Три танкиста из будущего. Танк прорыва времени КВ-2 - Логинов Анатолий Анатольевич (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗

— Но все ваши предложения потребуют коренного изменения технологического процесса. Мы не можем пойти на такой риск, учитывая срочность задания и поставленный перед нами план, — поспешно заявил директор. Услышавший такое заявление Минц заинтересованно спросил, в чем дело. Вникнув в предложение Семена, он задумался, затем заявил:

— Идеи весьма и весьма интересны и имеют большой потенциал развития. Пожалуй, Институт радиосвязи будет ходатайствовать об открытии еще одной лаборатории, по отработке этих технологий, — и, внимательно посмотрев на Сему, по-стариковски пожевывая губами, добавил: — А вы не хотите остаться в институте, молодой человек? Я вижу, вы умеете думать нестандартно. Такие люди нам нужны.

— Извините, Александр Львович. Я в армии, — неожиданно для самого себя ответил Сема, только что подумывавший о возможности остаться в тылу, — и перестану себя уважать, бросив свое место в строю.

— Понимаю вас, но жаль, жаль… В вас есть потенциал. Воевать или в тылу работать сейчас одинаково трудно и важно, — ответил Минц.

Совещание, или скорее обсуждение научных и производственных проблем, с небольшими перерывами «для перекура», затянулось почти на весь день. Во время одного из перекуров Бридман сумел остаться наедине с Лосевым и поговорить с ним о перспективах создания твердотельных аналогов ламповых приборов. Разговор настолько захватил обоих, что за ними пришлось спускаться Томилину.

К вечеру Семена, уставшего за день, отвели в расположенную рядом небольшую гостиницу при заводе. С утра планировалось еще одно небольшое совещание, а потом и Бридман, и его сопровождающий должны были уехать в Москву.

Через сутки, получив документы и сухой паек на дорогу, Сема отправился в обратный путь в ставшую родным домом часть, к своим друзьям, «Рыжему» и Елене. К его удивлению, вместе с ним ехал и его сопровождающий, давно, оказывается, просившийся на фронт и сейчас зачисленный в ту же войсковую часть 79902.

И не подозревал Семен, что капитан Мурашов уже читает очень интересную характеристику на него, написанную Владимиром Ивановичем Сифоровым.

Война войной, а ритуалы в армии никто не отменял. Вот и вручение Боевого Знамени бригаде должно было пройти как положено, с митингом и торжественным прохождением. Технику со стоянки решили не выгонять, за исключением «Рыжего». Его поставили под деревья и соорудили деревянный помост над моторным отделением.

Сразу после завтрака бригада побатальонно построилась на плацу, охраняемом с неба тройкой барражирующих истребителей. В ожидании гостей Сергей Иванов пару раз потренировал бойцов в прохождении торжественным маршем под звуки импровизированного оркестра, собранного комиссаром Кравцовым.

Недовольно поморщившийся, глядя на неровные ряды «коробок» второго танкового батальона и автотранспортной роты, Сергей повернулся и сказал Кравцову и начальнику штаба майору Калошину:

— Придется их строевыми погонять.

— Зачем? — удивленно возразил Кравцов. — Мы же воевать собрались, а не парады устраивать.

— Не правы вы, товарищ комиссар, — пояснил свою мысль Сергей, — помнится, у Энгельса в статьях встречал описание учений батальона ополченцев. Так там отмечается, что никак нельзя требовать от батальона удачных действий на поле боя, если при учении они не могут по команде пройти в ногу и прицелиться. Понимаете, весь смысл строевой подготовки только в этом — приучить людей одновременно и одинаково реагировать на команду. Солдат в бою думать не должен. Если он начинает раздумывать — он труп. Он должен все продумать и выучить до боя, чтобы потом автоматически реагировать на любые изменения обстановки.

— Интересная мысль. Никогда не думал про такое объяснение, — заинтересованно ответил Федот Евграфович, провожая взглядом последнюю «коробку», — а в какой статье Энгельс про это пишет, не подскажете?

— Увы, читал давно, сейчас и не вспомню, — автоматически ответил Сергей, внутренне холодея и лихорадочно вспоминая, публиковались ли сочинения Энгельса по военному делу до войны.

— Обычно об этом мало кто задумывается, а среди гражданских вообще большинство считают строевую подготовку ненужной дурью, — продолжил Сергей, справившись с волнением, и, повернувшись к Калошину, добавил: — Внесите в график учебы по 2 часа строевой дополнительно для второго батальона и автомобилистов. В свободное время.

Тут появился выставленный заранее посыльный, сообщивший о появлении гостей. К импровизированному плацу подъехала кавалькада машин, из первой молодой шустрый адъютант помог выбраться невысокому пухлому человеку в полувоенной форме. Из второй машины вышли еще трое офицеров, один из которых с усилием вытащил длинный запакованный сверток. Оркестр, слегка фальшивя, заиграл встречный марш, и к гостям четким строевым шагом прошел вдоль строя бригады майор Мельниченко. Краткий доклад, после которого важный гость в сопровождении Андрея медленно взобрался на импровизированную трибуну на моторном отсеке «Рыжего», а двое офицеров подошли к стоящему отдельно знаменному взводу и передали сверток назначенному знаменщиком лейтенанту Колодяжному.

С трибуны майор Мельниченко объявил, что на церемонию вручения знамени в бригаду прибыл член Военного Совета фронта Никита Сергеевич Хрущев. Хрущев, подойдя вплотную к ограждению, начал громким голосом:

— Товарищи красноармейцы, бойцы и командиры Особой бригады! От имени Военного Совета фронта поздравляю вас…

Пока Хрущев произносил речь, творчески озвучивая одну из недавних передовиц газеты «Правда», а знаменщики распаковывали сверток, Сергей Иванов, стоявший вместе с остальным управлением бригады у танка, тихо спросил у Кравцова:

— Вам про спасенное знамя что-нибудь узнать удалось?

— Нет, в штабе фронта ничего не узнал, — так же тихо ответил Кравцов.

— Думаю, скорее всего, в часть передали, иначе бы уже приказ отдали о расформировании, — продолжил Сергей.

— Могли и не озвучивать приказ в другие части, из-за обстановки. Положение тяжелое, а тут еще такой приказ, — подумав, ответил Кравцов и тут же осекся, заметив недовольный вид стоящего неподалеку гостя с полковничьими знаками. Тот недовольно осмотрел Иванова и Кравцова, а потом отвернулся, разглядывая строй бригады. Сергей внимательнее вслушался в речь Хрущева и поразился. Он же рассказывает о героическом бое комбрига, который в тридцать седьмом, как троцкист, репрессирован был. Впрочем, кроме Сергея, на этот момент вряд ли кто внимание обратил, видно, как все, скучающе отбывают повинность. Да и он вспомнил об этом только потому, что незадолго до «охоты» читал статью об этом.