Залп! Пушечный наряд - Корчевский Юрий Григорьевич (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
После третьего залпа крики раненых стихли, никакого шевеления у пушек в подзорную трубу я не наблюдал.
– Заряжай бомбами! Огонь по мостику и верхней палубе, два залпа!
Корабль дважды окутался дымом. Когда он рассеялся, я увидел, что противник горит. Просмоленные доски горели чадным пламенем, и потушить их у тонущего судна возможности не было. Из-за корабля показалась ещё одна шлюпка, полная людей. На ней размахивали белым флагом.
– Ишь, проняло!
Я направил корабль навстречу шлюпке, пройдя метров семьдесят, остановился. У носовой пушки стояли двое матросов, целясь в приближающуюся шлюпку. Среди пассажиров шлюпки выделялись двое офицеров в позолоченных мундирах и шляпах с перьями. Вот вас-то мне и надо, голубчики.
– Офицеры – на борт, остальным сидеть в шлюпке. Если есть оружие, выкинуть за борт.
По шторм-трапу поднялись два лощёных офицера, с высокомерным выражением на лице остановились передо мной, протянули свои шпаги. По обычаям это являло официальную сдачу в плен.
– Какое судно?
– Фрегат «Санта». По какому праву вы потопили два французских судна, находясь в территориальных водах Франции?
– Я нахожусь здесь с любезного разрешения губернатора, месье де Кресси. А вот по какому праву вы напали на меня? Мы никого не трогали, пережидали шторм в бухте; это пиратское нападение, и я вправе поступить с вами, как и с остальным экипажем – по законам морского устава – то есть повесить на рее.
Офицеры побледнели.
– Вы не имеете права так с нами поступить, мы пленные, мы выкинули белый флаг.
– А затем обстреляли нас из пушек. Это подлость, господа.
Офицеры замялись.
– Мы так поступили по приказу губернатора, он велел утопить ваш корабль, не оставляя никого в живых.
– Вот как? – Я задумался. Коварный губернатор сначала милостиво разрешил посетить остров, открыть торговлю, затем послал за нами для слежки небольшое судёнышко, о котором мне докладывал боцман. А когда узнал, где мы стоим, послал суда французского короля, чтобы нас утопить. Подонок какой!
Вероятно, он был наслышан о том, что на островах пираты прятали свои клады, и нас определил как кладоискателей. Чего уж проще – дать нам время на поиски, затем взять на аборда, ж и денежки его. В крайнем случае, утопить на мелководье, где ныряльщики смогут затем поднять ценности. Рабов на плантациях хватало. Стоит поучить губернатора.
– Ладно, я не буду брать грех на душу, отпускаю вас, садитесь в шлюпку, остров рядом. Дня через четыре-пять доберётесь до города, зато живые, в отличие от ваших товарищей.
Офицеры спустились в шлюпку. В это время огонь на горящем и тонущем французском судне добрался до крюйт-камеры. Раздался оглушительный взрыв, корабль переломился пополам и почти сразу же затонул. Шлюпку сильно качнуло, перепуганные матросы схватились за борта. Даже до нас долетели горящие обломки судна, и я послал матросов осмотреть палубу – не занялось бы и у нас пламя.
Мы подошли ближе к берегу, сопровождая шлюпку. Дождавшись, когда люди выйдут на берег и отойдут от шлюпки, я приказал уничтожить её. Двумя выстрелами шлюпка была разбита. Пусть идут пешком. При счастливом стечении обстоятельств они на шлюпке могли быстро достичь Фор-де-Франса и предупредить губернатора, а так у нас гарантированно было несколько дней в запасе.
Мы развернулись и направились к югу острова. Когда вдали показался город, приблизились к берегу. Нашли маленькую бухточку, уткнулись носом в берег. Надо быть как можно незаметнее. Я приказал всем отдыхать, но с утра быть готовыми к выходу, огня не разводить, стараться ничем себя не выдавать.
Переоделся в старую матросскую одежду чёрного цвета, грязью вымазал лицо. Георгия оставил за старшего, наказав завтра утром подобрать меня на берегу у города. Взял пистолеты, метательные ножи, шпагу оставил – может греметь на коленях, выдаст в ненужный момент. Ещё во время захода в порт я присмотрелся – где стоит крепость, что защищает своими пушками город со стороны моря. Крепость была старой постройки – никак не меньше двух веков, камни обросли травой и кустарником, и я полагал, что смогу забраться по стене. Пока крепость стоит, и пушки в исправности, подойти к городку смертельно опасно. Пушки хоть и гладкоствольные, но в крепостях они всегда крупных калибров. Одного-двух попаданий хватит, чтобы отправить нас на дно.
Я шёл по лесу, не выпуская берег из виду, иначе в начинающихся сумерках мог и заблудиться. Нашёл тропку, по ней шагалось лучше и быстрее. Не доходя до города совсем немного, свернул с тропы и выбрался на берег. Крепость на берегу, и мне не следовало углубляться. Впереди показалась огромная тёмная масса – крепость! Теперь надо все делать осторожно и, главное – тихо.
Медленно я начал забираться на стену, пробуя руками и ногами прочность опоры. Сорваться в темноте вниз, на скалы – пара пустяков.
Вот и края стены. Я замер и прислушался. Метрах в десяти справа раздавался звук шагов, металлическое позвякивание – часовой. Стараясь не издать ни звука, спустился со стены на внутреннюю дорожку, вжался в угол. Хоть и темно, но часовой может увидеть, его глаза, как и мои, адаптировались к темноте. Часовой приближался. Я сжал метательный нож в руке, приготовясь к броску.
– Пьер, это ты? – раздалось сзади.
– Я, проклятый гасконец. Почему ты об этом спрашиваешь? Опять дрых на посту, да я тебя разбудил?
– Ах, оставь, Пьер, кому нужна эта служба. Уже лет пятьдесят никто на городок не нападал, пушки паутиной покрылись.
– Не твоего ума дело, каналья. Сейчас придёт сержант со сменой, приведи себя в порядок, скоро придём в караулку, и можно будет вздремнуть.
– Скорей бы.
Часовые разошлись. Чуть не влип. Первого-то я услышал, а второй вздремнул на посту, и я мог получить удар штыком в спину. Меня пробил холодный пот, скоро смена караула. Я ужом взобрался на стену и лег на её торце. Снизу меня увидеть нельзя, если только не лезть сюда специально.
Показался свет факела, и послышался звук шагов. К нам приближалось трое – сержант и с ним двое часовых на смену. Немного постояв и перебросившись парой шуток, старые часовые и сержант ушли. Надо выждать хотя бы час, когда притупится внимание, сейчас уже два часа ночи, а перед утром особенно хочется спать. От нагретой стены несло теплом, меня самого стало клонить в сон. Я ущипнул себя. Не хватало во сне захрапеть или, что ещё хуже, – повернуться на бок и упасть со стены. Время тянулось медленно.
Наконец, решив, что часовые притомились, я сполз со стены. Звуки шагов справа были ближе, и я начал красться вправо. Вот передо мной появилась тень, потянуло запахом табака. Размахнувшись, я всадил нож ему в спину, метнулся к часовому и тихо опустил обмякшее тело. Повернулся назад, тихонько пошёл навстречу второму часовому. Не дойдя до него пяток метров, услышал:
– Это ты, Франсуа? Опять куришь дьявольское зелье? Вот я скажу сержанту.
Ничего ты не скажешь сержанту. Я со всей силы метнул в него нож, угодив в сердце, бросился к нему и успел подхватить падающее тело, иначе звук упавшего часового и его мушкета мог насторожить других часовых, если они были.
Крадучись и прижимаясь к стене, чтобы не было тени, я спустился со стены вниз по ступеням. Ага, вот и пушки. Я сунул руку в ствол, пальцы наткнулись на круглое ядро. Очень хорошо.
Я достал из-за пазухи приготовленные камешки и щедро затолкал их в ствол, подтолкнув под ядро. В спешке при боевой тревоге никто не полезет в ствол, просто подсыпят свежего пороха к затравочному отверстию и по команде офицера поднесут к пушке фитиль. И вместо выстрела получат взрыв. Как ахнет! Ствол разорвёт, канониров поубивает. Хорошо, если будут стрелять залпом, эффект будет значительно сильнее. Я забил камни в стволы всех двенадцати пушек, тихонько вернулся на стену. Мгновение подумал и, подобрав тела убитых часовых, перевалил их через стену. Далеко внизу послышался мягкий звук удара. Туда же отправил и их мушкеты. Пусть сержант будет в недоумении – куда девались часовые – может, в самоволку ушли вино пить или по девкам. Я заметил, что дисциплина у них тут была не на высоте.
