Княжич (СИ) - Волков Александр Мелентьевич (онлайн книги бесплатно полные TXT, FB2) 📗
— Не знаю, — устало ответил Волховский. — Может быть.
— Сдохнешь, — с надеждой произнёс Скала, и прокашлялся кровью. — Будет несправедливо, если нет. Ты мне, похоже, по кишкам прошёлся. Я не жилец.
— В аду тебе самое место, — с усмешкой ответил Волховский. — Демоны уже заждались, и приготовили раскалённые вилы для твоей задницы.
— Не сомневайся… — Скала прикрыл глаза, и на последнем издыхании добавил: — Я достану тебя и оттуда.
Волховский смотрел, как ветер гонял по воздуху облака пыли. Послышалось, как в небе с воем промчались истребители. Помощь пришла, однако это уже не имело значения. Спина стала мокрой, дышать было всё труднее, взор мутнел.
Вой сирен разносился на всю округу: к месту боя мчались патрульные машины законников, кареты скорой помощи, кортежи с дворянскими магами, спасатели.
Благо, несложно было найти тридцатиметрового Голема. Князь без посредства автомобилей, с помощью одачи-умбры, явился одним из первых. Увидел тело сына в луже крови, почувствовал, как защемило в груди.
— Не успел, — тихо сокрушился он, и тут же бросился к княжичу, прощупал пульс.
Кровь слабо билась в шейной артерии, но билась, однако её становилось всё меньше.
Попов мчался к заправочной станции на внедорожнике, педаль газа вообще не отпускал, и нервно барабанил пальцами по рулю. Как только он узнал, что друг оказался в беде — сразу же отправился в путь. В этот раз даже меч с собой взял, не посмел забыть, ведь теперь целебная магия могла понадобиться.
— Да где же ты есть? — Он уже заехал в руины, и с трудом отыскал дорогу, которая спускалась на Невскую набережную.
Спасатели разгребали завалы, всюду сновали законники. Законники пытались остановить Попова, но он игнорировал их сигналы. Пришлось остановиться, когда ему преградили путь патрульными машинами. Попов опустил окно.
— Это запретная зона, здесь опасно. Разворачивайтесь, и уезжайте, — потребовал законник.
— Вы знаете, кто я такой⁈ Если вы сейчас же не уберёте свои шаробайки, я смету их с дороги вместе с вами! — рявкнул Попов. — У меня под жопой три с половиной тонны бронированного железа, и вам меня не остановить! Я целитель! Волховский может нуждаться в помощи, мать вашу!
— Уезжайте, — потребовал законник.
— Вы идиоты? Среди обычных медиков нет мечников Кенши! Они могут не справиться!
— Выйдите из машины, — потребовал законник, и не двусмысленно повёл автоматом. — Быстро.
— Да пошёл ты на хер!
Попов собрался вдавить педаль газа, и снести патрульные машины, но вдруг в рации законника послышался голос князя:
— Лекарь, ответь Князю. Вы далеко?
— Князь, Лекарю. Пять минут езды.
— Столько времени нет. Всем, кто поблизости — достаньте мне целителя из-под земли.
Законник с неприязнью взглянул на Попова, скривил губу, и произнёс:
— Хотя бы меч покажи.
— Да вот! — Попов за рукоятку поднял клинок в тёмно-зелёных ножнах. — Вот тебе, кретин! Это зелёное жало Поповых! Достаточно? Или твоему крохотному мозгу нужно больше информации для осмысления⁈
— Езжай, — зло ответил законник, и дал водителям жест освободить дорогу.
Патрульные машины разъехались, Попов примчался к телу Голема, и выскочил из машины будто ошпаренный. Он, запыхавшись, остановился рядом с Волховскими. Княжич выглядел паршиво. Он был в ссадинах, в потрёпанной одежде, и истекал кровью.
— Пульс есть? — спросил Попов.
— Есть, но слабый, — ответил князь. — Поторопись, Виталик. Или ты останешься без друга, а я без сына.
Попов вытянул меч, бросил ножны на землю, и сосредоточился. Зелёное жало обладало универсальными свойствами исцеления. Носителю не требовалось определять характер раны. Главное, чтобы пациент был жив. Попов аккуратно вонзил острие Волховскому в руку, на клинке вспыхнули нити целебного зелёного цвета, и стали просачиваться в укол. Зазмеились по венам, по жилам, дотянулись до пореза на спине. Последнее, что Волховский увидел перед утратой сознания, размытые силуэты Попова и князя.
В себя он пришёл уже в госпитальной палате. Тихо бормотал телевизор, в ноздри врезался запах медицинской стерильности. Рядом, в гостевых креслах, дремали Молчанова и Попов. Спина болела жутко, но хотя бы ссадин на теле не осталось.
Пить хотелось ужасно. К счастью, на прикроватной тумбочке стоял стакан воды, который Волховский с удовольствием осушил. Раньше ему никогда не приходилось напиваться, но, видимо, похмелье ощущалось именно так. Сказывались последствия использования военного стимулятора. Во рту было сухо, голова раскалывалась, мучили слабость и лёгкая тошнота. Честно говоря, лучше было помереть, чем испытывать подобное состояние. «Никогда не буду напиваться винами, как бы меня ни уговаривали», — подумал он.
Попов и Молчанова шевеление услышали, проснулись.
— Живой! — обрадовалась Молчанова, и бросилась на Волховского, обняла за шею.
Перестаралась. Тело отозвалось болью на её объятия, он простонал и попросил:
— Не так сильно.
— Ой, — невинно ответила она, и отстранилась. — Прости. Я рада, что ты очнулся. Как себя чувствуешь?
— Будто мечом ударили, — ответил он с грустной усмешкой.
Вдруг Волховский заметил, что от Молчановой приятно пахло. И взгляд у неё стал живой, притягательный. Ему в голову пришла мысль: «а ведь голословные заявления Попова вовсе не повод её в чём-то подозревать». Тогда он смягчился, и улыбнулся ей. Может, в ней правда не было ничего плохого. Может, Попову показалось, что в «Куджире» он видел именно её. Не было ни единого доказательства её виновности, а вот тому, что она жертва — полно.
— Ну и угадай, кто спас твою тощую шкуру от гибели, — сказал Попов, и приветливо развёл руками. — Никто иной, как я.
— Спасибо, — поблагодарил Волховский, надумал встать с постели, но решил, что рановато. — Сколько я был без сознания?
— Два дня, — ответила Молчанова, и снова уселась в гостевое кресло. — Мы боялись, что ты больше не проснёшься. Врачи диагностировали кому после того, как князь сдал свою кровь для переливания. Это чудо, что тебе удалось выжить.
— И ещё, ты теперь — знаменитость, — произнёс Попов чуть ли не торжественно.
— Знаменитость?
— Ты ценой жизни остался сдерживать Скалу, чтобы защитить город, — пояснил Попов. — Об этом все СМИ во всём мире трубят до сих пор, всё никак не уймутся.
— Скала погиб? — Волховский напрягся, потянулся к мечу, но осознал, что катаны рядом не было. — Проклятие.
— Мертвее всёх мёртвых, — сказал Попов. — Его кремировали, а подельников нашли и перебили. В истории Петербурга эти события назвали двухдневной войной. Подробностей я не знаю, но князь самолично истребил боссов якудзы. Так долго яки протянули лишь потому, что воевали по-партизански.
— Да уж, — хмыкнул княжич. — Не так я хотел обрести известность, но и подобный исход удовлетворителен. По крайней мере, теперь у моего рода доброе имя.
Вот тебе и мировая слава. Но почему-то не получилось испытать ожидаемой радости. Какой ценой эта слава далась? С одной стороны, удалось спасти тысячи невинных жизней, но с другой — сколько людей погибло? Даже если не предполагать точное число, было ясно, что много.
— Что-то не вижу радости, — задумчиво произнёс Попов. — Ты ведь именно этого хотел?
— Не такой ценой, — спокойно ответил Волховский, скрывая грусть в голосе и не желая слишком откровенничать.
— Прочь хандру, — вмешалась Молчанова. — Если бы не ты, всё могло кончиться намного хуже. Ты герой. Так наслаждайся этим.
— Сразу же, как только вылезу из койки, — усмехнулся Волховский.
Молчанова отлучилась из палаты, и Попов помрачнел, сказал:
— Не подпускай её к себе. Ты не видишь, что она втирается тебе в доверие?
— Может, ты просто ревнуешь? — с подозрением поинтересовался княжич. — Нет ни единого факта, который подтвердил бы её причастность к бойне. А выдвигать столь серьёзные обвинения на фундаменте пустых слов — глупо.
— Дьявольский сад у них в доме — не доказательство?
