В гостях у Рема или разведчик из будущего (СИ) - Птица Алексей (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT, FB2) 📗
А ещё белая и полубелая эмиграция, сбежавшая из России. Вдобавок к ней приплыли бывшие революционэры на «философских» пароходах. Эти помогали делать революцию в России в надежде на лучшее, но не приняли коммунистическую идеологию. Ошиблись немного. Бывает… С теми тоже надо держать ухо востро. Могут и что-то ценное рассказать, а могут, наоборот, и дезу кинуть.
Проще всего оказалось с немцами, они работали на совесть и не страдали метаниями между своими желаниями и своими возможностями, да и идеология им не сильно мешала рассказывать о том, что творилось сейчас в Германии. А творилось в ней недоброе.
Вследствие наступавшего экономического кризиса, в Германии осложнилось положение рабочих, упали заработки, останавливались производства, появилось много безработных. Из-за этого вновь возникла социальная напряжённость, немецкий народ требовал мер, а не полумер, требовал лучшей жизни и уважения к своей стране, которого сейчас не имелось вовсе.
Президент Веймарской республики, престарелый маршал Гиндебург, бездействовал, пустив всё на самотёк, или делал вид, что пустил на самотёк. Ситуация могла обернуться каким угодно строем, и к власти мог прийти также кто угодно. Ну, не так чтобы уж совсем неизвестно откуда и неизвестно кто, но власть возьмёт тот, кто сможет завоевать сердца рабочих и буржуа своей идеей.
Германия всегда была сильна своим социал-демократическим движением, оно в ней практически и зародилось. Маркс, автор «Капитала», был немецким евреем, но проживал при этом почему-то в Англии. Энгельс, наполовину немец, наполовину голландец, усиленно ему в том помогал, проживая там же. Интересна фраза Энгельса о царской России: «Что же касается России, то её можно упомянуть лишь как владелицу громадного количества украденной собственности, которую ей придётся отдать назад в день расплаты».
Самсонов знал, о каком «дне расплаты» говорил Энгельс, но вслух об этом предпочитал не упоминать. Что сделалось, то сделалось, и он также приложил к этому немало сил, хоть и не рассчитывал, что всё пойдёт именно таким образом.
Интересно, что только в Англии не имелось никакого социал-демократического движения. Все партии в ней оказались профанацией, контролируемой тайной полицией. А вот Германия стала практически центром мировой социал-демократии, и даже кайзер тому не препятствовал в своё время. А может, помогал даже? Интересно, почему?
Социал-демократов, что сейчас находились у власти, население Германии не поддерживало и даже начало называть социал-фашистами. Но их позиции пока оставались очень сильны, но уже им на смену идут новые лица во главе с Гитлером, с идеей национал-социализма, выталкивая центристов и монархистов в меньшинство. Лишь только коммунисты могли противопоставить себя всем остальным и попытаться взять власть. Всё сейчас застыло в неустойчивом равновесии.
Вчера из Москвы пришла шифровка с новыми приоритетными задачами, главной из которой являлась помощь коммунистам, а также сбор самых разных сведений о лидерах НСДАП. Этим он сейчас и занимался. С коммунистами связи уже давно налажены, поэтому предполагалось направить все усилия на изучение национал-социалистического движения.
В это время в руки ему попалась очередная карточка, в которой значились номер 143 и литера А. В карточке упоминался некий эмигрант, в прошлом гражданин Российской империи и участник белого фрайкора. Сведений о нём в карточке практически не имелось, только дата вербовки и фамилия вербовщика, а также способ связи с агентом.
Вербовщик погиб год назад в Китае, а способ связи предполагал общение через тайник на одном из кладбищ Берлина. Не сказать, что агент имел какую-то ценность, но в задачи Самсонова входила прежде всего отладка всего разведывательного механизма, учёт и сбор информации, что по каким-то причинам не нашла своего адресата, а также учёт старых и поиск новых агентов.
Зная его щепетильность и последовательность во всех порученных ему заданиях, его и назначили на это место. Впрочем, Самсонов не питал никаких иллюзий насчёт себя, скорее всего, его сменят через год или два, но только от него зависело, пойдёт ли он после этого на повышение или останется на похожей должности, но уже в стране, чьё значение было гораздо ниже, чем значение Германии. Отложив эту карточку, он стал разбирать следующие.
Да, нужно будет отправить своего сотрудника посетить указанный тайник, и проверить, если там что-нибудь или нет. Возможно, с агентом что-то случилось, или он мог перестать сотрудничать. Надо бы связаться ним, но никаких вербовочных документов о нём найти не удалось, а жаль, даже возможность шантажа отпадала. Об агенте А143 пока было известно только его имя и название фрайкора, в котором он служил, и на этом всё.
Ну, что же, одним меньше, одним больше. Может, он и появится, а может, и нет, в любом случае нужно больше работать. Как говорил Ленин, «учиться, учиться и ещё раз учиться!» Или он говорил «арбайтен, арбайтен унд нохмальс арбайтен»? В общем, не важно, что он говорил. Самсонов хмыкнул в такт своим мыслям. Ленина он видел, и не раз, ну, да ладно.
Кажется, этот Густав ушёл в штурмовики, но, видимо, ничего там не добился, ему даже не придумали позывной, так и остался агентом под номером 143. Мысли переключились на другое. Пытаясь разобраться с тем, что сейчас происходило в Германии, он каждый день изучал программы всех партий Германии, а также биографии их лидеров. Читал и подборки статей, что приносили ему его внештатные сотрудники.
Как-то раз, читая такую подборку, он подумал, не попытаться ли войти в контакт с одним из второстепенных вождей НСДАП, то бишь национал-социалистической немецкой рабочей партии, например, с Отто Штрассером? Хотя обо всём по порядку. Первая статья, которую он прочитал, была о штурмовиках, в которой подробно излагалась сама история их возникновения.
Началось всё в далёком 1921 году с военной организации «Оберланд», что образовалась в Силезии, а также с фрайкоровской бригады генерала Эрхарда, что продолжила существовать позднее в виде крайне правой монархической организации под названием «Консул».
Практически все её члены перешли в штурмовики, а первыми командирами штурмовых отрядов, собственно, и были офицеры «Консула». В конце концов, штурмовые отряды слились, а от «Консула» осталась только небольшая организация под именем «Союз викингов». Остальные перешли под руководство Рёма.
Рём же не торопился выпячивать штурмовые отряды, прикрывая их деятельность всеми возможными способами и открыто, чуть ли не с пеной у рта, называя их «колоннами расклейщиков афиш».
Но даже в прессе Рём стал перебраниваться с Гитлером, который заявил, что штурмовик не будет хорошим солдатом, если начальник не имеет права посадить его за решётку. Вместе с тем он прямо отмечал, что его интересует рост значения штурмовых отрядов внутри партии, а не вовне, но при первой возможности стал создавать «Ударный отряд Гитлера» переросший в отряды СС (Защитные отряды) в качестве альтернативы штурмовикам и подчиняющиеся не Рёму, а лично ему.
В другой статье активно муссировались значения слов «национальный» и «социальный» и утверждалось, что Гитлер изначально хотел назвать НСДАП социально-революционной партией Германии, но уступил мнению большинства, назвав национально-социалистической.
Тут же давалась интерпретация слова «социализм», который означал обобществление средств производства. Итак, «социалист — это тот, кто готов стоять за свой народ всеми фибрами души, кто не знает более высокого идеала, чем благо своего народа, для кого нет на свете ничего выше Германии, народа и страны, страны и народа».
В третьей статье уже был виден раскол в НСДАП, хотя изначально это не казалось очевидным. Лидером раскола стал Отто Штрассер, заявивший, что Гитлер отпал от социализма и продал его капиталистам и немецкой аристократии. Он и его сторонники выдвинули лозунг «Социалисты покидают НСДАП».
И это именно тот человек, что весной 1925 года, вступив в НСДАП вместе с Йозефом Геббельсом, придал северному нацизму откровенно левый, подчеркнуто пролетарский характер. А в октябре 1925 года Отто Штрассер пишет политическую программу северо-германского сектора НСДАП, выдержанную в крайне левых тонах. Ну, и так далее.
