Перелом (СИ) - Суханов Сергей Владимирович (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
Итак, мы снова оказались на перепутье — у нас вдруг оказалось две тактики проламывания обороны, причем одну мы долго продумывали и выверяли в штабных играх, но она еще толком не была опробовала в деле, а вторая родилась спонтанно, показала хорошие результаты, но все действия пока были больше по наитию, чем исходя из взвешенных расчетов. И какую из них выбрать?
Ну, пока наши штурмовые танковые бригады выдирались из боев в районе Дятькова, пока они восстанавливали матчасть и численность — пройдет пара недель, так что ввиду отсутствия свободных крупных танковых соединений конкретно сейчас выбора особо и не было, только хватило бы штурмовиков. Потери были небольшие — один-два самолета на один взятый рубеж, но вот расход элементов конструкции был великоват. Их четыре крыла — два верхних и два нижних — позволяли сносно выдерживать нашим штурмовикам огонь с земли. Нижние крылья служили защитой для верхних крыльев и моторов, поэтому расход нижних был в три раза выше — их приходилось полностью менять в среднем по одному крылу на каждые пятнадцать вылетов, тогда как для верхних расход — по крылу на сорок вылетов. Пришлось срочно переключать рабочих на производство дополнительных матриц, прежде всего для нижних крыльев. Да и количество печей требовалось нарастить, что было уже не таким быстрым делом — пока будут построены, пока просохнут… А новые, металлические печи, мы еще осваивали, точнее — осваивали крупное литье металлов в сложные формы и футеровку. Но, пока штурмовики были в наличии, а немцы еще не успели выработать противоядия, стоило воспользоваться моментом по максимуму. Мы даже снова начали широко использовать мимикрию — сажали на немецкую технику наших солдат в трофейной форме и шли через села, превращенные немцами в опорники. Так нам удалось захватить три ротных и один батальонный опорный пункт. Правда, с этой тактикой был риск попасть под дружественный огонь — штурмовики, высотники, ДРГ — все шакалили по дорогам в поисках немецких колонн на марше. Но обошлось — в штабе направления выделили дополнительно пятерых координаторов, которые только и делали, что отслеживали положение наших "немецких" колонн, положение наших охотников на колонны и гасили излишний азарт последних. Хорошо хоть, сейчас группы охотников были уже приучены прежде всего докладывать в штаб, а уже потом стрелять. Так что нередки были диалоги типа:
— Вижу немчуру, квадрат семь-двадцать, азимут двести, длина триста метров, десять коробочек.
— Отставить, это свои.
— Вот блин!
А то раньше заходили в атаку или начинали обстрелы даже не спросясь у старших — во многом именно поэтому на время пришлось отказаться от работы "под немцев" — уж слишком все было хаотично.
Как бы то ни было, шестьдесят километров от Брянска до еще сражавшегося с немцами Почепского УРа прошли за пять дней, и за ним уперлись в оборону, что немцы смогли организовать по заболоченным берегам Судости и Костры. А с запада точно так же дошли до нашего укрепрайона Унеча-Стародуб-Клинцы. Правда, к десятому августа он уже был рассечен фрицами на несколько разрозненных позиций, но сами города оставались еще нашими, и целостность УРа мы восстановили сравнительно быстро. А вот между Унечей и Почепом была дыра в тридцать километров, через которую немцы продолжали проталкивать войска и боеприпасы на северо-восток, вдоль западного берега Судости. Они заполонили все свободное от лесов пространство. На западе крайней точкой их продвижения стал Мглин, что был в тридцати километрах севернее Унечи. От Мглина их территория шла на северо-восток, по краю Клетненского лесного массива — в его центре стоял город Клеть. Пройдя по краю этого массива их территория соединялась с территориями вдоль и по бокам идущей на северо-запад дороги на Рославль, ну и на востоке упиралась в наш корридор Людиново-Дятьково, идущий с севера на юг. Общий периметр составлял более четырехсот километров — мы вдруг снова получили большую протяженность фронта.
И к двенадцатому августа в это пространство влезло уже более четырехсот тысяч фрицев. Конечно, они влезали туда постепенно, выдавливая наши подвижные бронегруппы и ДРГ, так что наконец смогли снова соединиться с группировкой, остановленной нами на пути к Рославлю — все-таки мы не успели ее уничтожить — перерубленный восточный коридор был скомпенсирован южным новоборазованием. И, надо заметить, конфигурация территорий была нестабильной, причем в обе стороны. Один кусок — южный — кривоватый прямоугольник размером девяносто на сорок километров, протянувшийся от Унечи на северо-восток до Десны — он сообщался с остальной оккупированной территорией через правый-нижний угол, находившийся на юго-востоке между Унечей и Почепом. Второй кусок располагался к северо-западу от его левого верхнего угла в виде треугольника, длинная сторона которого тянулась вдоль шоссе Брянск-Рославль на шестьдесят километров, а восточная и северная стороны были длиной по сорок километров. И соединял эти области узкий коридор в районе Жуковки, расположенной на шоссе Брянск-Рославль, между Десной с севера и Клетненским массивом с юша, шириной пятнадцать и длиной двадцать километров. Немцы считали занятые ими территории плацдармом для дальнейшего наступления, мы — потенциальным мешком. И предстоящие дни должны были показать — кто из нас прав.
Наиболее вероятными местами наших ударов были горловины — южная, на участке вдоль шоссе Почеп-Унеча, и северная — в районе Жуковки. Немцы считали так же, поэтому наиболее быстро цементировали своими войсками именно эти участки. Мы же, уперевшись после Почепа в их дивизионные опорники, начали порыкивать двигателями и демонстрировать атаки — лишь бы только они не сняли часть сил с этих участков. А так, наступление на немецкую оборону с обустроенными полевыми укреплениями, насыщенными войсками и техникой, с находящимися поблизости подвижными резервами, для нас пока было не по силам. Наверное. Но проверять предположения мы пока и не думали. Так что южная горловина отпадала. Наступать от линии Почеп-Брянск на северо-запад через Судость или из Дятьковского лесного массива на юго-запад через Десну — тоже увольте — форсирование рек под огнем — не наш конек. Точнее, мы это еще не проверяли и пока также проверять не собирались. Был еще вариант наступать от Брянска вдоль шоссе на Рославль — как раз получалось ровно на северо-запад, вдоль южного берега Десны. Но немцы от нас этого тоже, наверное, ждали. К тому же это получался самый длинный вектор наступления — пришлось бы пройти вдоль всей территории, занятой немцами. Это почти как строить мост вдоль реки. Да и дороги позволяли немцам маневрировать своими силами — мы теряли преимущества в своей подвижности на бездорожье. А вот запечатать тридцатикилометровый промежуток между Стародубом и Погаром, километрах в тридцати к югу от шоссе Брянск-Гомель — было бы очень даже неплохо. Ну или еще чуть южнее — так-то города находились на одной широте — Стародуб — западнее, Погар — южнее, но вот опять же атаковать укрепления не хотелось, хотя там они были пока слабее. И, чтобы отвлечь немцев от того направления, мы стали атаковать оттуда, откуда они и не ждали — из массива лесов и болот, раскинувшихся вокруг Клетни. Этот город находился в шестидесяти километрах на запад от Брянска и в тридцати — на юго-запад от Жуковки, ну или в десяти километрах от северной горловины. А почему немцы не ждали нашего наступления с той стороны? Да потому, что железных дорог туда не было. Точнее, дорога вела от занятой немцами Жуковки, и была фактически тупиком — ее хвосты еще выходили из города дальше — на север и на юг километров на пятнадцать-двадцать — а и все — потом — только грунтовка — не успели протянуть дальше до войны. Поэтому больших сил там скопить невозможно. Ну, по немецким представлениям. А по нашим — очень даже возможно.
Нам и надо-то немного.
Ну, это мы так думали поначалу, когда еще более-менее успешно сдерживали фрицев. А они все перли и перли. Выкатывали орудия и лупили по нашим позициям прямой наводкой. Под прикрытием этого огня их пехота подтягивалась к нашим окопам, и лишь насыщенность автоматическим оружием позволяла купировать их порывы, а то и переходить в контратаки, когда на флангах выныривали из укрытий БМП и начинали садить вдоль фронта из пулеметов, а уж если нашу пехоту поддерживали пара-тройка САУ — вообще было хорошо — те выходили и начинали прямой наводкой гасить немецкие орудия — выстрел здесь, снаряд там — и немецкий ствол затыкается — на время или навсегда. Но немцы перли с собой, казалось, неисчислимое количество стволов ПТО — буксировали машинами, танками, ганомагами, мотоциклами, конскими упряжками — да чуть ли не тащили на руках. А еще их танки и САУ. Так что, несмотря на ответную стрельбу, штурмовки с воздуха, минометные обстрелы, немцы как правило прорывали нашу полевую оборону и шли дальше. Мы, правда, не стояли насмерть, а организовывали ее только чтобы притормозить немецкое продвижение, так что за все несколько дней боев мы потеряли целиком только три роты.
