Против князя Владимира. Дилогия (СИ) - Ли Владимир (читаем книги онлайн .TXT) 📗
- Нет, Велимудр, война тут только во вред. Даже если отобьемся раз, он придет снова, пока не добьется своего. Иначе ему невозможно - если отступится, то может потерять другие земли. Народ в них, увидев немощь нового князя, захочет уйти из-под его власти. Предлагаю другое - не доводя дело до брани, убедить Владимира не нарушать уговор. А такое возможно, если Новгород покажет ему свою силу и что война с ним обойдется слишком дорого. Тогда призадумается - стоит ли начинать ее.
- И как же того добиться? - с большим уважением к словам юноши спросил посадник, его глаза застыли в ожидании ответа.
- Надо объединить северные земли вокруг Новгорода. Убедить народ, что в таком союзе им будет больше благ, чем от далекого Киева. К тому же вместе легче обороняться от татей из Поморья, что нередко приходят к нам грабить и брать в полон местный люд. Да и торговлей с землями можно заняться в большей мере, пока же они оторваны от нас нехожеными путями. Нужно ввести общее правление, единое войско без привязки к своему племени или месту, на границе земель поставить кордоны и заставы против ворогов иноземных.
По сути Варяжко предлагал прообраз будущей Новгородской республики, объявшей все северные земли Руси - от Изборска до Ладоги и Варяжского моря, после до самих Уральских гор. Она заставила правивших тогда князей считаться с ней, имела свои законы, власть, войско, даже деньги. Конечно, мощи того Новгорода сейчас и близко не было, но начать с объединением земель следовало уже сейчас, пока Владимир не подмял еще город. Иначе о какой-либо независимости не могло идти и речи, как в прошлой истории, долгий век.
Новгородская республика []
Новгородская республика
Посадник задумался надолго. Смотрел на Варяжко невидящим взглядом, на его лице отражались переживаемые эмоции - сомнения и опасения сменялись удивлением и надеждой, оно то хмурилось от беспокойных мыслей, то добрело, видя какой-то выход из трудной ситуации. По-видимому, так и не решив для себя - как отнестись к словам юноши, ответил уклончиво: - Дело непростое, поговорю о нем с Росславом. Вот что, Варяжко, поразмысли крепко о высказанном тобой единении земель - может быть, будешь речь вести о том на совете старейшин.
Вызвали в детинец через два дня. Здесь, кроме старейшин, Варяжко увидел все городское начальство - от посадника до командира дружины и сотников. На глазах двух десятков мужей рассказывал о своем представлении будущего союза земель, отвечал на многие вопросы по устройству нового образования, общего правления, отношениях Новгорода с землями, о войске. Большей частью угодил вопрошавшим, но и немало еще осталось недоразумений. Да и у самого Варяжко не во всех тонкостях была полная ясность, как, к примеру, с полномочиями органов управления - что передать им, а что оставить местным властям. Или с финансированием общих расходов, да и с набором войска.
В отличии от прежних межплеменных союзов, которые существовали еще до образования Киевской Руси и носили временный характер, как, например, союз словен, кривичей и чуди против общего врага - норманов, Варяжко предложил объединение с более централизованным устройством. Племенам и землям оставлялась самостоятельность в своих внутренних вопросах, в общих же делах главенство отдавалось единым органам власти. Принятые ими указы и распоряжения становились обязательными для исполнения на местах, собираемые подати шли также к ним, а потом отдавались как на выплату дани Киеву, так и на собственные расходы. Для контроля же над ними и защиты своих интересов племена и земли составляли из избранных от них мужей Верховный совет, который мог уволить провинившихся управителей, отменить неугодные законы.
После совета прошла неделя, когда Варяжко узнал от вызвавшего его Велимудра - старейшины согласились объединиться с соседями и послали важных мужей к ним звать на толковище. Еще через месяц в Новгороде прошел сбор старейшин городов и земель - тех же, что в прошлом году привели ополчение против войска Ярополка. Общая победа в том сражении как-то сблизила разрозненные племена, но все же дело с объединением шло трудно - никто из старейшин не хотел поступиться своими правами, искал выгоду прежде всего для себя.
Не день и не два новгородцы убеждали упрямцев, стращали будущими притеснениями от киевского князя, пока те согласились на самую малость - общее руководство и войско с долей подати на их содержание. Но властью на своих землях так и не поделились, по сути передали на откуп Новгороду ведение общих дел с минимумом своего участия - мол, берите деньги и воев для войска, а дальше справляйтесь сами. Пришлось новгородцам довольствоваться тем, хотя и того дали в обрез - от всех едва ли не столько, сколько один их город. Правда, поручились - если подступит Владимир с войском, то выставят все свое ополчение.
Наступила глубокая осень, когда Варяжко вызвал в детинец старейшина Новгорода Росслав. Застал у него Велимудра, тысяцкого Дробна и командира новгородской дружины Остромира. Старейшина рассказал коротко о прошедшем сходе земель и принятом им постановлении:
- Единению дали добро. Хотя не так, как мы хотели, но и на том ладно - нужно начинать с того, что есть. Назвали его Северными землями, избрали Верховный совет и Совет старейшин - я в них глава, первым посадником стал Велимудр, а вождем всего войска - Дробн. В нем будет полторы тысячи воев - семьсот от нас и восемьсот от других. Вот мы порешили - иногороднюю дружину отдать под твою руку, Варяжко. Сам набирай ее - условились со старейшинами, что наши люди будут отбирать из их воев лучших, годных к долгой службе. Готов взяться за нее?
Варяжко не видел повода отказаться, как год назад - сам же предлагал объединенное войско. Только не ожидал от старших мужей, что ему доверят самостоятельное руководство, пусть и под началом тысяцкого. Раньше формально числился помощником у того же Велимудра, когда командовал новгородской дружиной, теперь официально становился важным чином, в одном ряду с самыми уважаемыми людьми города. По-видимому, своими стараниями и ратными победами заслужил доверие старейшин, коль пошли на столь необычное решение - поручить важное дело юному мужу, не достигшему еще двадцати лет, да еще пришлому, прожившему в Новгороде всего три года.
Ответил без тени сомнения: - Готов, Росслав. Возьмусь не медля, как схватится лед на реке. Но есть у меня задумка по войску, с которой нужно ваше согласие. Дозвольте изложить ее?
- Говори, Варяжко. Знаю, что пустого не предложишь, слушаю с вниманием, - старейшина поощрил богатого на выдумки юношу добрым словом и приветливой улыбкой, не такой уж частой у сурового мужа.
- Думаю строить войско по-новому - кроме пешей дружины поставить конницу. Ныне даже в княжеской дружине коней не пользуют в сече, воюют пешими. А ведь она может многое, что не ожидают от прежней рати - ударить внезапно там, где враг не готов к отпору или нагнать его при отступлении, да и еще многое другое. Потому из общей дружины, что вы доверили мне, посажу триста воев на коней и буду учить бою в седле. Можно, даже нужно больше, но начну с них. Для того надо закупить четыреста боевых коней - с запасом, на случай их выбытия из строя. Лучше, если из Поморья, от жмуди или литвинов, они покрепче, чем с юга - выдержат долгий ход и вес всадника в доспехах. Но можно и степных - более скорых. Будет тогда тяжелая конница, годная в сече, и легкая - для быстрых маневров и разить бегущего противника.
- И еще, - добавил Варяжко после недлинной паузы, дав время внимательно слушавшим его мужам осмыслить уже сказанное: - Такому войску нужно и оружие особое. Не мечи, а сабли, луки и копья также необычные, укороченные, навроде хазарских. Щиты тоже другие, поменьше, хотя легкой коннице можно и вовсе обойтись без них.
- Что скажете, мужи? - обратился старейшина к войсковым старшинам и добавил: - Затея накладная, обойдется не меньше, чем в тысячу гривен. Стоит ли того?
