Честное пионерское! Часть 1 (СИ) - Федин Андрей (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT, FB2) 📗

Развела руками.

— Нету. Представляешь?

Зоя обиженно оттопырила губы.

— Чего нет? — спросил я.

Девчонка снова нахмурилась, будто собиралась отчитать меня за непонятливость.

Но сдержалась.

— Этих твоих «Алых парусов» нет, — сказала Зоя. — У нас вообще нет ни одной книжки Александра Грина.

Она указала на шкафы.

Спросила:

— Они вообще существуют? Ты их не выдумал?

— «Алые паруса»? — сказал я.

Зоя кивнула.

— Одна книга так точно существует. Она в моей комнате на полке стоит. Во всяком случае, ещё сегодня утром стояла.

Каховская склонила набок голову (будто передразнивала Елизавету Павловну), на манер своего отца сощурила левый глаз.

— А не врёшь? — спросила она.

— Не вру. Да и зачем мне врать?

«…по такой мелочи», — добавил мысленно. Я действительно видел в Мишиной спальне сборник Александра Грина. Обратил на него внимание ещё в тот день, когда впервые явился в Надину квартиру. Вот только пока не заглядывал в его содержание. Но всё же почти не сомневался: составители этой книжицы не позабыли об «Алых парусах».

Зоя махнула рукой.

— Ладно, — сказала она (будто согласилась на моё не озвученное предложение). — Тогда идём.

Я вопросительно приподнял брови.

— Куда?

Девчонка закатила глаза — продемонстрировала, как устала «разжёвывать» для меня каждую свою фразу.

— Ты ведь уже уходишь? — сказала Каховская. — Так?

Я пожал плечами.

— Наверное.

Зоя покачала головой.

— Я провожу тебя, — сказала она. — И возьму у тебя книгу. Понял?

— Понял.

— Прекрасно, — сказала Каховская. — Немного подожди. Я быстро переоденусь.

Она поспешила к двери. Оставила меня стоять посреди гостиной в одиночестве.

«Вот так и нужно завлекать девчонок, — подумал я. — Не разучился ещё».

Глава 13

В коротком голубом сарафане на тонких бретельках рядом со мной дефилировала по тротуару Зоя Каховская — подставляла солнцу загорелые костлявые плечи. Она постукивала по асфальту подошвами новых сандалий с блестящими пряжками. Смотрела вперёд, надменно приподняв подбородок. Рукой с накрашенными ногтями девчонка придерживала висевшую на её плече бежевую дамскую сумку («Не в руке же мне книгу нести»). Тень от её белой панамы при каждом шаге то дотягивалась до кончика носа, то снова взлетала к переносице. Ветерок доносил до моих ноздрей приятный запах духов — тех самых, которыми пользовалась Елизавета Павловна Каховская.

Сейчас я особенно остро чувствовал свою нынешнюю физическую недоразвитость — когда вышагивал по улице плечо к плечу рядом с нарядной Зоей. Я и в прошлом (в будущем) не выделялся ни ростом, ни шириной плеч (будучи Павлом Солнцевым). Случалось, что и женщины посматривали на меня с высока (в прямом смысле). Моя жена без труда целовала кончик моего носа, взбираясь на высокие каблуки. Да и оба сына меня переросли: старший на пять, а младший так и на целый десяток сантиметров. Однако ни мелким, ни низкорослым я себя не считал… раньше. Потому что тогда мои глаза не мельтешили на уровне губ десятилетней девочки.

Мы молча прошлись по двору. Не глядя друг на друга, но привлекая к себе взгляды сидевших на лавочках около подъездов пожилых женщин. Поглядывали на нас и девицы, толкавшие перед собой коляски. Не обошли вниманием нашу пару и лупившие по столу костяшками домино мужчины. Зоя не смотрела по сторонам, будто сознательно игнорировала чужое внимание. Я же — пока «не отошёл» от разговора с её отцом. Мусолил в голове услышанные от майора милиции фразы; прикидывал: правильные ли доводы привёл, не стоило ли придумать что-то более убедительные; высчитывал шансы на то, что мне не придётся самому отбивать квартиру пенсионера (и его жизнь) от посягательств фельдшера.

Свернули за угол дома — Зоя выдохнула, чуть ссутулилась. Выпустила из руки сумку, позволила той изобразить маятник. Взглянула на меня: будто проверила, не потерялся ли я по пути. Ухмыльнулась (я не понял, что её насмешило). Ветерок раскачивал её собранные в конский хвост волосы, так и норовил приподнять подол сарафана. В Зоиных глазах блеснули два крохотных солнца — будто Каховская стрельнула в меня лазерами из глаз. Девочка чуть поморщила нос, но всё же подстроилась под мой шаг (я не пожелал за ней гнаться — приотстал). Зоя сбавила скорость, направилась не по кратчайшему пути — зашагала по островкам теней.

— Чего молчишь? — спросила она.

Не сразу сообразил, что Зоя обратилась ко мне.

— Решил, что ты не хочешь со мной разговаривать, — ответил я.

Девчонка фыркнула.

— С чего это ты такое придумал? — сказала Каховская. — С моим папой так целых полчаса болтал. Я думала: вы проторчите на балконе до вечера. Вон, от тебя до сих пор папиными сигаретами воняет. А со мной тебе и поговорить не о чём?

Она ладонью прижала к бедру сумку.

— Или считаешь, что я не разбираюсь в машинах? — спросила Зоя. — Будто только мальчишки в них разбираются! Я понимаю в автомобилях даже получше, чем ты! Понял? У моей мамы есть машина. И у папы — тоже. А у вас ни одной нет. Скажешь: не так?

— Так, — согласился я.

С грустью вспомнил о своём почти новом внедорожнике, который жалобно скрежетал, сминаемый огромной тушей гружёного лесовоза.

— Машины у меня нет. Но мне она пока и не нужна. Куплю, когда понадобится. Нашла проблему. Ты хочешь потрещать со мной о достижениях АвтоВАЗа?

— Что? — не поняла мой вопрос Каховская.

Но не позволила его повторить.

— Ты очень сильно изменился, Иванов, — сказала она. — Даже мама это заметила. Вот смотрю я на тебя и думаю: ты ли это вообще?

Я вновь подивился умению женщин «прыгать» с темы на тему (эта женская странность «напрягала» меня и в прошлой жизни). Женщины словно не чувствовали разницу, о чём разговаривать. Часто перескакивали с одной мысли на другую — зачастую ничем не связанную с предыдущей. Так поступала в прошлом моя супруга. Замечал такую особенность и у Нади (интересно, моя мама тоже итак поступала?).

Вот и сейчас я не сумел мгновенно перестроить мысли с автомобильной тематики на обсуждение моей личности. Потому позволил себе маленькую месть: после затянувшейся паузы ответил вопросом на вопрос (научился этому у своей жены).

— А каким я был раньше?

— Раньше — это когда? — спросила Каховская.

— До того, как в мае загремел в больницу, — уточнил я.

Зоя скривила губы — будто надкусила кислое яблоко. Дёрнула загорелым плечом (заодно поправила бретельку). Ветер убрал с её лба выбившиеся из пучка волоски.

— Совсем другим, — сказала она. — Не внешне. Так-то… ты даже не подрос. И не загорел. Но ещё весной ты казался тихим. Пусть и странным. Не наглым, как сейчас.

Каховская взглянула на меня сверху вниз.

— Мы с тобой нечасто разговаривали, — призналась она. — Ты вообще ни с кем особенно не общался. Почему-то. А это правда, что ты потерял память?

Я увидел впереди Надин дом (даже рассмотрел окна Мишиной комнаты). Идти до этой пятиэтажки оставалось не больше пары минут (даже черепашьим ходом). Вот только я туда уже не спешил. Потому что заинтересовался темой разговора (мысли о маячившем на горизонте Дне знаний посещали мою голову всё чаще). Я пошарил взглядом по сторонам. Увидел в тени деревьев лавку — указал на неё Каховской, предложил Зое присесть (соврал, что разболелись ноги). Девчонка кивнула — неуверенно и неохотно. Мы сменили траекторию: направились к незанятой скамье. Прошли мимо детишек, прыгавших по расчерченному мелом асфальту.

Я смахнул с лавки мусор, уселся на не слишком чистые доски (всё равно шорты придётся стирать: провонялись табачным дымом). Доски будто не почувствовали моего веса: даже не скрипнули. Рядом с нами тут же приземлились голуби. Самые наглые спланировали на лавку, но я прогнал их. Пернатые попрошайки заворковали, засуетились, высматривая, чем бы у нас поживиться. Зоя мой фокус не повторила — не опустилась на пыльную скамью (не иначе как пожалела сарафан). Она стала напротив меня, загородила собой солнце. Я тут же пожалел, что смотрел с такого ракурса не на её маму. Вздохнул. Запрокинул голову, чтобы видеть не колени, а лицо девчонки.