Пар — это смерть (СИ) - Жанпейсов Марат (бесплатные полные книги .txt, .fb2) 📗

Отказ был ожидаем, но попробовать стоило. Скоро вновь показывается Зеро, и я выхожу из лифта. Однако в отличии от первого раза, я уже не новичок, поэтому уверенно шагаю в сторону главной улицы. Оружие у меня отобрали, я так и не успел разобраться с его новыми возможностями, а ДС ничего нового проанализировать не смог или не успел. Найти прежнюю комнату в общем блоке труда не составило, меня отпустили очень быстро, так что моя команда только-только заселилась обратно.

Как я понимаю, большинство комнат тут обычно пустует, так как самые сильные и опытные команды предпочитают жить в более просторном Миносе, а Зеро больше для новичков и тех, кто не хочет появляться в городе ниже.

— О, Марк, ты быстро, — улыбается Эмбер. — Скоро вернутся остальные, они пошли за вещами в ячейке хранения и едой.

— Ладно, — я плюхаюсь на стул и понимаю, что сильно вымотался. Сама миссия не была сложной, но происшествие в Миносе выпило почти все силы, словно я до конца использовал «Ва-банк».

— Можно считать, что ты прошел боевое крещение, — Эмбер сидит напротив и расчесывает волосы. — Осталось только в первый раз встретиться с монстрами, и тебя уже ничто не сможет удивить.

— Да уж, впечатления на всю недолгую оставшуюся жизнь… Вот скажи, у тебя будущее какие чувства вызывает?

— Сложный вопрос. Когда сюда попала, была готова биться в истерике. Становиться синкером я не хотела, умирать под землей вдали от родных тоже. Этот выбор сделали за меня. Потом стало легче, поэтому сейчас мне все равно.

— Вот прям все равно? — я не особо в это поверил.

— Вот прям, — пожимает плечами собеседница. — Не знаю, как это объяснить. Просто однажды после изматывающей миссии я проснулась посреди ночи и поняла, что так жить больше не могу. Это случилось примерно через три недели после прихода в Зеро. К тому моменту я уже повстречалась и с монстрами, и с людской жестокостью, спасибо хоть отцу Григорию, что стал для меня куратором. И вот я лежу в темноте и мне трудно дышать, но сил плакать больше нет. И тогда я поняла, что стою перед развилкой двух дорог: пойти и броситься головой вниз в «черный колодец» или просто забыть о прежней жизни и не думать больше о том, что было потеряно. Как ты можешь догадаться, самоубийству я предпочла равнодушие. И сразу полегчало, и сон стал крепче.

Мне, наверное, еще только предстоит пройти через этот этап. Сначала график движения человека напоминает почти прямую линию от рождения до смерти. Потом его хватают и насильно делают синкером, из-за чего линия графика резко уходит вниз. Потом обучение, адаптация, новые сложности и экстремальные ситуации сменяют друг друга, а график, как синусоида, то вверх, то вниз.

Где-то я слышал, что любые системы стремятся к точке равновесия, к состоянию покоя. Думаю, к психике это тоже относится. Если синкер больше не может выдержать прыгающего вниз-вверх графика, он сходит с ума или кончает жизнь самоубийством. Другие же гасят в себе эти волны, становясь равнодушными ко всему и тем самым вновь выходят на плато, где график продолжает двигаться ровно. Правда, он уже никогда больше не поднимется выше нуля по оси ординат.

Пока что только так я могу объяснить часто ненормально спокойствие и презрение к будущим проблемам. Эмбер продолжает расчесывать волосы, оставаясь спокойной. Я не телепат, поэтому не могу прочитать её мысли, но делать этого не стал бы в любом случае.

— А черный колодец — это какое-то особенное место?

— Да, это местная достопримечательность, но слава у нее своеобразная. Есть одна шахта, которая больше не используется. Точная глубина неизвестна, но там очень глубоко. Те, кто прыгают в «черный колодец», никогда больше не возвращаются. Один из способов самоубийства, если ты не хочешь умирать от рук монстров или администрации. Последняя, как мне кажется, специально не стала закрывать шахту, чтобы синкеры использовали её в таком ключе. Колодец доступен прямо из Зеро.

Эмбер откладывает расческу и смотрит на меня очень пристально.

— Если тебя начнет одолевать искушение броситься туда или еще что-то в таком роде, не держи в себе. Поговори с Грегори, он сумел отговорить не одного самоубийцу. Пускай наш конец предопределен во времени, не стоит приближать этот момент. Во всяком случае, пока не останется ничего другого, когда синкер становится калекой.

— Да, обязательно. Пока что я о таком не думаю. В одной старой книжке в детстве я читал, что если тебя хотят повесить, то попроси стакан воды. Кто знает, что случится, пока тебе его несут. Вдруг ученые найдут способ повысить срок жизни синкера.

— Это возможно, — кивает собеседница. — Правительству невыгодно каждый раз обучать новых синкеров. Им бы хотелось иметь отряды суперсолдат, которые становятся лишь сильнее и опытнее с течением времени. Слухи о разработке особого лекарства на самом деле постоянно ходят в подземелье. Но слухи застали даже те, кто был здесь почти полтора года назад, и они говорят, что такое рассказывали даже те, кто для них были «стариками» в момент появления в Зеро. Сейчас это напоминает рождественскую сказку, о которой мечтают синкеры темными ночами. Теоретически это может произойти, но шансы весьма малы.

— А во что еще здесь верят?

— Ну, на самом деле тут встретить можно всякое. Общество синкеров все-таки общество, поэтому есть разные группы по интересам, есть богатые и властные, есть рабы и изгои. Кто-то верит в бога, кто-то в оккультизм. Причем, последнее на полном серьезе. Собираются в культы и секты, устанавливают правила для своих членов. Но как по мне, это просто другая форма бандитских группировок. Люди хотят во что-то верить и быть частью какой-то группы, ведь это важно для выживания. И чем глубже спускаться в подземелье, тем выше вероятность натолкнуться на что-то странное. Синкеры живут не только в Зеро и Миносе, на глубинных станциях тоже есть жители, правда их становится меньше с каждым ярусом. Вообще глубоко почти одни сумасшедшие.

— Значит, тут можно встретить даже коммунистов и нацистов?

— Про коммунистов ничего не скажу, но нацисты… В каком роде такое есть. Многие объединяются в диаспоры по национальному признаку, и среди них есть те, кто ни во что не ставит тех, кто не является частью их народа. Но это не самые распространенные варианты, обычные банды головорезов встречаются куда чаще. Шайка Ли Дуна — яркий пример.

В этот момент открывается дверь, и входит остальная часть группы в рюкзаками.

— О, Марк, а ты быстро, — улыбается отец Григорий. — Что от тебя хотели?

Я быстро рассказываю всем, что именно произошло. При этом прихожу к выводу, что хочу рассказать товарищам о том, что являюсь участником эксперимента по работе с Deus Spiritus, а также о странных разговорах с Лакримозой и Звездами-и-Отражением. Они здесь дольше, поэтому могут что-то о таком знать, прошу лишь сохранить это в секрете от администрации и других синкеров.

— Да, здесь лучше не показывать, что ты чем-то выгодно отличаешься от других, — замечает Люциан после моего рассказа. — Но я никогда не слышал о такой вещи, как ДС.

— Я тоже впервые слышу. Возможно, это что-то новое, что после эксперимента будут давать всем новым синкерам, чтобы они быстрее развивались, — говорит отец Григорий. — Не исключено, что твой быстрый рост как раз связан с этим. Образ паровых механических легких и алого фонаря мне ни о чем не говорит.

— А что насчет моих галлюцинаций, где я беседую в душами умерших людей?

— Я не знаю, Марк, прости. Мне трудно в это поверить, так как души после смерти отправляются на мытарства и суд, после чего их ждет рай или ад. Так устроен мир согласно моим взглядам. Но подземелья таят в себе огромное количество тайн, которые мы можем вообще не понимать. Возможно, ты столкнулся с чем-то таким.

— На самом деле я уже слышал нечто подобное, — вдруг говорит Кристиан, открывая консервы. — Это было на станции «Фурия», где проживают Очевидцы Апокалипсиса. Это, грубо говоря, религиозно-оккультная община синкеров, которая вообще не поднимается сюда. Они считают, что наш мир однажды был на грани великого разрушения, но опасность миновала, так как её источник замуровали в недра земли, а теперь были сняты печати и что-то в этом духе. При этом они поклоняются Леонардо да Винчи, считая, что он был величайшим магом древности, но скрывал это, оставаясь на страже мира.