Его Высокоблагородие - Башибузук Александр (книги полностью txt) 📗
— Понятно, — оборвал я его. — Что случилось?
— Команда взбунтовалась, — горестно вздохнул Вейсман. — А заводилой у них Мирон Ковалевич, машинист наш. Говорил я господину капитану, чтоб гнал поца этого, ан нет, не послушался Алексей Иванович. Некем было заменить. Он самый опасный из всех. И еще рыжий, Хвалько Валентин. Остальные так, бакланы...
— Сколько их? Чем вооружены?
— Семь голов. Вооружены?.. — кок наморщил лоб. — Револьверы есть точно. И винтовка, кажется. Одно.
— Почему их так мало? Где остальная команда?
— Так и пароходик небольшой, — снисходительно объяснил Самуил. — К тому же команда в сильном некомплекте. Уже давно. Еще пятеро матросов, капитан, второй помощник и я, ваш покорный слуга, отказались брать грех на душу. Вот и все.
— Понятно. Грызи.
— Простите? — У еврея полезли глаза на лоб.
Я слегка развернулся и пошевелил кистями:
— Живо.
— Но...
— Тихо! — рядом со мной вдруг оказался любитель геологии. От бородатого по-прежнему дико разило перегаром, но в глазах уже не было даже следа опьянения, совсем наоборот, они стали колючими и цепкими, как у злой сторожевой собаки. Он обвел остальных пленных грозным взглядом, прижал похожий на сардельку палец к губам, а потом шепнул мне: — Я все сделаю...
Вот это новости. А как талантливо изображал бухого в стельку. Красавец, ничего не скажешь. Недолго думая, я подставил ему руки, не переставая следить за входом в кают-компанию.
За дверью раздавались звуки губной гармошки. Силуэта постового через витражные стекла двери заметно не было. Ага, где-то в стороне музицирует, фраерок А что, может и прокатить. В любом случае выхода другого нет. Как-то мне не хочется проверять на себе гуманность этих рэволюционэров. Обчистят до нитки и в воду. Пролетариат, он такой пролетариат...
Уже через пару секунд руки были свободны. Я быстро залез рукой в штанину и вытащил пистолет. У всех в кают-компании сразу полезли глаза на лоб, но тут же вернулись обратно, после демонстрации внушительного волосатого кулачища купчины.
Так, что тут у нас? Ага, два предохранителя, курок скрытый. Защелка магазина неудобная, быстро не перезарядишься. Впрочем, нет у меня запасного магазина. А вообще хорошая машинка. Оружие я люблю и знаю, правда, с практическим его применением у меня совсем неважно. Особенно с пистолетами. Так, постреливал по случаю, но не часто. И не по людям. С «калаша» садил в свое время, по бородатым в Афгане, и даже попадал, но это было очень давно и успело почти забыться. Да и не люблю я по людям стрелять. Не моя это специализация. Но тут ничего не поделаешь, да и дурное дело вспоминается быстро. Так что вперед, Академик, тебя ждут великие дела. Эх, не по масти мне становиться мокрушником, но ладно...
Я быстро проверил магазин, облегченно выдохнул, обнаружив, что он полный, после чего загнал патрон в патронник.
Теперь план действий. Часового надо убирать однозначно. И желательно тихо. Дальше посмотрим по ситуации. Главное, не ввязаться в перестрелку, патронов у меня всего семь, особо не разгуляешься.
— Зовут как?
— Александр Николаевич Даценко, значитца, мы, — отчего-то упоминая себя во множественном числе, сообщил бородатый громила, обдав меня жутким перегаром. — Купеческого сословия. Состоим в первой гильдии.
— А геология? — не удержавшись, поинтересовался я.
— Уважаю я сию науку, — строго сообщил купец. — Ибо землестроению основой оная.
— Понятно. Обезвредишь постового, когда он войдет сюда? Только все надо сделать тихо
— Угум-с... — солидно кивнул купчина. — Сделаем в лучшем виде.
Я проследил за тем, как он занял место около двери, и тихонечко переполз к жене адвоката.
— Дора Ипатьевна. Тут такое дело. Надо бы покричать. Жалобно, испуганно, чтобы часовой зашел внутрь.
— Что вы себе... — пискнул козлобородый, но увидев ствол пистолета перед носом, опять заткнулся.
Матрона мгновение промедлила, внимательно заглянула мне в глаза и кивнула.
— По сигналу... — я обаятельно ей улыбнулся, переместился на свое место, приготовился взять на прицел дверь и жестом дал команду начинать.
Дама гулко прокашлялась, помассировала себе горло и, глубоко вздохнув, запричитала неожиданно густым басом:
— Ой-ой, помира-а-аю!!! Пама-а-агите, люди добрые! В грудях дави-и-ит. Ж-жеть, мочи прям нет. Ой-ей, помира-а-аю... Дайте воды, водички-и-и дайте...
В ее голосе было столько жути и страданий, что даже я проникся. Видимо, постовой гармонист тоже, потому что уже через секунду он влетел в кают-компанию и, воинственно потрясая своим винтарем, заорал:
— А ну заткнись, курва старая...
На слове «старая» фраза закончилась, потому что купец с размаху шваркнул парня по темечку кулаком. Сверху вниз, как молотом.
Постовой утробно хрюкнул и с жутким грохотом рухнул на пол.
Я про себя зло выматерился и метнулся к двери. Вот же... Тебе бы быков на бойне глушить, а не часовых снимать. Громила хренов...
К счастью, в коридоре никто так и не появился. Я уступил место Александру Николаевичу, уже вооружившемуся древней винтовкой системы Бердана № 2 [2], и быстро обшмонал постового.
У него, помимо винтаря, еще нашелся длинный мясницкий тесак и тяжелый как топор «смит-вессон», той самой, «русской» [3] модели.
— Это мой, — тихо сказал капитан. — Отобрали, сволочи.
— Вы в состоянии помочь нам? — я переломил револьвер, проверил патроны в каморах барабана и закрыл его опять.
Моряк поморщился и отрицательно мотнул головой. Да, тут не поспоришь, отделали его на славу. Едва дышит, наверное, ребра поломаны, да и лицо всмятку, опухло так, что глаза в щелочки превратились.
— Я помогу, — с готовностью вызвался второй помощник. — Вебер Илья Ипполитович. Стрелять обучен.
Я немного поколебался, перерезал ему путы на руках и сунул «смит-вессон» рукояткой вперед. Морда решительная, в глазах злость, вроде как должен справиться.
— Вы как? — я глянул на матросов.
— Поможем... — ответил самый пожилой из них, лысый как яйцо худой мужик в измазанном маслом рваном тельнике. Остальные молча закивали. Особого желания у них на лицах не светилось, но и на том ладно.
— Хорошо, держи, — я предал лысому тесак. — И освободи всех. Илья Ипполитович, ваша с матросами задача охранять женщин и детей. До тех пор, пока мы не вернемся. Забаррикадируйтесь здесь и ждите.
— А если вы не вернетесь? — с кислой рожей переспросил адвокат. Его жена с досадой хлопнула руками по бедрам, совсем было уже собралась осадить муженька, но ее опередил белобородый в халате.
— Постыдились бы. Живо прекратите! — презрительно рыкнул он на Казимира и, уже обращаясь ко мне, спокойно сказал: — Позвольте представиться, действительный статский советник, Илларионов Георгий Иванович. Вы не обращайте на него внимания, молодой человек. Делайте свое дело, а мы тут сами справимся.
Я кивнул и посмотрел на Вейсмана.
— Самуил Эныкович, нам будет нужен проводник по кораблю.
— Почему сразу я? А без меня никак? Веиз мир! И что я с этого буду иметь, кроме дырки в голове? — сразу возмутился кок, но все-таки встал. — Мало нам гембеля... Ну никуда без старого еврея. Хорошо, хорошо...
— Вы со мной? — поинтересовался я у купца.
— Угум-с... — ответ любителя геологии оказался предельно кратким.
— Тогда вперед...
Но, прежде чем я покинул кают-компанию, сорвалась с места дама в пеньюаре. Она быстрым шагом подошла, торжественно перекрестила меня, скромно чмокнула в лоб и, опустив глаза, застенчиво прошептала:
— Я Вера... Вера Александровна Соломина. Мое сердце с вами, мой герой...
Ее девочки прощально замахали мне ручками, а пацан скорчил рожу и показал язык.
М-да...
Когда мы вышли в коридор, я поинтересовался у кока:
— Самуил Эныкович, где взбунтовавшиеся матросики могут сейчас быть?
