Патриот. Звезда морей (СИ) - Шенгальц Игорь Александрович (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT, .FB2) 📗

— Мы пришли! — Хорьков указал на обширную вытоптанную поляну перед утесами, вокруг которой были вырублены все деревья.

Перед темным провалом входа в штольни суетились люди. Вагонетки прибывали одна за другой из недр рудника, разгружались, разворачивались на специально устроенном кольце и по параллельным рельсам двигались обратно.

Водитель-грузчик, находясь внутри, легко управлял механизмом, очень похожим с виду на знакомого мне боевого 'страуса. Его металлические лапы-манипуляторы подхватывали неподъемные с виду ящики с вагонеток и переставляли их на телеги. Приглядевшись к лицу водителя, я узнал Данилу-мастера. Еще одно его изобретение — несомненно, важное и крайне полезное, невероятно облегчающее человеческий труд.

— Весьма впечатляет! — искренне покачал я головой. — Все это крайне масштабно, ново и перспективно.

— Сам процесс добычи тоже усовершенствован. Мы — сторонники технического прогресса, и наши мастера, — легкий кивок в сторону Данилы, — настоящие умельцы! Шпуры бурятся не вручную, как было прежде, а самыми современными механизмами — буровыми перфораторами, они приводятся в движение паровыми двигателями. Бадьи с породой поднимаются наверх при помощи электричества. Волокуши тянутся из второстепенных выработок к главному откаточному штреку так же не вручную, все механизировано — локомотивы так же на сжатом воздухе или электричестве, бесконечные канаты-лебедки, весьма удобно и экономит много времени. Раньше мы использовали лошадей, они могли тянуть сразу до десяти вагонеток разом — у нас даже были устроены подземные стойла, — но теперь всех лошадей пустили на доставку руды к цехам. Крепления всех выработок делаем не только деревом и камнем, но и железом, сталью. Рабочие спускаются вниз в специальных подъемниках. Несчастных случаев у нас практически не бывает!

— Очень, очень любопытно. Признаться, к горному делу я не имею ни малейшего касательства. И прежде даже не подозревал, насколько это интересное и сложное занятие. Я обязательно напишу в отчете о ваших достижениях. Уверен, император не оставит без внимания столь похвальную инициативу и обязательно отметит и наградит всех, кто способствовал успеху сего предприятия. И, конечно, вас, господин Хорьков, я не забуду упомянуть в отчетах. Кому как не мне знать, что без правильной бухгалтерии и учета любое начинание быстро провалится. Делопроизводитель — один из важнейших людей в любом гешефте, тем более таком масштабном, как управление рудниками…

Пока я лил елей ему в уши, мы постепенно подошли к входу в штольни. Хорьков от моей речи то краснел, то бледнел, но я видел, что ему приятно и он уже прикидывает новые перспективы. Лесть — страшнейшее оружие! С тем же Казбеком эти методы я бы и не подумал применять — не тот типаж. А вот Хорьков плыл. И надо было давить дальше.

— Глядишь, и орденом наградит, в чине повысит, а то и пенсион какой устроит пожизненный. Наш император щедр!

— Вы правда думаете, что он может дать мне орден? — воодушевился Хорьков. Мелкая душонка, вот на чем ты посыпался — тщеславие! Признания захотелось, славы, почестей.

— Конечно, может! — я подхватил его под локоток, и так, шаг за шагом мы продвигались в штольню, вход в которую был довольно широк — спокойно могли разъехаться две вагонетки, да еще места хватало. — А я со своей стороны, могу этому поспособствовать…

И я столь выразительно подмигнул, заглядывающему мне в глаза делопроизводителю, что он окончательно поверил и в мою коррупционную продажность, и в свою будущую медаль. Хорьков уже начал мысленно прикидывать, какую мзду мне посулить за составление отчета в его пользу, и будет ли это накладно. Я же не спеша, оглядывался по сторонам, с удовольствием подмечая, как славно все вокруг устроено, и давал ему время созреть.

Топорков следовал за нами, не мешая разговору. А Казбек и сотоварищи все так же держали дистанцию, не выпуская нас из поля зрения.

— Уверен, такому человеку, как вы, в столице платят достойное жалование… — начал первый заход Хорьков.

— О, поверьте, в деньгах я совершенно не нуждаюсь. Я не гонюсь за ними. Мне досталось небольшое состояние от покойных родителей, и служу я исключительно ради пользы Отечества! — я добавил в голос восторженные нотки. — Ибо это единственное, чему должен и обязан посвятить свою жизнь гражданин и патриот.

— Несомненно, бесспорно, совершенно с вами согласен. А интересуетесь ли вы самоцветными камнями? — Хорьков, наконец, сломался окончательно. — У меня, знаете ли, имеется небольшая коллекция, и я бы с радостью вам ее показал вечерком…

— Камни? — задумался я. — Камни — это хорошо. Камни — это эстетично и красиво. С огромным удовольствием ознакомлюсь с вашей коллекцией.

— К тому же я уже давно хотел избавиться от некоторых экземпляров. Нет, они превосходны, но настоящий коллекционер всегда стремится к улучшению коллекции. И если вам что-то приглянется, то мы можем это обсудить…

Дело в шляпе. Теперь Хорьков мой. Конечно, против Морозова он показаний не даст, даже в приватной беседе, но бдительность он потерял и может выболтать кое-какие местные секреты. Я подсадил его на крючок, и он уже не соскользнет, покуда будет надеяться на обещанную награду. Он будет бегать за мной, словно щенок, будет ловить каждое мое слово и льстиво смеяться над всеми моими шутками. В крайнем случае, я попросту выкраду его и доставлю в столицу. На первом же настоящем допросе он выложит все, что знает. Впрочем, зачем тащить его так далеко? Достаточно вывезти делопроизводителя в ближайший лесок, да устроить допрос с пристрастием средней степени. И все секреты Морозова будут мне известны. Отличная идея!

Вокруг кипела работа, сновали люди, двигались вагонетки с породой, кто-то записывал данные в толстые тетради, двое рабочих устанавливали дополнительные арочные крепи в одном из боковых ответвлений, во множестве отходящих от главного, самого широкого штрека.

Я уже понимал, что ни с кем из рабочих поговорить приватно мне не удастся, по крайней мере, сейчас. Не при Казбеке вступать в подобный диалог. Горец наблюдал за мной, я чувствовал его тяжелый взгляд. Он мне не доверял, это я тоже чувствовал.

Мы осторожно, стараясь не споткнуться о камни и шпалы, шли вглубь штрека. Здесь работы уже давно не велись, поэтому пройти можно было относительно свободно. Вся добыча шла в нижних и в боковых забоях, наверх же лишь доставляли ящики с породой.

Я демонстративно осматривал крепления, одобрительно поцокивая языком, потрогал натянутый металлический трос лебедки, заглянул через плечо в записи бригадира, но ничего не разобрал в столбиках цифр — в общем, делал вид, что инспекция идет полным ходом.

Хорькову было явно скучно, мысленно он уже примерял императорский орден, но он вынужденно ходил за мной в каждый угол, в который я не преминул заглянуть. Да и Казбек, как я заметил, начал проявлять признаки нетерпения. Не нравилось ему тут, уж чем — не знаю, но не нравилось. Он чуть нервно оглядывался по сторонам, а по его лицу тек пот. Да ему же страшно! Он старается не показывать, но он до ужаса чего-то боится! И это отважный горец, правая рука Морозова. Неужели страх замкнутых пространств? Я сам ненавидел туннели и вполне мог бы ему посочувствовать, если бы не чувство глубокого злорадства, которое я испытывал. Или тут что-то другое, и страх его не перед грудой камня, нависающей над нашими головами, а где-то в недрах притаилась иная опасность?..

В любом случае, я видел, еще минут десять, и он сломается, и либо потребует подняться наверх, либо сбежит из штрека один, туда, где синее небо и жаркий летний день. Остается лишь немного подождать и, возможно, у меня появится шанс пообщаться с кем-то из рабочих без надзора со стороны грозного телохранителя.

Поэтому я все дальше и дальше отводил нашу компанию от выхода на поверхность, все более углубляясь вниз. Теперь мы шли по чуть наклонному ходу, укрепленному деревянными балками.

— Может быть, пора наверх? — поинтересовался Хорьков, безрезультатно отряхивая от пыли свой костюм. — Вы увидели достаточно?