Путь Империи. Перелом (СИ) - Воронков Александр Владимирович (книги без сокращений .txt, .fb2) 📗

…Видно, Там, Наверху, и вправду кто-то помогает «Михелю фон Вельддросселю»: за последние полгода его миновали все вероятные и невероятные несчастья (разумеется, не считая дизентерийной болезни, приключившейся от здешней нечистой воды). «И холод и сеча ему ничего» — как про Дроздовского было сказано! А ведь сколько было ситуаций, когда избегнуть неприятностей мушаверу Абибуллы-Хана удавалось лишь за счёт крепких нервов и отчаянной храбрости! Довольно вспомнить день, когда случайно наскочив с несколькими конвойцами на стоянку сикхского пехотного батальона, «Михель-эфенди» ухитрился не только не погибнуть в схватке — её он просто не допустил — но и с помощью красноречия и немалого количества золотых пятимарочных монет (изготовленных отнюдь не в Германии, а в мастерской лучших нахичеванских «блиномесов») убедил сикхов примкнуть к наступающим отрядам белуджей. Жаль однако, что поднявшие знамя восстания сипаи напрочь отказались покидать вслед за конницей ставшую уже привычной округу, а занялись планомерным захватом и «очищением» от представителей британской администрации близлежащих селений и усадеб. Вскоре стало известно, что и в других местах начали вспыхивать восстания против англичан: золото и тайно доставленные германские винтовки попадали в руки людей, чьи сердца уже давно кипели от чёрной ненависти к белым сахибам. Сто тридцать лет Британия выдавливала по капле кровь Индостана. И стоит ли удивляться тому, что в Индостане за полтора минувших месяца побежала весёлыми ручейками кровь англичан?

Британцы дрались достойно. Вот и эти, лежавшие сейчас на пыльных камнях изрубленными мешками — всего лишь полурота с пулемётом — успели если не остановить, то задержать лавину тех самых горцев, которые неоднократно уже поднимали восстания, наносившие серьёзные удары по британскому владычеству. Теперь же, имея поддержку извне, современное оружие и толковых военных советников, Племена просто не могли, да и не желали ограничиваться мелкими «укусами». Позади них осталось несколько мелких городишек, а впереди, всего в четырёх тысячах шагов от уничтоженного английского заслона спешно закрывались за последними беженцами ворота древнего Лагора…

«Ну что же. Лагор так Лагор. Измаил помощнее был, да и тот ведь взяли!» — Михаил Гордеевич Дроздовский улыбнулся своим мыслям, одёрнул рукав халата, и, сняв пенсне, принялся тщательно протирать его концом зелёного кушака.

Венгерская искра

Немалые суммы направлялись из бюджета Военного министерства России на создание и поддержку так называемой «независимой прессы» за пределами Российской Империи, в первую очередь в габсбургской монархии. Официально это не афишировалось, но постепенно нарастало воздействие множества публикаций в венгерской прессе о «былой славы народа», «несправедливости подчинения мадьяр немцам», «отказе императора возложить на себя железную корону святого Иштвана — венец Венгерского королевства» и прочих подобных темах. Вскоре на будапештских улицах у фрондирующих молодых людей стало чуть ли не хорошим тоном насвистывать мотив «Марша Ракоци» и «Песни о Лайоше Кошуте» Бартока в десятке шагов от полицейских, причём те — тоже, главным образом, мадьяры — лишь усмехались в усы, делая вид, что поражены внезапной тугоухостью.

После окончания Балканской войны её последствия для экономики Австро-Венгрии были разрушительны. В итоге войны проигравшей стороной оказалась не одна только Турция, но и Австро-Венгрия, которая была посрамлена и унижена. Впервые за всю историю европейско-османского противостояния балканские проблемы были решены без непосредственного участия империи Габсбургов. Авторитету ее как великой державы был нанесен ощутимый урон. Еще больше пострадал престиж империи в глазах собственных подданных, особенно славянского происхождения. Жгучее чувство униженности и бессилия испытывала, пожалуй, вся верхушка империи. Кроме того, всем стало ясно, что с захватом Стамбула Россия не только взяла под контроль Проливы, но и вышла в подбрюшье Австро-Венгерской империи. Войны же с Россией в Вене боялись и не хотели… А из-за прекращения торгово-экономических связей с традиционными балканскими рынками приходили в упадок или разорялись целые отрасли промышленности, в частности текстильная, закрывались фабрики и заводы. Единственной отраслью, выигравшей от Балканской войны, была индустрия вооружений. Война вызвала радикальные изменения в структуре и в механизме функционирования целых отраслей промышленности, транспорта, сельского хозяйства. Чрезвычайные законы Австро-Венгрии от 1912 г. об исключительных мерах и военных поставках вступили в силу вскоре после их принятия. Эти законы создали правовую базу для вмешательства государства в экономическую жизнь и вообще в жизнь общества: регулирование цен на продовольствие, сырье и централизованное распределение, регулирование военного производства, принудительный труд, ограничение прав и свобод граждан империи.

В сёлах поднимался ропот против постоянно нарастающих процентов на земельные выплаты и высокие налоги. Венгрия, традиционно считающаяся житницей всей империи, из-за административного давления Вены резко подняла объём поставок зерна и мясных продуктов. Однако, несмотря на увеличение нагрузки на крестьян и батраков, основную прибыль получали, главным образом крупные помещики. Кое-где вспыхивали волнения и стихийные собрания крестьян, разгоняемые австрийскими жандармами.

В Государственном собрании Венгрии блистал своими выступлениями об особом пути мадьяр лидер Партии независимости граф Михай Каройи. Одновременно с ростом национального самосознания шовинизм мадьярской политической элиты вынуждал ее упрямо отказываться от каких-либо принципиальных уступок в пользу других национальностей: румын, словенцев, русинов.

В то же время и в Румынии также накалялись страсти. «Потомки римлян» под впечатлением прошлогодней победы соседнего Славяно-греческого Союза над достаточно ещё мощной Турцией вновь открыто стали претендовать на «возвращение в лоно отчизны» Трансильвании, мотивируя это тем, что мадьяр в ней живёт всего около тридцати процентов от всего населения, большинством же являются именно румыны.

Такое «наглое поведение» Румынского Королевства было обусловлено не одними лишь «патриотическими чувствами», но, кроме того, подписанием в Санкт-Петербурге, на «нейтральной территории» тайного соглашения с Болгарией и Сербией о всемерной дипломатической и материально-технической поддержке территориальных притязаний Румынии. В случае войны Румынии против Австро-Венгрии недавние страны-победительницы османов должны были не только поддержать румын морально на международной дипломатической арене, но и провести частичную мобилизацию с демонстративным выдвижением войск к границам империи Габсбургов. Кроме того, Царство Болгарское обязалось поставить для румынских войск часть захваченных у турок трофеев: снаряжения, лошадей, некоторого количества морально устаревших орудий и боеприпасов к ним.

Российская Империя к этому соглашению не присоединилась. Однако вскоре после его подписания с территории Бессарабии через Прут потянулись обозы с продаваемыми Военному министерству Румынского Королевства по весьма приемлемой цене патронами, сёдлами, различными продуктами, пригодными для долгого хранения во фронтовых условиях: консервами, вяленым мясом, солёной рыбой, мукой, крупами…

В ответ на мобилизацию румынских войск, начатую 12 апреля 1913 года. император Франц-Иосиф повелел отмобилизовать запасные части венгерского гонведа, что должно было составить прочти 32 тысячи штыков. Престарелому монарху казалось, что дело не зайдёт дальше обоюдного бряцания оружием на границе: король крошечной Румынии просто блефует, стремясь заставить пойти на территориальные уступки. Заставить?!! Нет, такого унижения Габсбург допустить не мог! Но беда была в том, что антиавстрийские настроения во всех без исключения неавстрийских землях империи уже достигали пика, а живущая «по привычке в прошлом веке» армия не успевала отмобилизоваться. Поэтому, когда почти трёхсоттысячная румынская армия Константина Презана 17 апреля пересекла границу и сбив австро-венгерские заслоны скорым маршем направилась к сердцу Трансильвании, остановить ей оказалось нечем. Гонведы-резервисты*[3] ещё получали обмундирование и оружие или в поездах и в походных колоннах направлялись к границе, а румынские дивизии тем временем в течении нескольких дней преодолели расстояние в 60–80 километров.