Властелин Руси - Посняков Андрей (книги без сокращений .TXT) 📗

Порубор со стоном открыл глаза, осмотрелся…

Глянув на него, Велимор скинул с себя одежду и, встав на четвереньки, приблизился к отроку. Тот в ужасе распахнул глаза, увидев, как красивое лицо подобравшегося к нему светлоглазого парня вдруг принялось вытягиваться вперед, превращаясь в оскаленную волчью морду. Заскрипела кожа, треснули кости, дернувшись всем телом, волкодлак вытянулся, завыл, протянул к горлу Порубора страшные когтепалые руки. Отрок откинул голову, больно ударившись затылком о ствол дерева. И даже не застонал, хотя и в самом деле было очень больно. Но что эта боль по сравнению с тем, что его ожидало сейчас! Погибнуть в муках, быть заживо пожранным волкодлаком – страшная, нелюдская смерть. Закрыв глаза, Порубор зашептал молитвы… У самого горла клацнули острые зубы…

Звеняще пропев, пущенная из ближнего леса стрела, попав волкодаку в спину, вылезла из груди, закровавилась чуть пониже сосков острым металлическим жалом.

Жутко завыв, так и не успевший превратиться в волка оборотень покатился по траве и, изогнувшись, замер…

Порубор покрутил головой. Кто же…

– Рад видеть тебя, Поруборе!

– Вятша!!!

Отрок не верил своим глазам – пред ним и в самом деле стоял старинный друг Вятша, с кем когда-то немало было пережито. А может, это просто кажется? Порубор зажмурил глаза… снова открыл. Нет, Вятша никуда не исчез, так и стоял перед ним на фоне быстро светлеющего неба, в узких варяжских штанах, обнаженный по пояс. А на груди, у сердца – синее изображение волка.

– Ты как же здесь, друже?

– Следил за волхвами. Давно уже, – развязывая зубами веревки, кратко пояснил Вятша. – Целое осиное гнездо у них здесь. Жаль, мы ничего не сможем с этим поделать. Что у тебя с рукой? Ранили? Ничего, перевяжем! Не журись, друг! Выберемся…

– А я и не сомневаюсь, – слабо улыбнулся Порубор. – Только побыстрее надо. И там, у реки, поискать челнок…

– Поищем, – кивнул Вятша. – А не найдем, так и пешком выберемся. Я тут много троп знаю. – Он вдруг оглянулся и озадаченно открыл рот. – А где же этот?

– Ты забыл? Волкодлака нельзя убить простой стрелой, друже! – покачал головой Порубор.

– Ну я и дурень! Надо было вырезать осиновый колышек… Как же он не набросился-то на нас?

– Думаю, не успел… – отрок кивнул на посветлевшее небо.

За рекою, над бескрайними голубыми степями, вставало солнце.

Глава 11

УХОД

Июнь 866 г. Рось-река

Хельги-ярл давно ждал засады. Можно сказать, даже жаждал ее всей душою, желая поскорее сойтись с Черным друидом в честной схватке, как уже было когда-то несколько лет назад и, увы, закончилось ничем. Но теперь, похоже, друиду удалось изменить время, что и увидели все на примере Рюрика, который, конечно, должен был умереть, но почти на десяток лет позже. Хельги даже точно ощущал, на сколько – ровно на тринадцать лет раньше погиб новгородский князь Рюрик, Рюрик Ютландец, уважаемый всеми конунг и северный русский князь, наследником которого стал теперь Хельги-ярл – князь Олег, прозванный Вещим. Рюрик умер не просто так – его судьбу изменил Дирмунд, вернее, Черный друид Форгайл, действующий от имени второго киевского князя. Если Дирмунду как-то удалось изменить приговор норн, кто знает, не может ли этим воспользоваться Хельги? Если нить судьбы Ютландца была перебита раньше, почему не может прерваться судьба друида Дирмунда? Или – судьба его, Хельги. Но тут уж как повезет, в этом смысле ярл верил в себя и свою удачу, недаром когда-то давно говорила ему девушка-жрица Магн дуль Бресал:. «Ты, тот, кто может…»

«…остановить черное дело друида», – мысленно продолжил ярл, стоя на корме ладьи, рядом с кормчим. Вся северная дружина уместилась на пятнадцати кораблях, всего же их отошло от Киева около сотни! Вместительные, украшенные червлеными щитами насады – суда с надставными бортами, юркие челны-моноксилы, широкие плоскодонные лодки – в них везли лошадей – все это были, конечно, не драккары – быстрокрылые кони моря, но все же, все же… Хельги даже почувствовал давно знакомый азарт, словно перед ним был не Днепр, а дорога ладей – бескрайняя синева моря. Кажется, вот-вот – и за излучиной покажутся низкие берега восточной Англии.

– Трепещите, англы! – со смехом бросил Снорри. – Помнишь, ярл, как тогда, в Мерсии?

Хельги тоже засмеялся:

– Еще б не помнить…

Хотел было сложить приличествующую случаю вису, да раздумал. Кто тут оценит ее, кроме Снорри да еще нескольких норманнов? Хаснульф и его люди были на других кораблях, вон впереди реяли на мачтах их боевые стяги. А Хельги не торопился, поджидал кое-кого, да и так, имел еще планы. Хотя, конечно, по всем обычаям, следовало бы плыть впереди, рядом с ладьей Хаскульда. Ярл уважал обычаи, но полностью игнорировал их, когда дело касалось выгоды, неважно какой, материальной или военной. Он посмотрел назад, высокий и красивый князь северных русских земель! Русы – так еще называли славян, так называли и служивших им норманнов, ведь, призвав Рюрика со словами «Володей нами!», на самом деле хитрые русичи хотели сказать совсем другое: «Управляй!» А это очень непростая работа, и, без ложной скромности, Хельги-ярл, или – Олег, как все чаще называли его даже свои норманны, мог считать, что вполне справился с ней в Ладоге. Ни один ладожский житель не мог сказать о нем плохого слова, и вовсе не потому что боялся, а потому, что явственно ощущал, как лучше и удобнее стало жить под властною рукой варяжского князя и верной ему дружины, в большинстве своем уже состоявшей не из варягов, а из словен, веси, кривичей… Кого только не было, даже затесались рыжеусый фриз Скайлинг и – уж совсем неведомо как – два печенега, Орай с Хакимом. Два дружка «не разлей вода», Орай – маленький, кривоногий, смуглый, Хаким, наоборот, яркий кудрявый блондин, по виду – настоящий викинг из истинных детей фьордов. Вон они, на веслах, а рядом – тоже дружки закадычные – Дивьян с Лашком. Лашк понаглей, поуверенней, Дивьян – тихушник, упрется глазами в землю, слова лишнего не вытянешь. Хорошие парни! Все хоть сейчас голову сложат за князя Олега да за воеводу своего, Снорри. Снорри – умелый, опытнейший воин, побывавший в таких передрягах, что мало кому и присниться-то могут, и в них уцелевший, и приобретший – давно уже – славу, истинную славу викинга, о которой слагали свои песни скальды -

Да, молодцы один к одному, ничего не скажешь. А сколько уже и погибло их, не упомнить… Не упомнить? Хельги не забыл никого, особенно друзей детства. Ингви Рыжий Червь, Харальд Бочонок, Свейн… Все вы теперь в Валгалле, где вечный пир и вечная битва. В Валгалле и в памяти Хельги-ярла. Интересно, помнит ли их Снорри? Хельги помахал рукою:

– Эй, Снорри-ярл! Не хочешь ли выпить со мною пива?

– Из твоего кубка? Почту за великую честь.

В два прыжка молодой воевода был уже на корме. Высокий, белобрысый, с мальчишеской задорной улыбкой… да, ему было не так уж и много за двадцать.

– Ингви? Харальд? Конечно, помню, ярл, – посмурнев ликом, тихо ответил он. – Я всегда пью за них на пирах и перед битвой. А ты помнишь лагеря Эгиля? И как мы искали его секиру, и ты нашел, а мы утерли нос задаваке Фриддлейву, сыну Свейна Копителя Коров!

– А как злились братья Альвсены за то, что чуть не сожгли их сарай!

– Поделом скупердяям… Помнишь, был на усадьбе Альвсенов мерзкий и противный, сопленосый Лейв, совсем еще мелкий, я тогда нечаянно толкнул его в копытную лужу. С тех пор, говорят, его так и прозвали.