Мы наш, мы новый… - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
На правом – японцы приблизились вплотную, даже несмотря на ураганный огонь. Когда до русских окопов оставалось не больше тридцати шагов, когда оставался последний рывок и можно было ворваться на позиции врага, чтобы рвать его на части, в ряды наступающих полетели гранаты. Несмотря на то что это оружие было весьма ограниченным, всего концерн успел произвести и поставить в армию не более двадцати тысяч гранат, в этом сборном отряде на перешейке было больше четырех тысяч единиц этой новинки. Пущенные прицельно, с расстояния не более тридцати шагов, с радиусом поражения до двухсот метров, они были куда более губительными, чем даже шрапнель. Любому мужеству есть предел…
На такое Фок не рассчитывал и в самых смелых предположениях. Потери японцев были прямо-таки катастрофическими. Полоса перед позициями была буквально усеяна трупами и ранеными. Что с потерями русских рот, пока было непонятно, но, судя по интенсивности стрельбы, до критической отметки они еще не дошли. Было видно, как санитары выносят по ходам сообщения раненых, которых сносили не в блиндажи, а уносили дальше. В промежутке между двумя бронепоездами пристроились два состава, на которых и планировалась эвакуация. Сами подвижные батареи должны были выполнять роль прикрытия – им предписывалось отсечь наседающую пехоту противника при отступлении добровольцев.
– Ваше превосходительство, может, пора оставить позиции, пока японцы откатились? Результат уже превзошел наши ожидания, а если мы начнем отход под давлением противника, то потери намного превзойдут те, что мы имеем сейчас.
Фок взглянул на полковника Третьякова, который вызвался руководить обороной уже ставшей ему привычной позиции еще до того, как узнал, что вместе с ним здесь будет и командир дивизии. Нет, страха нет, он просто предлагает то, что считает разумным. Небезосновательно считает. Уничтожить лишнюю тысячу солдат противника, имея все шансы потерять до трети бойцов сейчас находящихся здесь, – для гарнизона Квантуна это была неравнозначное соотношение. Для самого Фока неравнозначное. Эти две тысячи пошли добровольцами – считай, пошли за ним, поверили в него. Таких людей нужно беречь. Но как быть? Если начать отвод частей, то Ноги что-то заподозрит и, разумеется, поймет, что вторая линия более укреплена, чем эта. Тогда рассчитывать на то, что японская пехота попадет в устроенную засаду, не приходится.
– Отходить пока рано. Нам слишком легко удалось удержаться здесь, и если мы отойдем сейчас, то противник не пойдет в решительную атаку на тафаншинские позиции, а нам нужно именно это. Уточните потери.
– Есть.
В этот момент зазуммерил телефон связи со штабом. Что бы это могло значить? У Фока неприятно засосало под ложечкой. Увлекшись этой авантюрой, он отчего-то напрочь позабыл о том, что он командует дивизией, а не полком. Его место как командующего на НП дивизии, а не здесь, на переднем крае. С другой стороны, ничего особенного – ну телефон, что с того… Однако неприятное тянущее чувство никак не желало отпускать.
– Ваше превосходительство, подполковник Дмитриевский.
– Фок, слушаю.
– Ваше превосходительство, японцы высаживают десант.
– Где? – Проклятье, ведь чувствовал! Мальчишка! «Здесь будет моя Шипка»! Не твое дело торчать на переднем крае – у тебя дивизия, так и командуй ею, нечего путаться под ногами у командира полка.
– Бухта Инченцзы.
– Немедленно свяжите меня с командиром отдельной роты в Инченцзы.
Разумеется, японцам известно о готовящейся второй линии обороны. Однако, скорее всего, им неизвестны все подробности. При всей своей неприязни к блюстителям порядка, Фок выпросил сюда нескольких жандармов, которые постоянно работали, выявляя возможных шпионов. Кстати, тут опять помогли представители концерна «Росич»: как выяснилось, у них существовала просто превосходная служба безопасности, которая уже успела поднатореть в борьбе с японскими агентами и плотно сотрудничала с жандармским корпусом. Поэтому он был уверен, что все подробности Ноги попросту неизвестны. Но как бы то ни было, видно, он все же решил нанести двойной удар, предприняв высадку в тылу оборонительной линии русских. Рискованно, но Ноги просто кровно необходимо ослабить русские позиции, оттянуть с переднего края как можно большие силы.
– Командир отдельной ополченческой роты подпоручик Гаврилов, – послышался далекий голос давешнего офицера.
– Генерал Фок, докладывайте.
– Ваше превосходительство, противник приступил к высадке десанта в бухте Инченцзы.
– Какими силами?
– Два транспорта, предполагаю, полк. Прикрывают два легких крейсера и восемь миноносцев.
– Как они миновали минные заграждения?
– Скорее всего, использовали катера с крейсеров и миноносцев, а затем миноносцы. Утро было туманное, вот они и воспользовались.
– Что предпринимаете?
– Пока жду. – Показалось или этот гигант и впрямь ухмыльнулся? – Пусть высадятся, тем более что они собираются сделать это в очень удобном для нас месте – как раз попадут под перекрестный огонь. Но я боюсь, что крейсеры могут обстрелять левый фланг на нангалинских позициях. Тафаншинских им не достать – глубины не позволят приблизиться, если только миноносцами.
– Что с высадкой?
– Под высадку, кроме специальных судов, задействовали все, что только возможно, – правильно понял вопрос командира дивизии Гаврилов. – Думаю, в первой волне будет не меньше батальона, может, и больше, наблюдаю четыре полевые пушки. К тому же транспорты подошли в большую воду и максимально приблизились, сев на мель, так что расстояние, которое должны пройти высаживаемые, не так чтобы и большое.
– Хорошо. При первой же возможности вышлю к вам бронепоезда, пока действуйте по обстановке. В случае изменений сразу докладывайте.
Вот и первая неожиданность. Но опасаться бомбардировки левого фланга пока не стоит: как только станет известно о горячем приеме, японские корабли будут вынуждены прикрывать свой десант, а этого хитреца-подпоручика не так легко выковырять с его позиций – понадобятся только прямые попадания тяжелых морских снарядов, чтобы разобрать дзоты.
С одной стороны, вроде и неожиданность, но с другой – Господь не попустил. Стремясь высадить десант как можно ближе, чтобы создать угрозу для тылов русских, японцы, сами того не ведая, шли прямиком на хорошо укрепленные позиции. Значит, Ноги не так уж и информирован о системе русских укреплений. А вот это даже радовало – в этом плане десант не то что не вселил неуверенность, а, наоборот, укрепил Фока в решимости.
– А вот теперь, Николай Александрович, пора отходить. Убедитесь, что приказ дошел до каждой роты, и только потом начинайте отвод.
Все, теперь будет Тафаншин. Теперь там будет первая линия обороны, и там уже нужно держаться зубами, потому как нангалинская позиция, в отличие от тафаншинской, закончена не была и представляла собой не сплошную линию траншей, а опорные пункты с не занятыми войсками промежутками, а на правом и левом флангах имелось по два дзота. Построить больше никак не успевали, а потому были вынуждены ограничиться пока только этим. Фланги считались наиболее уязвимыми местами, что подтвердил прошлый бой, когда в залив Цзиньчжоу вошли японские канонерки. Конечно, моряки минировали его и перекрыли минами доступ в Талиенвань, но сбрасывать со счетов флот никто не собирался. Ведь смогли же они протралить участок и начать десант в Инченцзы. Тем более что все прежние бои с японцами указывали на их склонность именно к фланговым ударам и охвату позиций противника. Немецкая школа – именно ее придерживались в армии Страны восходящего солнца.
Ничего, даст бог, сегодня удержимся, а потом можно будет и ускорить работы по улучшению позиций под Нангалином. Только бы японский флот не изыскал возможности попасть в Талиенванский залив, тогда будет совсем кисло. На левом фланге уже обозначились крейсеры и миноносцы, но это не столь фатально. Крейсеры не смогут приблизиться к тафаншинским позициям – для них слишком мелко, миноносцы не имеют серьезной артиллерии, а потом, там скоро будут бронепоезда. А вот от правого фланга дивизии до временной морской базы японцев совсем близко, состояние русской эскадры оставляет желать лучшего, так что, если в дело вступит флот… Лучше не надо, потому как потом на героическом стоянии на Тафаншине, подобно Шипке, можно сразу ставить крест. Можно положить не одну тысячу солдатиков для достижения своей цели, но тут имелось два «но». Во-первых, несмотря на строгость и требовательность, Александр Викторович никогда не был кровожаден и не шел к своей цели, проливая потоки крови своих солдат. Во-вторых, это были бы напрасные жертвы, загубленные солдатские жизни в стремлении сделать невозможное. Если на фланге появится флот, то, отправь Фок хоть всю дивизию, это не имело бы значения, так как морской калибр перемолол бы всех, сколько ни пошли.