Тамавамнетута (СИ) - Киршин Павел (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT, .FB2) 📗
Про удобства салона рассказать? Их не было, кроме узких скамеечек, на которых и сидеть было трудно, лежала груда овчинных полушубков и мешок с унтами. На этом, забота о пасажирах заканчивалась. Мне было плевать на всё — начало лихорадить. Одел безразмерные унты, взял два полушубка и лёг в хвостовой части. На меня посмотрели и пристегнули ремнём к полу, словно я был каким-то грузом. Кажется, умудрился заснуть до того, как мы взлетели.
— Сзади заходит! — Разбудив, мимо меня пробежал один из членов экипажа. — Юру осколком задело!
— Лёня! — Меня бил озноб. — Что стряслось!
— На раму наткнулись! — Прокричал он. — Наши в него стрелять начали, а фашисты в ответ! Кого-то ранили!
Вражеский самолёт летел много выше и похоже преследовал нас. Пилоты ругались, но похоже ничего страшного в этом не видели.
— Лейтенант, скажи, чтобы меня к пулемёту пустили!
Десять минут на споры, две минуты на пристрелку и враг падает, разломанный на две части. Я даже успеваю рассмотреть одного из немцев. Двое других мертвы, а этот пытался выброситься с парашютом. Не успел.
М-да, не с теми игрушками я играл. Двадцатимиллиметровая пушка — это вещь!
Было так холодно, что на слезившихся глазах смёрзлись ресницы. Кормовой стрелок, сменивший меня у пушки, даже не сказал спасибо, настолько был охреневшим. От распросов отмахнулся, поспешив закутаться в овчину.
Проснулся уже в санчасти. Сознание ясное, но в теле жуткая слабость, ноги еле шевелятся и с трудом поднимаю руки. Принюхался. Охренеть! Из того, что увидел, единственной хорошей новостью было то, что мне прочистили и наконец-то заштопали рану.
— Проснулся, герой. Значит жить будешь. Как тебя зовут хлопчик? — В палату шумно ворвался плотно сложенный мужчина в белом халате. — Так, чего молчим?
Сглотнув, понял, что сильно хочу пить. — Мне бы водички.
Молча, перекатываясь с пятки на носок, доктор разглядывал меня. Ждёт волшебного слова?
— Пригласите сюда лейтенанта НКВД Сиверцева. Мне самому позвать? — Процедил сквозь зубы, когда меня опять проигнорировали.
— Лёня!!!
Леонид, флиртующий с полненькой медсестрой в конце коридора, подорвался в нашу сторону.
— Водички. — Повторил, на фоне слышимых шагов лейтенанта. — Мне.
А чего мы глазки потупили? И ручки трясутся? Странно, только что был таким уверенным.
— Что?! Что такое? — Вошедший Леонид обвёл нас взглядом. — Всё плохо?
— Поговорить нам надо, пусть товарищ выйдет… Товарищ, я вас имею в виду, или вы нам не товарищ.
Мы проследили взглядом, как доктор вышел за дверь. Мне показалось, или он действительно стал одного цвета с халатом? То-то же, нехрен злить.
— Лёня, скажи мне, я похож на идиота? — Начал наезжать на гэбэшника, неожидавшего от меня такого. — Какого хрена с меня столько крови откачали, вы совсем с ума посходили? Решили воспользоваться моей беспомощностью? Не боялся, что окочурюсь?
Лейтенант оправдывался полученным приказом.
Ну, я ему и выдал "Малый Петровский загиб" на большой Лёнькин прогиб. Жаль, сил было мало, быстро выдохся. Спросил только, когда он попятился к двери.
— Чей, конкретно, приказ ты выполнял?
***
Лежу за решёткой в больнице дрянной, взращённый в детдоме герой деловой.
Епт-ыть. Как чувствовал. Как людям верить после таких закидонов. Словно любопытные дети в песочнице. Отнять чужую машинку и, всё, что разбирается — разобрать. Не разбирается? Об асфальт её, вдруг всё таки разбирается. На фиг! Я не игрушка. Не хочу быть разобраным.
Мля, насколько же было проще в тылу у немцев. Здесь, не успев доехать до первопрестольной, уже лишился почти пол литра кровушки. Алексу тоже досталось, сидит бедный в камере. Судя по картинке из запахов, на допросах его били нежалеючи. Ну правильно, чего фашиста жалеть. Так он ещё и дворянских кровей? Сын царского прихвостня? Получи гад ещё!
В обед попросил добавки — отказали. На просьбу выдать одежду — не ответили.
Эх, жаль не умею читать мысли, мне бы сейчас пригодилось такое умение. Чёртовы гэбэшники теперь больше молчат. Рядом со мной, совсем перестали обсуждать что либо вслух, общаются записками. Но, ничего, я быстро учусь. Слежу за всеми, кто с карандашом в руках и пытаюсь, по мх движениям, увидеть что пишут. За перьевыми ручками смотреть легче, но, в основном, ими пользуются в кабинетах, где стоят чернильницы. Карандаши же маленькие, их плохо видно, с ними приходится додумывать написанное по смыслу.
Когда начался допрос, на циферблате командирских часов приехавшего следователя, было пол пятого вечера.
Седовласый худощавый франт в выглаженной форме. На манер плаща, на плечи наброшен халат. Под белой хлопковой тканью прячутся одинокие ромбики на малиновых петлицах.
— Следователь Сазонов Роман Константинович, веду ваше дело.
Такое приветствие ввело меня в ступор. Дело? С какого перепуга?
— Начнём? Давайте по порядку: имя, фамилия, год рождения, где родились.
Изобразил только что пойманного карася в руках рыбака. Беззвучно разеваю рот и трясу головой. Не могу мол, настройки громкости сбились. Франт не теряется, даёт карандаш и бумагу. В ответ, трясущейся рукой, протыкаю лист так, что ломаю грифель. Хрен тебе, а не мои показания.
***
— В его вещах нашли письмо написанное Геллером. Экспертиза доказала, что почерк принадлежит майору.
Адресовано некому Щербакову Ивану Васильевичу. Включая майора Кувшинова, то есть отца объекта, все трое оказались бывшими одноклассниками. В письме Юрий Сергеевич просил Щербакова позаботиться о сыне их общего друга. Из чего следует, что предполагаемой нами подмены не было, также это, косвенно, подтверждается группой крови. Щербаков был опрошен по месту службы, по фотографии он не затрудняется подтвердить личность объекта.
В письме упомянут профессор. Его фамилия и профиль исследований были вымаранны. Наш эксперт дал заключение, что чернила идентичны остальному тексту. Не зная всех возможностей объекта, мы не можем исключить того, что он в курсе планируемых исследований.
На данный момент, объект находится на территории военного аэродрома Северный города Иваново. Взятые у него образцы изучают.
— Его сопровождение знает, что Кувшинова ищет Лаврентий?
— Нет. Они думают, что действуют по его приказу.
Глава 21
Роман Константинович выбивался из типичного образа следователя. Был ненастырным, вежливым — спокойно отнёсся к моему молчанию. Надолго не задержался, ещё до ужина уехал в город с Денисом, одним из гэбэшников. Сразу же после его ухода зашёл сердитый на мои шутки доктор с градусником и стетоскопом. Спасибо, что не с клизмой.
В коридоре разместилась охрана из местных вояк. Оставив с ними одного из своих, Лёня и Женя пошли в сторону леса. Вряд ли там есть что-то интересное, скорее всего, хотят отойти от меня подальше и о чём-то пошептаться.
Странные дела творятся. Почему держат здесь, а не в Москве? Почему, какая-то задрипанная больничка, а не секретный НИИ по изучению мозга.
— Григорий Анатольевич? — Обратился к тому самому доктору, которого пугал Леонидом. — Извините за мою грубость, был не в себе, когда очнулся.
Он коротко глянул в мои честные глаза, продолжая прослушивать мою грудь.
— Выслушайте, пожалуйста. У меня есть к вам серьёзный разговор. — Продолжил свои попытки разговорить его.
Доктор замедлил движения.
— Меня зовут Николай Иванович Кувшинов. Тот самый герой советского союза, захвативший фельдмаршала. Не верю, что вы обо мне не слышали…
***
— … мы видели уходящего мельком, со спины.
Сиверцев глухо выматерился. — Как можно перепутать худого подростка с этим толстяком?! Вы здание обыскали? И почему сразу не сообщил?
— Чего тут обыскивать-то: два кабинета, четыре палаты, процедурную, коридор? — Ехидно спросил Данилин. — Вы же ушли с Лобановым, где я вас должен был искать, в лесу? Лучше скажи, что сейчас делать, поднимать гарнизон?
