Один за всех (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович (читать книги полные .txt, .fb2) 📗

Должно бабахнуть. И тогда выстроенные стратегом войска французские узнают, что враг не маршем с трубами и знамёнами походными колоннами будет мимо проходить, а враг этот подлый у них в тылу. Опять варвары не по правилам воюют. Чести у них нет.

Куцый так-то отряд получился. Четыреста егерей с гренадёрами, сто десять веронцев непонятных на разномастных лошадях, не в смысле разной масти, это и так понятно. Тут нет Павла и Александра выпускающего указы о лошадях одного цвета в каждом подразделении. По стати разные. От дорогущих, явно с арабскими кровями, до дартаньяновских жёлтых меринов, готовых упасть с минуты на минуту. Ещё к отряду присоединились братья Витгенштейны с Ванькой и с десятью егерями, что были отосланы парламентёрами. И пяток ещё опытных разведчиков и Клаудио Ди Лоренцо, которые все расклады местных стратегов и преподнесли Брехту этим утром.

Пётр Христианович прямо руки и ноги себе связал, чтобы вместе с егерями не сунуться в акцию по расстрелу обоза. Так хотелось принять участие, лично проконтролировать и произвести без всяких сомнений золотой выстрел. Устоял. Остался на вершине холма, не гоже королям бегом передвигаться. А этим стрелкам со Слонобоями придётся с тяжеленым ружьём бежать на холм от охраны обозы.

Бой с защитниками Флоренции Брехт решил начать после обеда. Пусть французы, выстроенные в ряды и колонны с самого утра, устанут. Пусть захотят есть и пить. Пусть потеряют гонор и найдут неуверенность. Пусть начнут ветераны роптать на молодых офицериков, что построили их тут на солнцепёке. Всё это капельки, но именно из них боевой дух армии и собирается.

На этот раз никаких зелёных или красных ракет. Что тут — четыре с небольшим сотни пехоты и сотня с хвостиком кавалерии. И Ванька с братиками в качество рупора справятся.

Бах. Бах. Бах.

Тададах! Ну, вот громко о себе завили. Тададах! Да они, петушки гальские, вообще, воины без страха и упрёка. Они вечно тут воевать настроились? Два больших фургона с огненным зельем с собой приволокли. Всё, теперь много не постреляешь. Интересно, а разведка не возвращается, потому что Чингачбуками себя почувствовали. Однозначно ведь. Стоят сейчас в леску за большими деревьями и как на тренировке расстреливают выживших после этих двух чудовищных взрывов. Выжить-то может и выжили, но собраться и броситься в атаку теперь оглушёнными и потерявшими, скорее всего, руководство, офицерики должно в тенёчке за фургонами сидели в преферанс резались или в кости, не больно-то бросятся на невидимых в лесу егерей. Дым выдаст? Там сейчас этого дыма столько, что не сразу и заметишь новый облачка. А уши заложены и выстрелы с трёх сотен метров и не слышно. Ох, допрыгается Егоров. Придётся его командиром плутонга ставить, раз сам всюду суётся и не спешит плану следовать.

— Вашество. Вон, егеря бегут. — Ткнул пальцем в просвет между деревьями Ванька. Ну, вот зря на егерей наезжал, просто эти семьсот метров вверх по склону ещё преодолеть нужно. Мало он их гонял. Запыхались.

Событие сорок второе

Мне солдат дороже себя.

А. В. Суворов

Мы, северные варвары, сохраняем людей: я не пожертвую ради громкой славы ни одним из своих солдат.

М. И. Кутузов

Это что? Как это так-то? Не, ребята, так не пойдёт. Вы деритесь! Что это за игра такая? Тогда хоть правила объясните. Вы, мать вашу — Родину нашу, на войну пришли или у вас тут смотр песни и пляски⁈ А, сейчас нет. Сейчас смотры и маневры, а и парады ещё. Гей-парады! А чего, что-то от них есть! Все в позолоте и мишуре елочной, и у каждого мундир, доломан или ментик там с чакчирами и прочими панталонами разного цвета, да ещё на пузе обязательно лацкан другого колеру и обшлага до кучи. Всеми цветами радуги светятся сейчас в лучах заходящего солнца французы, вышедшие в засаду из Флоренции.

Брехт что думал? А думал он, как нормальный военный, что когда у тебя обоз взрывается, то командиры отправят часть войска тыл зачистить, ну, в самом при самом крайнем случае хоть несколько плутонгов в разведку пошлют. И ничего такого не происходило. Войска дёрнулись на секунду, но направляемые стратегами и тактиками своими вновь вскоре выровнялись в свои колонны и шеренги. И стоят, бамбук курят. Прямо сюрреализм настоящий. Словно это не жизнь взаправдашняя, а компьютерная игра. Пошёл игрок перекусить и игру на паузу поставил. Чего юнитам делать остаётся? Стоят. Демонстрируют красивую свою форму синюю, красную, жёлтую. Редко кто в зелёной. Позолота на шнурах и медные бляхи налобников блестят на солнце. Красота. Сюда бы сейчас пулемётную роту и все эти пять или шесть тысяч бравых вояк за минуту такими стройными рядами переходить Стикс начнут.

Чего-то нужно было делать. Сейчас начнут подходить остальные его части и фланговый удар по идущему в походном состоянии артиллерийскому полку — так себе удовольствие. Ясно, что Ермолов и без него такого не допустит, разведку вышлет. Но. Но ещё и вечер с каждой минутой всё ближе, и Брехт перестал понимать французов. От слова этого… Хрен этих стратегов наполеоновских поймёшь, чего они задумали. Ночью обрушиться на вставшие лагерем силы баварцев? Да, ну, нафиг, так сейчас только он воюет, да ещё горцы. Сейчас все жентельмены. Правильными рядами и стойкостью духа солдатиков из расстреливаемых колон меряются. Тогда почему стоят защитники Флоренции и ничего не предпринимают?

Чего-то нужно было делать.

— Кристианушка! — братик многократноюродный, ломая кусты и мелкие дубки, да и прочие «оливки», возник как Сивка перед Буркой.

— Петер, мы воевать-то будем? — сейчас «нет» скажешь и в ряху получишь, такой настрой боевой на морде лица у братика крупными буквами напечатан.

— Как с ними — дебилами воевать, если они не хотят⁉ Сам в шоке! Ладно. Возьми десяток гренадер и пусть винтовки зарядят и у товарища ещё по одной винтовке заряженной возьмут. Делаешь так. Маршируете в прямом смысле этого слова прямо на них. Не доходя двести метров, останавливаетесь и стреляете залпом. Потом ещё раз из второй винтовки. Красиво через левое плечо разворачиваетесь и назад маршируете.

— А…

— Ты, старших не перебивай. Это не начало боевых действий, а плевок французам в рожу. Хочу посмотреть, как отреагируют. Но если всё же стрельнут вам в спины захотят, то падайте и отползайте по кустам. Только попробуй мне геройствовать начни, домой отправлю баронесссссс на сеновале счупать.

— Есть счупать!!! — эх, воспитал на свою голову.

— Иди, давай.

С холма Брехт видел, как по лесной тропинке промаршировали гренадеры и стали перестраиваться в шеренгу на небольшом свободном от молодой поросли кусочке холма. Пётр перевёл трубу на гей-парад. Хоть бы дёрнулись. Ох, понаберут по объявлению. Труба опять переместилась на одетых в грязно-зелёную афганку великанов. Вот же неугомонный, братик тоже с собой две винтовки Бейкера прихватил. Гренадеры построились в шеренгу, забросили ловким слаженным движением ружья к плечу и произвели залп, окутавшись серым и чуть розово-жёлтым в лучах начавшего уже опускаться солнца, облачком дыма. Черт с ними с французами, Брехт продолжил наблюдать за Кристианушкой. Тот, видимо, гаркнул чего. Солдатушки браво ребятушки приладили первое ружьё на плечо и вскинули вторую винтовку. Бабах. Окутались вновь облачком красивым, развернулись, как и просил Брехт братика, через левое плечо, перестроились и пошагали по тропинке назад. Красота. Богатыри, не вы! Не. Правда, красота. Железные нервы у дойчей. Эдак, выйти вдесятером против шести тысяч и пулять, как в тире. Пётр Христианович перевёл трубу на французов. Дебилы конченные. Те егеря, напротив которых и продемонстрировали тевтонский дух гренадеры, начали снимать с плеча штуцера и заряжать их. Так эти, мать их за ногу, бойцы, стояли с разряженным оружием. На штыковой бой настраивались. Ну, нет, мусью, не на Суворова вы наткнулись. Тут другая война. Брехт стоял и наблюдал, как французские егеря молоточком забивают круглую пулю в ствол штуцера. Тоже красота. Слаженно как, чувствуется выучка. Ага. Пора.