, садись — ради разнообразия сегодня меня и Бивнева дернули не в ходовую рубку, а в командирскую кают-компанию. За столом сидят старпом, старший штурман и капитан-директор «Алеута». Как я понимаю, только заместителя по политической части нет, ну так он только на подходе и с ним мне ещё предстоит познакомиться, как, впрочем, и всей флотилии. И ещё прогресс, впервые мне предложили сесть в присутствии начальства. Хотя, сесть тут по ходу все могут, и никто от этого не застрахован, тот же бывший комиссар в пример, времена нынче такие. Именно после этих страшных лет понятия «сесть» и «присесть» стали кардинально различаться.

Мы устроились на удобных диванах и перед нами поставили по стакану с чаем. Значит, судя по всем приметам, фитиля нам сегодня удалось избежать. Надолго ли только нам это счастье…

— В первую очередь я вас поздравляю. На сегодня это рекорд флотилии. По предварительным расчётам, «Энтузиаст» сегодня сдал на переработку триста шестьдесят тонн продукции! — начал как всегда старпом с торжественным лицом — а теперь прошу подробно рассказать, как проходила охота. Бивнев, я вас слушаю.

Димасик мямлил и краснел как барышня из института благородных девиц во время первой брачной ночи, но выступил красиво. Из всей его речи, я понял только одно, что за капитана у нас стоял товарищ Ленин, а из пушки лично Сталин стрелял, ну а вся коммунистическая партия Советского союза, помогала нам гнаться за китами и потом крепить их к клюзам. Старпом с капитаном морщились, переглядывались, но патриотическую речь второго помощника «Энтузиаста» перебивать не решались. Мне было смешно, он ведь это вполне серьёзно говорил и когда он закончил, я не выдержал и едва сдерживая конский ржач, который пробивал меня, встал и зааплодировал. Но шутка не удалась, все присутствующие в кают-компании последовали моему примеру, и разразились бурными аплодисментами. Даже кок, который наливал нам чай, не отставал от всех остальных, с тревогой поглядывая на наши лица, боится засранец! Ведь он последний в ладошки стучать начал! А стучать надо сразу! Враг народа, не иначе! Хроники жизни в Северной Кореи, которые я когда-то видел по телевизору, как живые поползли у меня перед глазами.

— Хорошо, Бивнев, от лица всей флотилии, мы благодарим вас за ваш героический труд. Можете быть свободны — с трудом выдавил из себя капитан, когда аплодисменты стихли. Мы вместе с Бивневм вскочили, но тут раздалась фраза, которую я много раз слышал в самом моём любимом фильме про разведчиков — а вас, Жохов, я попрошу остаться!

Когда за Бивневым, которого все провожали взглядом, закрылась дверь, капитан-директор снял фуражку и вытер вспотевший лоб, а потом перевёл взгляд на меня и вздохнув сказал.

— Так, давай ка Витька ты всё нам расскажешь. И давай без политинформации!

— Как скажите, граждане начальники — согласился я — с чего начинать?

— С начала Жохов, с начала — подключился старпом к разговору. И смотрит на меня падлюка, так как будто он меня не гнобил вовсе! Как на родного сына смотрит, глаза добрые, по-отечески заботливые, аж втащить ему захотелось. С папиком мы никогда не были друзьями, так что меня этим не прошибёшь.

— Ладно. В начале обезьяна нашла палку, и научилась ей по башке соседа бить, а потом и огонь научилась добывать… — с начала, так с начала, я хоть и плохо школьный курс про всяких там неандертальцев помню, но примерно «с начала» рассказать смогу.

— Не паясничай Жохов! — скривился капитан, пока покрасневший и готовый взорваться старпом только набирал в рот воздух, чтобы вылить на меня свой праведный гнев — про охоту расскажи, почему так получилось, что куча народу пострадала?

Ну я и рассказал. Капитана и старпома я не трогал, а вот Питерсона сдал по полной программе, не забыв упомянуть и про его барские замашки. Хоть он меня уже и не трогает, и Толян мне никто, но с этой практикой нужно завязывать, не люблю даже смотреть как людей унижают. А Питерсона мне абсолютно не жалко, гнилой он человек, я бы даже сказал дерьмовый. Из моего рассказа выходило, что Питерсон во всём виноват (ну так же оно и было!), а капитан и старпом героически, со сломанной ногой и отбитыми в хлам мозгами, чуть ли не лично руководили охотой. Питерсону будет не приятно и по карману ему прилетит знатно, а вот двоим, в принципе не плохим мужикам, может достаться на орехи так, что они и костей не соберут.

— Да блядь! Из-за одного мудака пол команды в лазарет… — протянул капитан-директор, когда я закончил — и что теперь прикажешь делать с «Энтузиастом»? Не отвечай Жохов, это я сам себе, а то ты тут насоветуешь. Сука! Опять геморрой на мою седую задницу!

— Что про Бивнева скажешь? — это опять включился старпом, который за время моего рассказа успел немного остыть. Они тут что, из меня стукача решили сделать?!

— А что Бивнев? Судном управлять умеет… — сказал я таким тоном, что бы все поняли и моё отношение к Бивневу и то, что я не желаю обсуждать других членов команды.

— Ясно. Значит и тут мимо… — задумался капитан. Он что, со мной советуется что ли?! Очень интересно, с каких это пор моё мнение стало интересно большому начальству?

— Ладно Жохов, иди. Временно, на «Энтузиаст» перейдёт Томас в качестве гарпунёра. Но мы на тебя рассчитываем! Учись у него, он старый, но опытный гарпунёр. Ты не плохо справился со сложной ситуацией, и я тебя взял на карандаш, продолжишь в том же духе и через пару месяцев станешь к пушке сам!

— А Гуржиев? — задал я вопрос про штатного помощника гарпунёра с «Энтузиаста».

— Гуржиев скончался… — почти безразлично ответил мне старпом. Жалко мужика, но к этому всё и шло. Ещё в первый день моего появления на «Алеуте» мне про него говорила врачиха и уже тогда она сказала, что шансов выжить у парня почти нет…

— Жохов! — остановил меня уже в дверях голос старшего штурмана «Алеута» — сегодня вечером собрание штурманского клуба, что бы был как штык! Понял меня?! «Энтузиаст» всё равно да утра от базы не отойдёт — я поморщился, но головой кивнул. Черт с ним, схожу, хотя спать хочется просто зверски, а больше чем спать, хочется спать не одному а с Иркой. Но ладно, если мы отходим только утром, значить я должен всё успеть. И успею!