Непарад (СИ) - Воронков Александр Владимирович (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
Ну а дальше: 'ловкость рук и никакого мошенничества'. Воспользовавшись образовавшимися, как и у каждого хорошего репортёра этого времени, связями в околокриминальной среде, я быстро нанял группу 'подсадных' и дал взятку полицейским, чтобы они не слишком проявляли внимание к толпе, образовывающейся вокруг новой уличной забавы. Разместившись в заранее присмотренном людном месте, я крутил волчок, стрелка указывала на один из секторов игрового поля, и в случае выпадения карты, на которую игрок ставил свои деньги, он получал заметно большую сумму. Так, рискнувший гривенником 'на валета' при удаче получал двадцать копеек, 'любитель дамы' - тридцать, 'поклонник королей' - полтинник, и целый рубль доставался счастливчику, поставившему на туза. Если же красная стрелка упиралась в ноль, все ставки смахивались в специально приспособленный железный ящик.
Может быть, кто-то презрительно скривится, цедя сквозь зубы: 'копейки!'. Так-то оно так, вот только упорные тренировки по вечерам, когда мой сосед по комнате ещё был на работе и постоянная практика позволили так набить руку и научиться чувствовать свой маленький аттракцион, что к сентябрю девятьсот пятого года в моей личной заначке и на банковском счёте уже скопилась солидная сумма в тысячу двести рублей: больше, чем было у нашей троицы в момент попадания в прошлое! И это, прошу заметить, без учёта взяток полиции, отстёгиваний бандюкам и прочих расходов.
К этому месяцу я, наконец, решился на создание своей игровой 'микро-сети' и перемены своего состояния 'и жнец, и швец и на дуде игрец'. Приобретя по почте немецкий каталог игрушек, выписал из-за кордона ещё две дюжины волчков, я обучил некоторых сумевших заслужить некоторое доверие 'подставных' тонкостям управления аттракционом и поставил их во главе новых групп 'любимцев Фортуны' (ну любят в начале двадцатого века пышные названия!). Теперь четыре группы зарабатывали на человеческом азарте в Ростове и Нахичеване-на-Дону, две отправились в Таганрог и по одной - в Екатеринослав и Екатеринодар. Ничего не поделаешь, с риском, что ушедшие 'в автономию' начнут приворовывать не по чину или вовсе исчезнут с моими денежками, пришлось смириться, установив своего рода 'оброк' в пятьдесят рублей ассигнациями в будний день и в восемьдесят - по праздникам. Заработают больше? Да бога ради! А для душевного спокойствия 'снимать кассу' ездили двое занесённых судьбой в многоязычный Ростов латышей - кузены Урмас и Густав Лиелманисы. Высокие, за метр девяносто, с резкими, но пропорциональными, как у статуй, чертами лица и здоровенными кулаками, они при этом вовсе не были глупы, как порой бывает у чересчур сильных людей. Парни вовсе не желали возвращаться к былой хуторской жизни - пусть и не бедной, но ограниченной в амбициях высшей ступенькой волостного старосты и заставляющей при этом много и тяжело физически работать. Во мне же они почувствовали ту самую 'серую лошадку', которая и сама того и гляди вырвется вперёд, и сподвижников потащит за собой. К тому же сыграло свою роль и моё знание языка: я, конечно, не раскрывал перед ними своё происхождение, но, согласитесь: встреча вдали от родины с земляком весьма способствует сближению. Да и работа у кузенов была далека от прежнего крестьянского труда: знай себе, езди через день по городам, с кастетами и револьверами в карманах пиджаков, наблюдай за подопечными да доставляй полученные от них денежки хозяину, который при этом неплохо платит за работу и связанные с ней издержки вроде постоянной тряски в поездах или наказание обнаглевшей местной блатоты.
Кстати, о револьверах. В прошлой (или всё же будущей?) моей жизни не раз доводилось читать и слышать о том, что в Российской Империи до большевистской революции револьверы и пистолеты совершено свободно мог приобрести любой желающий и стоило это вовсе не запредельных сумм. На деле же всё оказалось не так радужно. Подобная вольность закончилась ещё после убийства императора Александра Второго и с тех пор без дозволения полиции приобретались только охотничьи ружья. Ну и любой офицер имел возможность приобрести себе 'короткоствол' из списка официально разрешённых к продаже и ношению вне строя параллельно с 'казёнными образцами'. Рядовой же обыватель, имеющий некоторый достаток, перед тем, как идти в оружейную лавку или заказывать оружие по почте у иногородней торговой фирмы, обязан был обратиться в полицию с ходатайством разрешить такое приобретение, в котором обязательно указывал причину возникновения такого желания: для собственной ли защиты или, к примеру, для вооружения нанятого сторожа. Как правило, местные 'органы правопорядка' шли в этом навстречу зажиточным господам как светского, так и духовного звания. А вот подобные просьбы от мастеровщины или студентов, а равно как и желание подданных Российской империи разрешить им приобретение оружия мелким оптом - уже вызывали серьёзные подозрения. Так что 'бульдоги' для Лиелманисов и старый, но внушительного калибра 'Смит & Вессон' пришлось приобретать нелегально у ростовских уголовников. Ростов-Папа! Здесь можно купить всё, было бы чем расплатиться. Но точно также можно и всё потерять...
После Пасхи 1906 года я получил по почте долгожданный подарок, самому себе: выписанный из Франции киноаппарат и здоровенный ящик с плёнками и химическими реактивами для проявки снятого. В отдалённом будущем, где я родился и вырос, подобный 'кошмар оператора' нашёл бы себе место разве что в экспозиции какого-нибудь политехнического музея. Здесь же и сейчас устанавливающаяся на треноге фиговина размером с большой посылочный ящик с хрупким объективом и ручкой-крутилкой сбоку была самым, что ни на есть хайтеком и шедевром конструкторской мысли. Особенностью данного агрегата являлось то, что с его помощью можно было не только снимать короткие - согласно метражу французской плёнки - видеоролики, но и после некоторой переналадки, демонстрировать неизбалованной публики кино. Источником света при этом служил маленький керосиновый фонарь, помещаемый в корпус. Впрочем, он же служил и источником повышенной пожароопасности, поскольку при сильном нагреве, или, не дай бог, прямом контакте с пламенем, целлулоид плёнок был способен к мгновенному воспламенению, да и сам корпус киноаппарата был собран из прекрасно высушенного и пролакированного дерева, лишь снаружи окрашенного чёрной масляной краской.
Да, я решил вернуться к своей основной профессии, а что тут такого? В своё время меня считали достаточно хорошим видеорепортёром, и соответственно неплохо оплачивали работу. Так что кое-какие навыки, а главное - понимание, что делать нужно, а чего ни в коем случае нельзя - имеются. Ну да: в этом времени нет пока что ни интернета, ни телевидения, хотя, допускаю, что какие-то работы в телевизионном направлении кто-то и ведёт, вон, радио уже осваивают и потихоньку ставят на практический уровень. Но зато здесь есть кино, которое даже большевики признают впоследствии главнейшим из искусств наравне с цирком. И в этом я с Владимиром Лениным согласен. Притом киноискусство в эти годы делает даже не первые шаги, а ползает пока на четвереньках, как младенчик. И тот, кто применит сейчас хотя бы часть наработок будущего, может не только заработать денег на безбедную жизнь в эмиграции после революции в России, но и обзавестись известностью и связями среди серьёзных людей за границей.
И то, что будущий гигант киноиндустрии - а там, может, и телевидения: до интернет-эпохи я вряд ли доживу - пока состоит из одного несолидного вида чёрного ящика с ручкой, это не беда. Главное, что к этому ящику прилагается золотая голова Бори Будкиса, известного в эту историческую эпоху под псевдонимом господина Гележина.
Собственно, план развития киноиндустрии на Юге Российской Империи пока состоит из двух пунктов: снимать фильмы и кинорепортажи и нести искусство в массы. Причём зрители должны причаститься до того, как появится первый кинофильм моего производства и притащить в клювиках свои трудовые и не очень двугривенные. Как говорится в анекдоте про Раскольникова: 'одна старушка - один рубль, вот и набирается немало'. Ради будущих аншлагов пришлось раскошелиться, купив у тех же французов целых три кинофильма: 'История одного преступления', 'История одной любви' и дорогущий - обошедшийся мне аж в двести рублей! - шедевр современной кинофантастики мегагигантской продолжительности в двадцать минут экранного времени 'Невероятное путешествие'. На мой взгляд, сюжет о полёте на Солнце и Меркурий толпы прибабахнутых мужиков с девкой-трансвеститкой, щеголяющей в мужских костюмах, совершённом при помощи гибрида поезда с паровозом, дирижабля и чего-то вроде субмарины совершенно паропанковского вида, - абсолютный бред. Но ростовская публика пока не избалована не то, что 'Аватаром' или 'трилогией 'Назад в будущее', но даже и 'Лунной радугой', так что и придут смотреть, и денежки свои принесут, притом многие будут приходить неоднократно.
