Воронья стража - Свержин Владимир Игоревич (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗

– М-да… Я тоже так полагаю. Это Паучиха еще не знает, что вас двое и что твоего «брата-близнеца» я видел всего пару раз в жизни! Первый раз за неделю до Варфоломеевской ночи, когда тот въезжал в Париж. А во второй – в день свадьбы с Маргаритой Валуа, поднося подарки сейма молодоженам. Ну да ничего! С этим как-нибудь справимся! Я бы хотел знать, что может означать появление вашего смиренного пастыря в британском вертепе злокозненной ереси? Понятное дело, де Батц и не подозревает, кто этот бенедиктинец на самом деле. Ему согласие хитроумного приятеля плыть за море спасать друзей-соратников кажется само собой разумеющимся. Но вот тут-то и кроется подвох! Иезуит, а брат Адриен, без сомнения, иезуит немалого ранга, не может покинуть страну без приказа на то генерала ордена. Тогда выходит, что эта поездка всего лишь ход Воинства Иисуса. А это означает, что они затеяли какую-то свою игру. Конечная цель ясна – вернуть Британию под руку Ватикана. Но как далеко они готовы пойти ради достижения этой цели? Вальдар, этот вопрос нельзя оставлять без внимания!

– Понятно! – усмехнулся я. – Это наше очередное задание!

– Полагаю, это лишь часть того, что вам предстоит, – обнадежил Мишель Дюнуар. – В утешение могу сказать только одно: если брат Адриен в Лондоне, то, вероятно, там же и Маноэль де Батц. А если это так – ищите его в трактире «Дупло сороки», что близ Чаринг-кросс.

– И вот еще что, месье Черновский! Помнится, в отряде вашего друга и моего зятя Генриха Бурбона был молодой англичанин – офицер армии принца Оранского. Я бы была вам благодарна за любую информацию об этом человеке.

– Всегда рад быть к вашим услугам, мадам, – вновь склонил голову пан Михал.

– Ну что ж, тогда ступайте! И передайте Генриху, что я очень тревожусь о нем.

Не могу сказать, чтобы беседа с руководством внесла ясность в сложившуюся ситуацию, но благодаря ей картина обрела глубину и новые краски.

– Короче, Капитан! Предлагаю такой вариант действий: ты, как лицо государственное, дожидаешься Рейли и перетираешь с ним по понятиям, шо за фигня тут творится. Я беру остатки «Лисового напию» и с тыгыдымской скоростью рулю в кабак искать Мано. А то ж ты его знаешь! Он не дождется возвращения нашего попа, впадет в тоскливое буйство и понесет свободу массам на носках своих ботфортов. Зачем нам нужны неоправданные разрушения в этом очаровательном захолустье?

Я усмехнулся. Конечно, назвать Лондон захолустьем можно было весьма условно. Невзирая на свои полтораста тысяч жителей, этот город был самым большим в Англии как по численности населения, так и по тому, что ныне именуется деловой активностью. Порт, ярмарки, многочисленные цеха и мануфактуры – все это служило своеобразным магнитом, привлекая все новых англичан в гигантский лондонский мегаполис. Еще бы ему не слыть гигантским, когда в остальных городах по всей территории королевства, в столицах графств и местах паломничества количество жителей редко превышало пять тысяч человек. Все четыре миллиона англичан, не скрывая своих чувств, гордились роскошной и великолепной столицей и, слава богу, не могли слышать слов шевалье д’Орбинька на канале закрытой связи.

– Хорошо, ступай! – напутствовал я напарника. – Только ради всего святого, не напивайтесь! От вас двоих разрушений может быть значительно больше!

– Обижаешь, шеф! – не замедлил возмутиться Сергей. – Шо тут пить! Шо тут осталось! Это ж кошкины слезы на мышкиных поминках! В общем, будь спокоен, все будет чики-пики! Взойдет она – звезда пленительного счастья! Мы еще дадим о себе знать мерзким супостатам! Родина еще услышит нас и, услышав, не сможет забыть! Мы еще такое напишем на обломках самовластья, шо это будет рейхстаг сорок пятого! В общем, следите за рекламой, я гребу в «Дупло».

Рейнар отключил связь, и я вновь остался один. Лишь пара лакеев, после ухода Рейли неслышно прокравшаяся в апартаменты, замерев, стояли у дверей, изображая скульптурную композицию «Воплощенное ожидание». Однако, поскольку обращать внимание, а уж тем более общаться с этими одушевленными предметами было ниже достоинства принца крови, а теперь еще и дофина, [25] я посмотрел сквозь них отсутствующим взглядом и углубился в размышления о тщете сущего.

Тщета получалась довольно замысловатая. Испанцы, судя по нашим с Мишелем прикидкам и недавним словам лорда-протектора, готовились к нападению на островное королевство. Не зная, а потому игнорируя закон рождения и отмирания империй, известный в стенах нашего Института последнему желторотому стажеру, они продолжали надувать имперский воздушный шарик, наивно полагая, что делать это можно бесконечно. Хлопок от взрыва несуразного образования зачастую бывал оглушителен, и страсти, закипавшие в результате такого «надувательства», частенько сметали целые народы, превращая их остатки в дикие подневольные племена.

Был ли виновником грядущей катастрофы Филипп II или же он являлся всего лишь заложником игры в повелителей Вселенной, которую до него уже почти век успешно вели испанские монархи? Без сомнения, нынешний король Испании своей фанатичной жестокостью и святотатственной гордыней был необычайным явлением даже в этот бурный век Возрождения и религиозных войн. Я не возьмусь утверждать, что во всех людоедских начинаниях он руководствовался врожденной злобой и низким коварством, напротив, в какой-то миг ощутив себя столпом христианского мира, своеобразной распоркой, удерживающей небо от падения на землю, Филипп с небывалой страстью принялся насаждать истинную веру там, где она существовала уже сотни лет, и никто с ней в общем-то не спорил. Даже Священная инквизиция со всей своей шакальей расторопностью едва поспевала за движениями указующего перста истового монарха, во владениях которого никогда не заходило солнце.

В первую очередь досталось марранам и морискам – крещеным потомкам евреев и арабов. Быть может, некоторые из них действительно втайне продолжали исповедовать свою веру, как о том говорили вездесущие гестаповцы в сутанах, но вряд ли таких было много. В большинстве своем это были ревностные католики, к тому же занявшие весьма заметные места среди испанской знати и купечества. Однако это не остановило короля, пожелавшего «лучше править в безлюдной земле, чем в стране, где есть хоть один иноверец».

Следующие на очереди оказались жители голландских штатов, до того вполне ладившие с испанцами. Пожалуй, у них действительно было слишком много торговых забот, чтобы всерьез думать о тонкостях вероучения. Терзания души Лютера и его сподвижников им были попросту неинтересны. Во всяком случае, вплоть до того момента, как за склонность к учению этого самого Лютера обезумевшие от ужаса торговцы и мореходы начали всходить на костер. Буржуа, поддержанные знатью, взялись за оружие, что только утвердило Филиппа Испанского в убеждении о греховной порочности коварных подданных.

Впрочем, столь ревностное отношение к католической вере не помешало Филиппу II воевать с Римом и, по примеру своих предков, даже привести на его земли банды германских наемников-лютеран. Диковинная, вероятно, была картина, когда посланник испанской короны герцог Альба, победоносно дошедший до стен Рима, пав ниц, молил его святейшество Павла IV принять мир и тут же, угрожая штурмом, требовал у папы признать владычество Филиппа на территории Италии. Наверняка святой престол был не в восторге от подобных действий своего благочестивейшего сына, и потому, возможно, появление именно сейчас в Англии брата Адриена свидетельствовало о наличии тайных планов Ватикана по созданию коалиции против Филиппа II. Но так ли это – кто знает!

Рейли появился полчаса спустя, но вместо привычного, едва прикрытого напускным безразличием, торжествующего выражения победителя на лице его читалось явное недоумение.

– Представляете, сир, это действительно был ваш католический капеллан гугенотского эскадрона! – Уолтер присел к уставленному едва початыми яствами столу. – Если не возражаете, я с вами потрапезничаю. А то не поверите, дебаты в палате общин утомили меня больше, чем целый день баталий где-нибудь во Фландрии! Я голоден, как все львы тауэрского зверинца, вместе взятые! Все эти чертовы дела, Сатана б их разбирал! – Лорд-протектор сделал знак материализовавшемуся рядом лакею подать еще один столовый прибор. – Вот вы, принц, ответьте мне: чем банда тщеславных казнокрадов, отъевших такие морды, что поместятся не на всякую трактирную вывеску, лучше грабителей с большой дороги, вроде тех, которых мы недавно развешали по лондонскому тракту? Только тем, что первые грамотны и на этом основании умудряются похитить не тощий кошелек, а доходы с целых графств? Быть может, их тоже время от времени подвешивать на крепостных стенах для всеобщего увеселения? Я им говорю, что если нынче же, в этом году, мы не сможем собрать флот по самой малости в полтораста вымпелов, то нас попросту затопчут солдаты Альба, Фарнезе и еще бог знает кого, а они мне талдычат о податях, налогах, кредитах и прочих чертовых процентах! А у самих глаз за щеками не видать! Засели там, как аркебузиры за валом, и постреливают, постреливают!