Старуха 4 (СИ) - Номен Квинтус (читать книги полностью .txt, .fb2) 📗
— Это как непригодными?
— В принципе непригодными. Если на заводе в процессе работы циркулирует тонн пятьсот фосгена, то пускать туда людей, которые теоретически, пусть и с небольшой вероятностью, этот фосген могут выпустить наружу… Сразу скажу: в Ленинграде таких заводов нет, так что там эти специалисты максимум, так пару районов отравить смогут.
— То есть я понимаю, ленинградцев тебе больше не предлагать?
— Всё верно. Алексей Евграфович, кстати, о такой особенности местных химиков знает, поэтому у него вообще никаких работ с особо ядовитой химией не ведется. А вот у нас такие работы ведутся постоянно… и, кстати, не только у нас: взять тот же Балейский рудник, так там синильная кислота буквально цистернами используется! А чтобы весь город отравить, ее и ведра хватит…
— Ладно, не кипятись. Я уже проникся и осознал свою неправоту, но и ты могла бы раньше все это сказать, причем спокойно и без ругани. Только уж ты постарайся в дальнейшем мне про подобные вещи все же заранее говорить…
— Обещаю. Да, раз уж разговор про всякую ядреную химию пошел: нужно на Итурупе поставить минимум полк охраны.
— Это зачем? То есть почему именно полк?
— Там водится металл один, рений.
— Высокооктановый…
— Не только, он много где крайне полезен будет. Так вот, там рения можно добывать тонн по двадцать в год, а пока во всем мире его добывают хорошо если сотню килограммов. Цены на рений помните или вам напомнить?
— Мне достаточно, что за килограмм этого рения ты продавила Александре Васильевне орден Трудового знамени сверх ордена Ленина за рениевый катализатор. А рудник когда там строить собираешься?
— Это не ко мне вопрос…
— А к кому?
— К Саше. Там рений выходит из вулкана в виде газа, вроде бы в виде сульфида этого самого рения. И химию процессов по его извлечению из газа лучше Саши никто сейчас придумать не сможет.
— Хочешь ей еще орден Ленина дать?
— Ну так со званием Героя соцтруда его обязательно дают, так что…
— А сама этим заняться?
— Не получится, мне с начала лета только легкий труд показан.
— Это как-то… поздравляю! Ты у нас действительно молодец и пример для подражания. Специальные пожелания относительно подарков будут?
— Вроде нет, я тут по магазинам походила, посмотрела, как народ вещами нужными обеспечен, порадовалась: ведь я тоже народ и могу купить все, что может потребоваться. Вообще всё!
— А «Чайку»…
— А «Чайка» мне, как представителю народа, нафиг не нужна. Честно говоря, мне бы и «Хадсона» старого хватило, но раз стране нужно, то пусть будет «Волга» титановая.
— Скромница ты наша! А кто эти «Волги» пачками скупал?
— Так не себе же!
— Старуха, ты конечно, молодец, но не учитываешь одну очень важную деталь. Да, я знаю, что ты можешь себе это позволить, но все же позволь людей ценными подарками награждать правительству.
— Правительство у нас — это довольно большая группа людей. Я тоже людь и в какой-то мере тоже в этой группе состою, так что тех, кого я считаю нужным наградить, по сути награждает именно правительство. И даже деньги на эти награды я получаю от правительства…
— Ну да, с тобой спорить…
— Вы просто неудачно подставились: нужно было сказать, что людей должно награждать государство. Тогда бы у меня не было бы повода к словам вашим придраться… но только к словам: я ж, как ни крути, государственный деятель…
— Зараза ты! Я к тебе со всей душой пришел, поругаться хотел — а как с тобой после этого ругаться-то? Тьфу!
— Надо было сразу сказать, я бы тогда тоже ругаться начала бы. А теперь-то что уж? Ну ничего, поводов для ругани у нас еще немало будет…
— Спасибо, успокоила.
— А раз уж поругаться не получилось, то расскажите мне вкратце, о чем Молотов с Риббентропом договорился.
— А газетку почитать времени нет?
— Меня секретная часть договора интересует.
— Какая такая секретная часть? — напряженным голосом попытался уточнить Берия.
— Ежу понятно, что просто договариваться о том, что мы будем друг друга всячески любить и уважать, серьезные люди не станут. Наверняка договорились и о том, где мы с Германией друг другу мешать не будем… Мне это нужно, чтобы понять, где новые рудники строить и как: у тех же фиников в земле много чего полезного закопано, а для добычи этого того же электричества немало потребуется. И вопрос у меня заключается в том, строить ли там дешевые гидростанции или быстренько пригнать мобильные, а руду к нам увозить и здесь уже перерабатывать.
— На Вуоксе, если ты об этом, все гидростанции уже перестраиваются…
— Так то на Вуоксе, а можно еще построить тысячу маленьких станций, поближе к рудникам — но они окупаться-то долго будут. А если точно знать, что это уже окончательно наша территория, то в них средства вкладывать смысл уже появляется… да и не только там: в той же Эстонии для нас, химиков, такое поле деятельности!
— Ты что-то подозрительно умная стала в последнее время… я посоветуюсь с Иосифом Виссарионовичем и отвечу тебе… думаю, что даже в первой половине апреля к стройкам, если что, приступать будет еще не поздно. Такой ответ тебя устраивает?
— Сегодня — да, вполне. А вот в марте… времени-то у меня на всякие дела маловато остается.
— Это я уже понял. Но ты меня не дергай по этому поводу, мы без тебя решим, что тебе рассказать… а в Саамской области ГЭС строить уже можно. Шведы признали эту территорию советской.
— Еще бы! Они теперь просто посуху столько могут от нас возить незаметно для всех!
— И что?
— И продавать за границу как свою продукцию. Я тут с Валентином Ильичем поговорила… в общем, надеюсь, скоро шведы сами к нам прибегут с такими предложениями.
— Ой ли?
— Ну не все, конечно, шведы, но уж Марта… она деньги считать точно умеет, иначе не стала бы самой богатой женщиной в Европе. Но чтобы она поскорее прибежала, нужно вывозные пошлины на кое-что повысить раза так в два, как бы для обеспечения внутреннего рынка СССР. Я вам списочек нужных товаров вечером занесу, передадите его Иосифу Виссарионовичу?
— Вот сижу я и думаю: как хорошо, что у нас социализм! А то ты бы всю страну по миру бы пустила… а раз ты химичить следующий год не будешь, может Внешторг возглавишь? У тебя, мне кажется, это хорошо получится…
Глава 2
Вера шутку Лаврентия Павловича оценила по достоинству: за последние два года четыре наркома внешней торговли получили по заслугам и теперь большая часть этой торговли вообще шла через представительство в Швеции, возглавляемого Егором Дементьевичем Афанасьевым — который все же наотрез отказывался переехать в Москву и лично возглавить этот наркомат. Даже после того, как его пригласил в Москву лично Иосиф Виссарионович и лично попросил его это сделать, отказался. Впрочем, Сталин был просто вынужден с ним согласиться, когда Егор Дементьевич сказал:
— За тех четырех человек, которые у меня в Стокгольме работают, я могу поручиться — просто потому, что их я в состоянии контролировать. А за всю тут шушеру, которая по всему миру в наших торгпредствах расселась, я отвечать не могу, поскольку контролировать их я не в состоянии.
— У вас всего четыре человека? А как же вы справляетесь со всей работой? Ведь по словам Валентина Ильича через ваше шведское торгпредство проходит свыше трех тысяч контрактов в год!
— Очень просто, Вера Андреевна создала исключительно удобную систему. Марта Густафссон получает два с половиной процента от всех сделок, которые я ее прошу провести, и она заинтересовала в том, чтобы сделки были максимально выгодными — для нас, чтобы как можно больше денег мы пропускали через ее компанию. А у нее уже торговлей занимается только в должностях разного уровня руководителей больше двух тысяч собаку на такой торговле съевших профессионалов, с которых она в случае, если сделка окажется для нас невыгодной, просто шкуру спустит. В буквальном смысле: шведские законы и подписываемые с работниками контракты позволяют Марте их оставить нищими, поэтому ее служащие стараются работу сделать в лучшем виде. Мы переплачиваем два с половиной процента, но экономим — по сравнению с аналогичными контрактами, заключаемыми через другие торгпредства — уже десятки процентов. Я уже не говорю, сколько мы получаем от продажи наших товаров через нее, ведь всю прибыль от такой торговли — валютную прибыль, я имею в виду — Вера Андреевна делит с ней поровну. Точнее, половину этой прибыли Марта перечисляет на счета Веры Андреевны…
