Прусское наследство (СИ) - Романов Герман Иванович (читать книги регистрация TXT, FB2) 📗
Вроде небольшие кораблики, но очень «кусачие», ведь даже пчелы могут жалить медведя так, что косолапый ищет спасения в бегстве. Вот только на мелководье они и опасны — сюда крупные корабли не сунутся, а толпой и «батьку» побить можно. Сейчас было безветрие — на мачтах лениво обвисли флаги, которые он взял от деда — прямой синий крест делил полотнище на четыре прямоугольника, по паре белых и красных, по диагонали друг от друга. К чему излишние новшества вводить, по примеру голландского флага, если есть пример царя Алексея Михайловича, по приказу которого построили первый военный корабль «Орел», имевший на палубе восемнадцать пушек. Так что возращение к «старине» только обрадовало «государеву думу». Вон везде бородатые лица, правда, растительность коротко стригли — от мошкары и гнуса хорошо такие бороды защищали. И что «родителю» в голову втемяшилось, что скоблить приказывал — ведь тем дворянство от простого народа разительно отличаться стало, даже в мелочах общая связь утрачиваться стало. Православие уже и не накладывало сии узы, ибо сама церковь оказалась в «вавилонском пленении» светской властью. Вот так «благие пожелания» одного самодура к катастрофическим последствиям привести могут в будущем времени, тут только Емельяна Пугачева вспомнить надобно, и как крестьянами по цене певчей канарейки торговали. И полетели с плеч напудренные в париках головы, а когда страх миновал, крепостничество только усилилось — ибо два народа стали, одни «господа», а другие у них в рабстве.
Так что такие нововведения «папеньки» пришлось живо порушить, и ведь ничего страшного не случилось, одна сплошная выгода. И теперь крепостного права точно не будет, несмотря на то, что мелкопоместному дворянству не по нутру, зато бояре отнеслись равнодушно. Старик Шереметьев вообще всех своих крестьян перед смертью землицей пожаловал. И ничего, небеса не обрушились, как и введение повсеместно школ.
— Завтра начнем, парни, а послезавтра Перекоп нашим стрельцам препятствием на пути не станет. Но приступ обманным будет, хотя приготовления к нему демонстративно ведутся. Мы на перешеек высадим десант, и с тыла ударим. Татарская конница не страшна — у нас на нее «единороги» есть и пули «колпачки». Сметем враз, сами все скоро увидите. Вот потому армию и флот использовать надо совместно, тогда польза будет. А казаки через Сиваш пройдут, там броды имеются, с другой стороны Перекопа ударят. А что пушки стреляют, то хорошо — пусть османы на стенах сидят дальше, думают, что мы там на приступ пойдем.
Алексей прислушался к орудийному гулу — укрепления на «Татарском валу» обстреливали непрерывно вторые сутки. В подзорную трубу были хорошо видны белые пороховые клубки дыма.
— Новшества постоянно ищите, парни, пробуйте и пытайтесь, а то под лежащий камень вода не течет. Хан попробовал по старинке воевать, колодцы падалью набивать, степь жечь, только у него ничего не вышло. Степная война маневренная, а у нас при коннице артиллерия с прислугой на лошадях. Да еще казаки с калмыками — вот и загнали их за Перекоп, а стада большей частью захватили — у служивых теперь свежее мясо. А как в Крым ворвемся, та же «петрушка» будет — ничего хану не поможет, устроим им воздаяние за людоловство. А с другой стороны генерал Ласси с конницей в Крым войдет — ему марш предстоит сделать долгий, и через сиваши ворваться. А на Азовском море флотилия наша уже плавает — корабли через донское гирло в лиман вышли. Теперь с двух сторон супостата стиснем!
Алексей протянул подзорную трубу сыну, чтобы и тот посмотрел, и негромко произнес с угрозой в голосе:
— Ведь предупреждали Гиреев не раз — уймитесь, нет, постоянно пытались на зуб нас попробовать. Так пусть теперь не плачутся, каждому свое…
Первый российский военный пушечный корабль «Орел», построенный по повелению царя Алексея Михайловича — и появился он еще задолго до рождения Петра I. Да и как можно ему присваивать лавры «создателя» — ведь на ладьях и «чайках» веками пращуры на противника ходили, вырывали победу в многочисленных баталиях…
Глава 37
— Семь корабельных вымпелов, «господин бомбардир»! И разных прочих еще с десяток — видно, сам капудан-паша со своей эскадрой сюда явился. Но не всей — половины кораблей не хватает.
Голос контр-адмирала Конона Зотова прозвучал несколько возбужденно — но так это понятно. Едва успели на фарватер прамы вывести из Днепра, на якоря поставили, да еще плавучих рогаток набросали, и цепями стянули. Да по обе стороны узости лимана береговые батареи из мощных 36-ти фунтовых пушек возвели, да к ним редуты добавили — теперь было чем османов встречать, да «попотчевать» всласть. И все благодаря тому, что на год раньше срока подготовились, заранее корабли и суда ниже порогов вывели. И как только поход начался и флотилия, и многочисленные суда по Днепру спустились, а там большая часть на Крым пошла, а меньшая принялась в лимане обосновываться. Турецкими крепостями Очаков и Кинбурн овладели сходу, высадив многочисленные десанты с полевыми пушками.
Штурм последовал сразу, решительный и бескомпромиссный — Прутская победа сыграла прежестокую шутку с османами, они никак не ожидали войны, пребывали в самоуспокоенности. А посему крепости одряхлели, валы осыпались, а стены обстрела не выдержали. Гарнизоны, что сопротивляться вздумали, и сдаться отказались, сами выбрали свою злосчастную судьбу — их просто вырезали подчистую, сразу показав османам, что будет с теми, кто осмелится противостоять дальше. Примерно также поступали и со степняками, в результате чего все обширное «Дикое поле» от Дуная до Дона опустело — угроза набегов была устранена почти навсегда. Ибо в Крыму еще оставался хан с татарами, да по южному побережью и в Керчи находились турецкие гарнизоны — но в том, что русским войскам удастся ворваться на полуостров, Петр сейчас уже не сомневался. Сын показал себя чрезвычайно предусмотрительным государем — к этому походу, он, в отличие от других царей, готовился несколько лет, проведя обширные приготовления.
Потому и удалось всего за какой-то месяц на пустом месте возвести два города — Николаев и Херсон, готовые срубы домов и мастерских спускались по рекам. Нагнали прорву работников — работа сразу же закипела, от рассвета и до заката стоял шум, и сейчас стало понятно, что завоеванный край навсегда останется за Россией. Эти земли теперь ни за что не отдадут обратно, а любое нашествие отражено будет, ибо войск хватает. Сам Петр Алексеевич почти два месяца мотался в этом треугольнике на скампавеи, всячески торопя работы — и теперь на верфи можно было заложить первые кили, благо заготовки и оснастка для них имелись. Теперь только собрать по чертежам заранее пронумерованные детали будущих кораблей — с таким способом строительства Петр впервые столкнулся. И хотя денег было потрачено уйма, но зато стало ясно, что к следующему лету на Черном море уже будет большая русская эскадра, а там ее численный состав будет только увеличиваться.
— Всю жизнь мечтал, и не на Азовском море, а здесь увидел наш флаг! Пусть османы заходят — мы их давно поджидаем! И фарватер для них чистый — пусть входят без опаски, как зверь в настороженную ловушку.
Стоявшие рядом с Петром офицеры дружно фыркнули — прибывшие с ним «ливонцы» сами вели приготовления. Турецким кораблям нужно пройти по узкой «дорожке», под крепостными орудиями очаковских и кинбурнских батарей, а на выходе, уже в самом лимане, их поджидают рогатки и прамы — орудия последних чертовски опасны. А за ними скампавеи и дубель-шлюпки — их задача взять на абордаж поврежденные корабли. А вот если османы не захотят завтра воспользоваться попутным ветром, и встанут на якорь, то им же хуже, а он собственными глазами увидит утром результат ночной атаки. И посмотрит, насколько опасны эти шестовые мины, хотя сам зрел, как подрыв бочонка пороха под водой у борта моментально топит корабль.
