Варяжский десант - Горюнов Андрей (читать книги онлайн без .txt) 📗
Женщины метались между уходящими вниз, к подножию холма, нартами и брошенным стойбищем, подбирая забытое или оставленное впопыхах «на потом». Женщины знали по жизни, что «потом» никогда не случается.
В движущиеся нарты через головы охотников непрерывным потоком летела дрянь, барахло, которое, по здравом размышлении, давно полагалось бы выкинуть вовсе, а то и сжечь: клубок жил, служащих нитками, сильно подгнивший с одного бока, покривившаяся скалка, треснутый деревянный черпак, деревянные скребки с полувыщербленной кремневой кромкой, ворох трута, который какой-то умник обвязал крест-накрест сырыми рыбьими кишками, торба с фундуком позапрошлогоднего сбора и даже собачье корыто со стопками еще не обметанных по краям подошв для мокасин.
Ударившись об груду жердей, кож и шкур, бывших еще полчаса назад то ли вигвамом, то ли пирогой, торба с орехами треснула, фундук посыпался, разлетаясь по барахлу, скатываясь щедрыми пригоршнями на землю.
Охотник, толкавший нарты, не вынес вида рассыпающихся и пропадающих для общества высококалорийных даров леса с немалым процентажем растительных белков. Он оставил толкаемый им борт нарт и, стремительно догнав женщину, столь неудачно кинувшую на нарты торбу с орехами, повернул ее назад, к нартам, и негодующе указал ей на результат ее неловкости. Видя, что женщина не вполне его поняла, охотник крикнул ей что-то в лицо – что-то короткое, возможно заговор или пожелание на будущее. Женщина тоже что-то ему пожелала в ответ. Не стремясь в обстановке острого дефицита времени углубляться в дискуссии, охотник молча сунул собеседнице кулаком в самое чмокало, слегка, для закрепления в ее памяти своей точки зрения, как более прогрессивной. Баба заголосила, студя кровь у присутствующих, – сначала на низких тонах, а затем, через цепь витиеватых коленец, перейдя на умертвляющий разум визг.
Собаки мгновенно затихли, услышав звук, напомнивший им рев бизонов на весенних случках.
Стащив нарты с холма, охотники присоединились к пастухам, решившим запрячь в нарты оленей – по тридцать – сорок голов в каждые.
Собаки, вскипев каким-то странным, ревностным чувством, бросились на оленей, отгоняя их от «своих» нарт. Лай, визг получавших копытом в бок или по лбу собак, испуганное похрапывание оленей, клочья шерсти, кружащиеся над местом схватки, усугубляли апокалипсичность происходящего.
Затрещали ломаемые нарты…
Поросенок, влетев в самую гущу борьбы копыт и зубов, воспарил над ней и, сияя между оленьими рогами ярчайшим эллипсоидом Эйри, громогласно врубил эпилог:
Последнее вмешательство поросенка в череду событий сыграло успокаивающую, организующую роль. Олени, обезумев от источника нестерпимого жара, носившегося у них меж рогов, и оглушительного звука, хлеставшего их сверху по ушам, рванули к озеру и там, зайдя в ледяную воду по шею, выпучили огромные, по-детски наивно-испуганные глаза, продолжая нервно фыркать.
Собаки же, победившие в схватке за право тянуть лямку, с охотой дали себя запрячь, подтверждая тем самым старую мысль о том, что чем умнее животное, чем более организованна и тонка его психика, тем выше проявляет оно неодолимую, непонятную тягу к безропотной рабской доле.
Почти на каждые нарты, способные к движению, были водружены нарты, сломанные в оленьей-собачьей разборке, причем вместе с грузом… Погонщик крикнул, свистнул толстым, свитым из кожаных лент ремнем…
Кавалькада конвульсивно дернулась и медленно пошла, начав движение вдоль берега озера, а затем повернув в сторону леса – подальше от Оленьего Холма, подальше от океанского побережья.
– Ну, вот и все дела! – подвел итог Коля, проводив взглядом последние нарты, скрывшиеся за лесом.
– Я первый раз ощутил себя полезным людям! – восторженно признался поросенок. – Действительно полезным: они ведь так давно не разминались! А тут, считай, спартакиада, многоборье! Я оказался полезным!
– Причем простым людям! – заметил Николай.
– Трудовому народу! Редкий анимированный интерфейс может этим похвалиться!
– Бесспорно! Представляешь, как они сейчас счастливы – под прикрытием леса!
– Это я сделал их счастливыми! – подчеркнул поросенок. – Ведь я мог бы продолжать… Летал бы сейчас над лесом…
– Да нет, ты совершенно верно поступил. Мы выполнили свою задачу. Раз. И мы сделали целое племя – попутно – счастливым. Два.
– Я понял, Коля, понял! – восторженно тараторил поросенок. – Счастье – это не когда тебя понимают. Счастье – это когда тебя нет!
– Что верно, то верно. – Коля потянулся, зевнул и, решительно плюхнувшись в кресло хронопилота, положил руки на штурвал. – Второй этап нашей программы – подготовка к встрече варягов.
– А что только что было? Сейчас? – растерялся поросенок.
– Зачистка территории. Теперь предстоит уборка мусора, создание интерьера встречи, экстрима и интима. Что в этом случае играет ключевую роль? – спросил сам себя Аверьянов и сам же себе ответил: – Кадры! Кадры решают все!
Девочки – Варя и Елизавета, – остановившиеся возле кока-кольно-хот-догского киоска на Тверской, искали хорошую тему, чтобы здесь, на свободе, всласть поговорить о своем, о наболевшем.
Они всего месяц назад приехали в Москву: Варя – из-под Полтавы, а Елизавета – из-под Кишинева, так что наболевших тем у них было более чем достаточно. Но большинство тем общего содержания, объединяемые одним названием: «А у нас еще хуже!» – были давно уже замылены до жути и находились под негласным запретом. Конечно, они портили настроение, кровь, а значит, и кожу, и рожу, увеличивая и шелушение, и «секучесть» волос, всех волос, в том числе и волос на голове, то есть видимой всем прически.
Говорить на работе следовало только о приятном.
– Слышала, в среду Ольгу братаны сняли, вывезли в шикарный пансионат, там всю ночь вчетвером пялили, а утром, по дороге назад, подарили ей тонну баксов, а когда взяла, остановили джип, вытащили и дали ей прямо у трассы таких кренделей, что она уже вторые сутки в реанимации отсыпается на пента… пента… забыла! Ее там колют, чтоб спала. Вот мне бы так… – Лиза потянулась, зевая.
– А баксы?
– Тут самое смешное. Братки ее так в восемь ног метелили, что даже баксы потом отобрать забыли! И отоспится теперь, и с приданым!
– Ну, брось – в больнице, конечно, украли.
– А может, нет? Ее какой-то фермер случайный в больницу привез. В кювете валялась, а он подобрал! Он не дурак, раз он фермер. Небось обыскал ее сразу, первым делом, верно? Ну и бабки-то себе – он-то знал, куда ее везет! А Олька выйдет из больнички, он ее разыщет и отдаст ей! Ну что ты ржешь? Ты что, «Алые паруса»-то не читала?
– Нет.
– Ну да?! Ты и книжки-то в руках не держала небось ни разу в жизни?
– Держала. Медицинскую. Когда продавщицей на рынок устраивалась.
– Чего ж ты ушла-то оттуда? На рынке с черными-то – золотое дно, если уметь.
