Большая охота - Мартьянов Андрей Леонидович (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
– Ничего-то вам нельзя доверить, – скорбно провозгласил мэтр, смахнув винную лужицу на пол. – Соплячку пятнадцати лет – и ту не устерегли!
– Я ее поймаю, – хмуро пообещал Рамон.
– Поймаешь, поймаешь, куда ж ты денешься, – затряс щеками мэтр Калькодис. Длинное фазанье перо, украшавшее криво сидевшую на его макушке шапочку, заколыхалось. – Прямо завтра с утра и отправишься ловить.
– А где она, в Безье? – рискнул подать голос Гиллем.
– Сейчас – да, – с готовностью подтвердил мэтр. – Но долго она там не задержится, уедет. Да не одна, а с целой компанией. С вашими хитроумными знакомцами, которые вас провели, как детей малых… Молчать! – неожиданно резким и пронзительным тенорком взвыл он, заметив, что Рамон привстает со скамьи, намереваясь разразиться новыми угрозами. – Заткнись, паршивец, пока я тебе не разрешу говорить! Доигрался уже, все испортил! Нагадил – и в кусты, скулить, хвост поджимать!..
Разъяренный мэтр Калькодис выглядел довольно забавно – эдакий подпрыгивающий от избытка эмоций кабанчик в человечьем облике – но Гиллему захотелось выскользнуть за дверь и дождаться окончания беседы где-нибудь снаружи. Рамон смолчал, проглотив оскорбление, только на скулах появились два белых пятна – предвестники затаенной до поры злости.
– Так вот, милые вы мои, – толстяк стремительно сменил гнев на милость, превратившись в доброго самаритянина, искренне сопереживающего горестям беглецов, – жизнь у вас теперь пойдет совсем иная. Поломали – исправляйте. О Ренне и прочих планах можете смело забыть…
– Но мне обещали! – взвился наследник Ренн-ле-Шато. – Вы не можете так поступить! Отдать мое место этому снулому мерзавцу, Тьерри?
– Тебе и так давали, чего только душе угодно, – отмахнулся мэтр. – И как ты распорядился полученным добром? Вот-вот, людишек резать, девиц портить да простецов ночами пугать, упырем прикидываясь – единственное достойное тебя занятие. Сиди тихо, кому сказано! Не поедешь ты ни в какой Ренн, а отправитесь вы завтра с утра в гости к милейшему Гиллему. Возьмете в тамошнем гарнизоне с десяток вояк, запасов опять же – ну, не мне вас учить, сами сообразите. И поскачете быстрым маршем к побережью, где старая дорога, как бишь ее…
– Виа Валерия? – осторожно уточнил Бланшфор.
– Она самая, – закивал мессир Калькодис. – А поскольку вы у меня туповаты малость, без сторонней помощи способы только до ветру сходить, на дороге вас будет дожидаться проводник. Вы его сразу признаете, не ошибетесь, – рыжий толстячок довольно хрюкнул. – Езжайте прямиком за ним, куда поведет. Как нагоните вашу пропажу – сами сообразите, что делать. И зарубите себе на носу, запомните накрепко, – он постучал согнутым пальцем по столу: – девица должна остаться в живых! Прочих изловить всех без исключения. Чтоб ни одна живая душа не ускользнула!..
– И что потом? – перебил Рамон.
– Потом? – мэтр расцвел широчайшей из улыбок. – Потом ваша милость осмотрит имущество пойманных, обнаружив там бездарно провороненный архив и упущенную реликвию… Да-да, предприимчивый ты мой, – выражение подвижного лица Транкавеля-старшего сделалось точной копией аллегории Отчаяния, – утащила рыжая красуля твою приманку, пока ты таращился на ее вертлявую задницу. Ты чем вообще думал, затевая подобную глупость?..
– Хотел заставить ее проговориться… – начал было наследник Ренн-ле-Шато, но вовремя сообразил: оправдания ему не к лицу, и сделанного уже не вернешь. Рамон предпочел сменить тему разговора: – Предположим, книга и Бланка в моих руках. Что дальше?
– Сначала верни их, потом посмотрим, – мессир Калькодис грузно выбрался из-за стола. – Обещать-то ты горазд, это я уже понял. Смотри, опять не промахнись – а то я совсем к тебе интерес потеряю. Будешь сам выкручиваться. Любопытно взглянуть, долго ли протянешь?..
Незваный гость подпрыгивающим мячиком выкатился в ночную темноту, оставляя за собой отзвук ехидного хихиканья. Гиллем де Бланшфор вопросительно покосился на своего господина – настроение и облик того очень точно характеризовало высказывание простецов «как оплеванный».
– Поедем? – несмело поинтересовался Гиллем.
– А что делать? – голос Рамона звучал глухо и тоскливо, однако слова были вполне разумны. – Не гнить же здесь до скончания веков?
Во сне столь напугавшее Франческо выражение мрачной одержимости на лице Бланки исчезло, сменившись удовлетворенной задумчивостью. Она заснула стремительно – на миг закрыла глаза посреди легкомысленной болтовни, ткнулась головой ему в плечо и обмякла, оставив Франческо приходить в себя и размышлять над тяжким вопросом: как ему – вернее, им – жить дальше?
Соображалось с трудом. Пускай Бьянка не обладала большим опытом, зато юношеского пыла, настойчивости и выдумки в ней крылось – хоть отбавляй. После нее любая женщина из прежних знакомых Франческо представала неповоротливой колодой, вялой и заурядной. Смутное подозрение, что его пытались околдовать, бесследно испарилось, сменившись восхищением и робким недоумением: за какие такие скрытые достоинства судьба вдруг решила преподнести ему такой подарок?
И как теперь распорядиться этим даром?
«Жениться!»
Франческо так и эдак повертел простую и незамысловатую мысль. За пределами Лангедока наверняка отыщется церковь, где их обвенчают. Придется обойтись без присутствия родителей – мол, те проживают очень далеко и не смогли приехать. К тому же венчающиеся сами находятся в паломничестве. Едут в Марсель, дабы присоединиться к крестоносному воинству. Звучит убедительно. С подтверждением мессиров Гисборна и Дугала – убедительно вдвойне. Плотский грех убелен законным браком, Бьянка навсегда останется с ним…
Да, но что скажет она сама? Вдруг она совершенно не испытывает желания быть супругой какого-то итальянского торговца, без имени и гроша за душой? Может, проснувшись, Бьянка заявит: случившееся – всего лишь мимолетная прихоть, спасибо за все, а теперь каждый вернется на отведенное ему Господом место? Она – в Ренн-ле-Шато, он – в безвестность, из коей возник на мгновение в ее жизни?
Жить без нее? Но разве можно прожить, лишившись сердца?
И что скажет отец, достопочтенный Пьетро Бернардоне, если в один прекрасный день на пороге объявится любимый отпрыск с потрясающей новостью: «Отец, матушка, я женат, и вот моя супруга. Ее зовут Бьянка де Транкавель, она дочь лангедокского вельможи, правда, незаконная…»
– Я все решила, – не открывая глаз, отчетливо произнесла Бланка, словно подслушав мысли лежавшего рядом с ней человека и заставив Франческо вздрогнуть. – Домой я не вернусь. Поеду с тобой. С тобой и твоими попутчиками. Куда вы направляетесь?
– В Марсель, – опешил от звучавшей в голосе Бланки неженской твердости Франческо. – Оттуда – еще не знаю…
– В Марсель, так в Марсель, – девушка аккуратно зевнула, прикрыв рот ладонью, и сонно заморгала. – Который час, как думаешь? Надо бы незаметно убраться отсюда.
Толстая свеча с чередующимися красными и желтыми полосками сгорела на две трети, что означало глухую полночь. Бланка со вздохом сожаления выбралась из-под одеяла и принялась собирать разбросанную по полу комнатушки одежду, отделяя свои вещи от вещей Франческо.
– Погоди, но куда же ты денешься посреди ночи? Дождись хотя бы утра! – сама мысль о расставании причиняла настоящую муку. – Тебя не выпустят за ворота!
– Выпустят как милые, – девица Транкавель натянула облегающие штаны и на мгновение состроила болезненную гримаску. – Если я останусь, начнутся вопросы: откуда в вашей компании вдруг взялся лишний человек? А уж если доложат отцу – нам не жить на этом свете. Поеду к воротам, выберусь из города и стану ждать. Где бы нам встретиться? – ее пальцы быстро затягивали шнуровку на колете. – Какой дорогой вы поедете, не знаешь?
– Нет, – обескураженно помотал головой итальянец. – Но я слышал, якобы отсюда к Марселю ведет не так много путей…
– Немного, – согласилась Бланка. – Арлесия, большой оживленный тракт через Монпелье и Арль, и виа Валерия, что вдоль побережья. Это дорога, построенная в те времена, когда тут были римские колонии, – пояснила она, не дожидаясь вопроса. – Сейчас ее забросили – море подмыло берег и она кое-где обрушилась. Если б мне понадобилось срочно удрать из нашей провинции, я бы выбрала римскую дорогу. Она короче и куда малолюднее. Кстати, вы едете одни или храмовники дают сопровождение?
