Оружие юга (ЛП) - Тертлдав Гарри Норман (читать книги без .txt, .fb2) 📗
Федерал посмотрел вокруг. Его плечи опустились, когда он оценил результаты атаки, приведшей к гибели своего полка. Некоторые из его товарищей едва шевелились, другие пытались ползти, чтобы оказаться как можно дальше от страшного огня автоматов Конфедерации. Но большинство уже не поднимутся до самого Страшного Суда.
Капрал медленно повернулся к баррикаде. "Эй, южане, вы деретесь не по-честному!" - крикнул он. Теперь его мужество ушло совсем, остался только страх. Капрал скрылся в сосновой чаще по одной из сторон дороги. Ему повезло успеть до очередной стычки с федералами, подошедшими по Брок-роуд спустя несколько минут. Перестрелка порвала бы его на куски. Синемундирники приостановились, когда увидели, что случилось с первой волной атакующих, но затем все же рванули вперед. В начале войны южане еще сомневались в мужестве янки. После трех лет борьбы, мало кто в армии Северной Вирджинии сомневался в нем больше.
Этот отряд федералов поступил умнее, чем предыдущий. Вместо привычной ровной линии - цели, которую не пропустишь - они продвигались перебежками, несколько человек останавливались и стреляли, в то время как другие перебегали дальше, затем уже те ныряли на землю или в кусты и вели огонь, облегчая своим спутникам движение вперед.
Коделл выстрелил и промазал, выстрелил еще раз и снова промахнулся. Пуля Минье прогудела рядом с его головой. Он невольно пригнулся - только человек без нервов не стал бы уворачиваться от вспышек выстрелов. Он выстрелил снова - в янки, бежавшего в двухстах ярдах от него. Парень бросил свой Спрингфилд и схватился за плечо. Он покачнулся и побрел назад. Вокруг звучал сплошной треск автоматов, так что несмотря на то, что Коделл и стрелял именно в этого северянина, он не мог быть уверен, что именно он ранил его.
Несмотря на ловкость и смелость, федералы на Брок-роуд не могли предолеть оборону. Огонь из автоматов не оставлял на проезжей части ничего живого. Солдаты падали убитыми или ранеными, последующие разделяли их участь. Извозчики с помощью других солдат подносили ящики с патронами к брустверу. Одобрительные возгласы раздавались каждый раз, когда в ящиках оказывалось то, что нужно. Один или два раза это оказалось не так, и подносчики отступили, осыпаемые проклятиями.
К востоку от Брод-роуд федералам удалось сблизиться с противником.
Их возгласы 'ура' и шум пальбы из Спрингфилдов придвигались все ближе и ближе к линиям конфедератов к югу от Оранж Планк Роуд. А севернее началась канонада из ружейного и пушечного огня. Ли говорил, что у федералов были проблемы с координацией атак. Им это удалось только сейчас. Если бы они сделали это раньше, линия конфедератов между ними заметно бы истончилась. Южане отыграли решающую пару часов и успели привести больше людей и расширить участок, которые они занимали по обе стороны дороги. Теперь все это навалилось на янки. У южан было больше солдат и были более совершенные винтовки. Коделл надеялся, что это принесет результат.
В наступившем затишье между атаками он набил патронами автоматные рожки и теперь жевал кукурузный хлеб с соленой свининой, запивая водой из своей фляги. Вода была теплой и мутной. И даже пузырилась, как шампанское. Он и его товарищи курили, слушая стрельбу в округе, и пытались угадать, как идут бои вдали от их маленького кусочка фронта.
"Я думаю, мы победили," - заявил безбородый солдат.
"Не заметил, когда ты успела оказаться здесь, э-э Мелвин," - сказал Коделл. - "Надеюсь, что ты права, но я бы не стал утверждать определенно. Они кинули в бой много людей на этот раз. Мы держимся до сих пор, но…"
Молли Бин прервала его: "Святой Иисус." Она смотрела за бруствер; Коделл развалился спиной напротив нее. Он обернулся. Федералы отказались от всех уловок и решили действовать прямо в лоб. Большая колонна синемундирников со штыками наперевес приближалась очень быстро. Впереди бежали офицеры, призывая их.
"Все или ничего - вот и пришло это время, парни," - сказал кто-то недалеко от Коделла. "Они решили или прорваться или умереть."
Коделл предпочитал второй вариант. Он прицелился в знаменосца первой линии. Как только наступающие янки достигли первых людей, валяющихся на дороге - некоторые из раненых, как и прежде, призывали своих товарищей развернуться назад, другие, наоборот, подбодряли их - он начал стрелять. Он не знал, его ли это пуля попала в цель, но знаменосец споткнулся и упал. Другой янки подхватил знамя полка прежде, чем оно коснулось земли и пронес его еще на десяток шагов, когда тоже был поражен. Очередной федерал схватил его и понес дальше. Еще трое были убиты, когда флаг оказался достаточно близко от Коделла, чтобы тот смог прочитать название: Шестнадцатый Массачусетский. Затем и этот, последний знаменосец упал в пыль.
Не осталось никого, чтобы поднять его. Как удачливому и храброму капралу перед тем, этому также удалось вырваться далеко вперед от своих товарищей. Автоматы южан устроили кровавую страшную бойню. Есть предел, который плоть и кровь уже не могут вынести. Коделл достиг такого предела на третий день в Геттисберге. Теперь он и солдаты, обороняющиеся по обе стороны от него, познакомили с ним северян.
Вслед за разбитым шестнадцатым Массачусетским появился еще один полк. Федералы шли сильно наклонившись вперед, как будто под проливным дождем. Это и был ливень, но ливень из свинца.
"Черт, это не война!" - крикнула Молли Бин в ухо Коделлу. - "Это убийство!"
"Я думаю, ты права," - ответил он, - "но если мы прекратим стрелять, тогда застрелят нас." Она продолжила пальбу из автомата, так что, должно быть, согласилась с ним.
После того, как второй федеральный полк был разбит, не достигнув баррикады, солдаты, стоящие за ней, получили короткую передышку. Они использовали ее для укрепления своей защиты. "Если янки усилят натиск, то это произойдет очень скоро," - сказал Коделл, устанавливая еще одно бревно на место. Очевидно, остальные солдаты, работавшие вместе с ним, думали так же. Подошли еще боеприпасы. Он снова набил ими свои карманы и задался вопросом, интересно, сколько же патронов он уже потратил. И не смог ответить. Гораздо больше, чем за все время из своего старого Энфилда, он был в этом уверен. Он увидел, как забрав винтовки с трупов янки перед баррикадой, двое или трое мужчин рассматривали их.
Не переставая работать, Коделл прислушался, пытаясь оценить, как идет ход битвы у других. На севере, федералы и южане по-прежнему молотили друг друга; судя по звукам, линия фронта там не сдвинулась. Янки также пытались прорваться к востоку от Брок-роуд. Внезапно раздавшийся шквал ура сказал, что они были близки к этому. В ответ прозвучали боевой клич южан и длинные автоматные очереди АК-47. Крики ура пошли на убыль.
"Северян отбросили назад," - догадался Коделл.
"Сейчас снова нарисуются," - сказал солдат. "Эти идиоты прут не соображая, как пьяные". Вспоминая схватку у Пикетта, Коделл подумал об ошибках, которые тогда допускали обе стороны. В это время, солдат бросил жердь, которую он нес, и схватился за автомат. "О, боже милосердный, вот и они." Свежая часть северян показалась на Брок-роуд, заполняя проезжую часть от края до края, сохраняя интервал в тринадцать дюймов от солдата до солдата. Янки заколебались, увидев впереди то, что осталось от двух полков, прошедших пред ними; несколько человек в первых рядах резко сбавили шаг. Но крики и ругань офицеров и сержантов быстро подстегнули их ряды, и они бросились на бруствер с криками ура.
Конфедераты буквально выкосили их. Да, Молли Бин права, подумал Коделл, непрерывно стреляя, автоматные очереди против такого сгруппированной цели - это просто убийство. Но и он был прав, от этого зависело, будет ли он жив сам. Северяне полегли, как кегли. Наконец, насмотревшись в лицо смерти, оставшиеся в живых развернулись и побежали назад.
Коделл и его товарищи на линии огня устало поднялись чтобы осмотреться. Мертвые и раненые лежали толстыми слоями на земле за баррикадой, теперь янки даже не смогли бы и перебраться через них. Солдаты начали оказывать первую помощь тем, кому могли, и передавать их задним, которые могли еще ходить. Санитары, которые носили зеленые пояса - так же, как и их коллеги у федералов - вышли вперед, чтобы подтащить на носилках тех, кто не мог ходить самостоятельно.
