Сень (СИ) - Номен Квинтус (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt, .fb2) 📗
— А откуда у нее деньги появятся?
— ВАЗ приступил к выпуску новых автомобильчиков. Маленьких, но довольно дешевых, и они, оказывается, очень неплохо продаются во Франции, той же Италии и странах Бенилюкса. Под маркой Орава, это по-фински белка так называется. В Лаппееранте ее артельщики организовали сборочный завод, пока тысяч двадцать машин собирать могут. Причем, что удивительно, ограничением производства является недостаток кожи для сидений: все остальное из СССР туда поставляется, только кресла в автомобиле целиком финские.
— А что, тканью сиденья обивать не положено?
— Это я настоял, — широко улыбнулся Станислав Густавович. — По заказу ВАЗа провел исследование рынков, и выходит, что с кожаными сиденьями спрос на машины будет чуть ли не втрое большим. А так и финны получают прибыль, и ВАЗ с каждой «Белки» по пять с лишним тысяч рублей в валюте. А это, худо-бедно, в год уже за сто миллионов. На станки точно хватит.
— Ну допустим. Когда тракторный в Павлодаре заработает?
— Если успеем начать стройку в сентябре, то в октябре-ноябре трактора с конвейера пойдут. Пятьдесят второго года, конечно. А задержимся на месяц — не раньше весны пятьдесят третьего.
— И в следующем году опять будем крошки со стола считать…
— С крошками все печально, — хмыкнул Струмилин, — крошки все курам на смех… то есть курам на прокорм пойдут. Сейчас уже создано семь артелей по переработке люпиновых бобов, они еще до Нового года к работе приступят — а этих бобов собрано, между прочим, без малого шесть миллионов тонн. Я уж не знаю, как Серова считала, но если пропустить эти миллионы через курятники, после обработки конечно, то минимум два миллиона тонн курятины мы получим. А еще яиц куриных будет немало. Одним люпином мы, конечно, тут не отделаемся…
— А где эти миллионы тонн кур возьмутся?
— Татьяна Васильевна всегда боролась за вкусную и здоровую пищу. Поэтому в Галиче новенький завод начал инкубаторы выпускать, а уж сколько курятников понастроили в Ивановской, Костромской и Ярославской областях, я даже сосчитать не берусь.
— И сколько мяса даст один курятник?
— Ты просто не поверишь: много. Курятники строятся в расчете тысяч на десять-двадцать цыплят — это один курятник, а в некоторых колхозах таких уже по паре десятков выстроено. Простаивают, конечно, пока — корма еще для кур нет. Но вот бобов люпиновых — завались, просто их без обработки курам давать нельзя. А Серова уже для этих курятников какой-то препарат выпускает, под названием Санус Пуллум, это на латыни значит «здоровая курица». В общем, курицы в таких курятниках не болеют, растут как на дрожжах… за два месяца бройлер набирает вес до трех килограммов…
— Слава, а где ты раньше был? Мы тут зернышки считаем…
— Сам узнал только в понедельник, Серова же все молчком делает…
— Да, ничего не рассказывает, а только показывает…
—…где мы крупно обделались, помню. Но я еще подсчитать успел: если ее не остановить, то в конце года так пятьдесят пятого мы сможем произвести только курятины десять миллионов тонн. Но чтобы такого результата достичь, колхозник должен в колхозе работать, а не сбегать в город. Кстати, у меня сейчас мысль возникла: а не сослать ли нам Хрущева на куриные фермы?
— Он там такого наворочает…
— Я имею в виду в качестве белковой добавки к корму. Сейчас червяков используют, рыбные отходы, мясные, кости опять же…
— Ты, я гляжу, очень много времени с Серовой проводишь.
— Если бы, ее же не поймать! Но ведь мысли-то у нее правильные?
У Сталина с Таней очередной разговор состоялся в присутствии с Лаврентия Павловича, причем Берия при этом изрядно трусил. Не потому, что боялся «пришелицы из будущего», а потому что опасался задать «неправильный вопрос». А вопросов у него накопилось много…
— Таня, — начал Иосиф Виссарионович после того, как девушка закончила с «процедурными вопросами», перезарядив «таблеточницу» с таймером-напоминалкой, — мы прекрасно понимаем, что все, что ты сейчас делаешь, ты делаешь на пользу стране. Но у нас накопились определенные вопросы, которые… Честно говоря, мы просто не знаем, можно ли их задавать.
— Задавать можно любые вопросы, но вот получить на них ответы… Я же все-таки врач, а не специалист по всему на свете.
— Можно я несколько вопросов задам? — довольно нервно поинтересовался Берия. — Вот вы, насколько я понял, провели некоторое количество… убрали определенных людей. А некоторых, о которых вы думаете, что они тоже подлежат уничтожению, вы не трогаете. Того же Хрущева…
— В любом случае убийства людей мне удовольствия не доставляют. Если человек… нет. Есть некоторые люди, которых просто нельзя убрать потихоньку. Не потому что это трудно сделать, кого угодно ликвидировать очень просто. Для меня просто. Но, опять повторю, некоторые люди успели нагадить столь много, что наиболее целесообразно их наказать публично и показательно. Прежде всего для того, чтобы население страны поняло: то, что они наделали — они наделали по мерзости душонки своей и государство их деяния считает преступлением. Увидев такое показательное наказание, большинство граждан СССР поверит в то, что страна старается сделать жизнь людям лучше, и с удовольствием в улучшении жизни примут участие. А меньшинство… Во-первых, испугаются продолжать свои гадства, что тоже неплохо. А во-вторых, они побоятся лезть на высокие посты и, скорее всего, все же займутся деятельностью именно созидательной.
— То есть вы считаете, что Хрущева следует… показательно…
— Он уже наговорил на десять лет расстрела. Лично для меня главное, чтобы его после смерти не возвеличивали, не хоронили у Кремлевской стены… кстати, совершенно идиотская идея в центре города могильник устраивать… То есть если его сначала покроют позором и народ его проклянет — то можно и расстрелять. А можно уже и не расстреливать, пусть где-нибудь в колхозе пасет… оленей за Полярным кругом. Это же не против конкретных людей работа, а против вражеской идеологии, олицетворением которой он является. Одним из олицетворений.
— Вы так серьезно к этому относитесь, — тихо вставил Сталин. — Но ведь идеологическую борьбу можно вести и иными способами.
— Можно. Но не нужно, а не нужно потому что уже поздно иные способы использовать. Сейчас идеологии социализма проиграть никак нельзя, потому что если она проиграет, то не будет Советского Союза. Да и плевать бы на этот ваш Советский Союз, дело вообще не в нем!
— Извините, Татьяна Васильевна, — пробормотал Берия, — Мы, честное слово, не хотели вас так расстраивать. Но у меня такой вопрос возник: вы же делаете все, что можете, для улучшения… для сохранения СССР, а теперь сказали, что дело вообще не в нем…
— Это в целом, а в частности сейчас лишь Советский Союз, пока он существует, защищает мир от ужасного будущего. От будущего, которое я хочу… которое я должна предотвратить. И я это сделаю… если все же выжить смогу. Так что сейчас нам по пути…
— Так что же это за будущее у вас такое ужасное было? — не удержался Сталин. — Настолько ужасное, что вы ни чужих жизней не жалеете, ни своей, лишь бы его появления не допустить…
— Хотите узнать подробности? Ну что же, наливайте чай, рассаживайтесь поудобнее. Это будет не самый короткий рассказ, но, надеюсь, достаточно познавательный. Достаточно для того, чтобы не только я была вашей соратницей, но и вы встали в мои ряды. Ну что, готовы выслушать девятисотлетнюю старуху?
Глава 16
К концу пятьдесят первого года авиазавод в Касимове выпустил почти полторы тысячи сельскохозяйственный самолетиков, причем начиная с ноября на них ставились моторы собственного производства. Немного отличных от первоначальных: моторы получили водяное охлаждение, стали на сорок килограммов тяжелее — но и мощнее почти на пятьдесят сил. А главное заключалось в том, что новый мотор теперь имел «гарантированный ресурс» в полторы тысячи часов, к тому же капитальный ремонт его должен был стать почти в два с половиной раза дешевле: конструкторы «слегка поменяли» способ крепления чугунной гильзы цилиндров и поменять ее на новый стало возможным практически в любой мастерской. Госплан, правда, сразу же включил в план (государственный, на планы артелей он особо влиять не мог) выпуск тысячи таких самолетов в год. Понятно, что артельный завод столько выпустить возможности не имел, поэтому производство самолетика было приказано наладить и на авиазаводе в Новосибирске.
