Тьма наступает - Криптонов Василий (книги онлайн полные версии .txt, .fb2) 📗

— И, по-твоему, за это тебя одни превозносят, а другие — ненавидят? — усмехнулся Жорж.

— Если есть другая причина — мне она неизвестна.

— Она есть, — резко сказал Жорж. — И прекрасно тебе известна! До шестнадцати лет ты был никем. Слабый, никчёмный, не семи пядей во лбу, твой магический уровень можно было даже не замерять. И вдруг, в одночасье, превратился в героя приключенческого романа. Так не бывает. Это — загадка, которой не понимает никто, кроме меня. Вот это — причина, Барятинский.

Я помолчал. А потом повторил ключевую мысль услышанного:

— Никто, кроме тебя?

Улыбка Жоржа сделалась мерзкой, как в старые добрые времена:

— Да, Бродяга. Кое-что я от своего незваного гостя всё-таки почерпнул. Но не волнуйся об этом, я буду молчать. И не потому, что для меня это знание — козырь, который можно разыграть в нужную минуту. Просто… — Тут Жорж вновь помрачнел. — Просто ты, чёрт побери, единственная надежда нашего мира — кем бы ни был. И после того, что со мной случилось… — Жорж покачал головой, покосился на обожжённую руку. — Я слишком хорошо это понял. Меньше всего на свете я бы хотел ставить тебе палки в колёса.

— Хорошо, — кивнул я. — Принято. Так может быть, ты не откажешься ещё и немного помочь?

Жорж задумался. Потом тихо сказал:

— Я вижу сны. Может быть, они ничего и не значат, но мне кажется, что я вижу то, что видит эта тварь.

— Что за сны?

— Очень похоже на то, что я чувствовал, когда это было во мне. — Жорж закрыл глаза и вздохнул. — Тогда я тоже как будто видел сон. Во сне делаешь что-то… Порой такое, чего никогда бы наяву не сделал. Когда же мне… ему пришлось надеть браслет, я будто осознал себя во сне. По-прежнему ходил, говорил, делал разные вещи, но теперь будто беззвучно кричал изнутри.

— Это Тьма забирала твой разум, — сказал я. — У неё были твои воспоминания, твои желания — всё. Ещё немного, и из тебя получился бы второй Юнг, на смену первому. Ты бы слился с Тьмой воедино.

Жорж открыл глаза и посмотрел на меня.

— Вот это меня и напугало, — сказал он. — Когда эта тварь кривлялась там, играя меня, как третьесортный актёришко, я видел себя как будто со стороны. И меня тошнило. От собственной глупости, от нелепых амбиций. Я не хотел быть таким, понимаешь? Искренне не хотел. Я хотел победить тебя — но сделать это честно. Может быть, именно поэтому у меня и получилось от него оторваться…

— Так что там, со снами? — напомнил я.

Жорж кивнул, взгляд его затуманился.

— Дважды мне снилось, что я вижу здание.

— Какое? — нетерпеливо переспросил я. — Где?

— Весьма известное. Гостиный двор.

— Так. И что с ним?

Жорж усмехнулся:

— С Гостиным двором? Ничего. Стоит, как стоял.

— Я думал, ты пытаешься мне помочь.

— А ты хочешь, чтобы я насочинял того, чего не видел? Это будет помощью? — тут же ощетинился Жорж.

— Ладно, извини, — поднял я руки. — Почему ты считаешь, что Гостиный двор — это важно?

— А я и не считаю. Просто эта тварь ошивается неподалёку. В первый раз она ходила вдоль фасадов Гостиного двора. Во второй — внутри, по анфиладам. Потом зачем-то выбралась во внутренний двор. И внимательно осматривалась.

Я откинулся на спинку кресла и хмыкнул. Вот, значит, как. Гостиный двор…

Жорж приподнял бровь:

— Какие-то мысли, Барятинский?

— Возможно.

— Ну так не сообщай их мне.

Я удивлённо посмотрел на него. Жорж криво усмехнулся:

— Даже здесь я не чувствую себя в безопасности. И, да — что бы ты обо мне ни думал, но я действительно нахожусь здесь добровольно.

— Понял, — кивнул я. Поднялся. — Мне пора. Нужно ещё кое с кем повстречаться этим вечером.

— Спасибо, что зашёл. — Жорж тоже встал. Протянул мне руку.

Я пожал её с некоторой осторожностью — доверять Жоржу не привык. От него можно было ожидать чего угодно: какого-то подвоха, заклинания, да хоть спрятанной между пальцами иголки — был такой прикол у нас в интернате. Однако Жорж просто пожал мне руку.

— Пугаешь ты меня, — честно признался я.

— Больше, чем когда во мне была Тьма?

— Несоизмеримо больше.

— Что ж, сочту это за комплимент.

— Хватай, — кивнул я, — других вряд ли дождёшься. Хотя я, наверное, ещё зайду. Как-нибудь. Не скучай.

Я уже дошёл до двери и поднял руку, чтобы постучать охраннику, когда Жорж заговорил вновь:

— Ты не спросил, что я читаю.

— Я не состою в клубе любителей чтения. Так что мне, признаться…

— Религиозность никогда не была свойственна представителям рода Юсуповых, — перебил Жорж. — Однако когда всё это случилось, единственная книга, которую я здесь попросил — Библия. Мне как будто требовалось что-то найти… Я начал читать и не смог остановиться, пока не споткнулся вот об это место.

Я повернулся и посмотрел на Жоржа. Он, наклонившись над столом и опершись на него руками, смотрел в книгу.

— «Вы приблизились и стали под горою, а гора горела огнём до самых небес, и была тьма, облако и мрак», — прочитал Жорж и поднял голову. — Как думаешь, это что-то значит? Я имею в виду, сейчас.

Я вспомнил то, что Света рассказывала про Свет. Про высокую гору, откуда он льётся на все миры. И про то, как Тьма хочет подобраться к этой горе. Холодок пробежал вдоль позвоночного столба.

— Ни малейшего понятия, — солгал я.

И, отвернувшись, постучал в дверь.

— А куда мы едем теперь? — спросила Света капризным голосом. — Опять не в академию…

— Нет, надо ещё одному кадру объяснить, где раки зимуют.

— Кадру? Раки? — обалдела Света. — Я ничего не поняла.

— Вот и он тоже — пока не понял, — кивнул я. — Поможешь мне немного? Обещаю, что это будет последняя остановка. Потом сразу — домой.

— И ужин? — быстро спросила Света.

Я улыбнулся.

— И ужин.

Ехать было недалеко. Чёрный город, пустырь, на котором мы когда-то встречались с ребятами Федота Комарова. Такие, как они, использовали пустырь для того, чтобы проворачивать всякие тёмные делишки. Вот и я собирался сейчас исполнить нечто подобное. Тёмное. Однако во имя Света.

Жемчужина моя так и оставалась наполовину чёрной, наполовину белой. Застыла, не меняясь ни на йоту, как будто покрашенная кем-то. Я бы даже поверил, что так оно и есть, если бы своими глазами не видел, что изначально жемчужина была белой, а потом, на моих глазах, окрасилась наполовину в чёрный.

Что это могло означать — я боялся даже думать. Единственный человек, у которого, насколько мне было известно, имелась такая же жемчужина — император. И это не было случайностью. Управлять государством по закону мог лишь человек, не склоняющийся ни к чёрной, ни к белой магии, но сохраняющий идеальный баланс. Он должен принимать решения исходя из здравого смысла и логики, а не из приверженности к «своим». В Ближнем круге должны были кипеть споры и конфликты, но на уровне императора принимались конкретные решения, и там было спокойно. Насколько, конечно, вообще может быть спокойно на продуваемой всеми ветрами вершине.

Иногда я задумывался, как будет проходить передача власти. Великий князь Борис, насколько мне известно, оставался белым магом, кроме того, он был запечатанными вратами Тьмы. Великая княжна тоже была белой. Да и, откровенно скажем, подходила на роль правительницы ещё меньше Бориса.

Конечно, при необходимости Анну можно было бы перевоспитать, развить нужные навыки. Вот только необходимости такой, видимо, никто не ощущал. Анне позволялось жить ровно так, как ей того хотелось. Верный признак того, что на неё махнули рукой.

Впрочем… Император и его супруга ещё далеко не стары. У них могут быть ещё дети. И моё ли это дело, в конце концов?

— Костя, почему твой лик омрачился? — спросила Света.

Почему, почему… Потому что я вспомнил о записке от великой княжны, которая лежит у меня в кармане. И которую пока так и не развернул — честно говоря, позабыл о ней напрочь. Дорого бы дал за то, чтобы её просто не было…