Стрелок-2 (СИ) - Оченков Иван Валерьевич (читаем книги онлайн .TXT) 📗
— Позвольте спросить, а где в этот момент были вы? — съехидствовал Ефим.
— Разумеется, бился плечом к плечу с ним! — возмутился таким плоским намеком Николай.
Надо сказать, что Нарышкин не очень нравился Постникову, особенно эта его претензия, быть в родстве со своими аристократическими однофамильцами. Обычно подвыпив, он всем и каждому говорил, что принадлежит к побочной ветви этой знатной семьи [45], растерявшей за прошедшие века свои имения и жалованные грамоты. Разумеется — это был сущий вздор и все об этом прекрасно знали. Так что пафос старого репортера был в высшей степени смешон, хотя никто пока что не решался сказать ему об этом вслух. Посему молодой человек не счел большим грехом немного приврать, и принялся с жаром рассказывать, о небывалом побоище, в котором ему, по его словам, довелось участвовать.
Рассказывал он, нельзя не признать — хорошо, а потому все обитатели редакции скоро собрались послушать эти байки. Кончилось это всё, как и следовало ожидать, тем — что главный редактор, поняв, что его подчиненные бездельничают, выскочил из своей комнатушки и устроил собравшимся разнос. Уличённые в небрежении своими обязанностями сотрудники немедля рассосались по рабочим местам, и газетный тиран обратил свой взор на Постникова с Нарышкиным.
— Господа, вам нечем заняться?
— Нет-нет, мы уже…
— Гхм, — прочистил горло недавно подошедший субъект, в хорошем костюме, внимательно слушавший эмоциональный рассказ корреспондента.
— Что вам угодно? — немедля принял официальный вид редактор.
— Объявление хочу дать.
— Вы пришли по правильному адресу. А какого рода объявление? Коммерческое или, быть может, личного характера?
— Коммерческое.
— Пройдите вон в тот кабинет, и продиктуйте сотруднику, то, что вам угодно объявить. Это недорого — всего пять копеек за строчку.
— Благодарю.
Главный редактор лишь величественно кивнул в ответ, и вернулся к себе с видом банкира только что пожертвовавшего несколько тысяч на благотворительность. Посетитель направился было в указанный ему кабинет, но его остановил необычайно разволновавшийся Постников.
— Это вы? — изумленно спросил он.
— Я, — хмыкнул в ответ Будищев.
— Вас совсем не узнать! Вы выглядите совершенно иначе…
— По вашему рассказу — точно.
— Ну, — смутился Николай, — я просто…
— А ведь это и впрямь вы! — пришел на выручку молодому коллеге Нарышкин. — Вас и впрямь трудно признать. Но не могу не отметить, что этот костюм идет вам куда больше одеяния мастерового.
— Спасибо. Я старался.
— О… узнаю этот стиль! — развязно ухмыльнулся старый репортер. — Я только что говорил мосье Постникову, что вы были весьма красноречивы, рассказывая о его злоключениях. Но при этом, остроумны, лаконичны и даже несколько злы. Да-с, именно так — злы! Ей богу, это вам, а не ему надо быть журналистом. Нынешние так не умеют, им лишь бы растечься по древу мыслями, в надежде на повышенный гонорар закаждую строчку, а вот так — фактами точно в лоб, сейчас уже мало кто может.
— А наш общий друг — стал журналистом?
— Я же вам рассказывал… — смущенно попробовал вставить молодой корреспондент, но Нарышкин бесцеремонно его перебил.
— О да. Мосье Постников — начинающая звезда здешнего криминального отдела. Он даже, можно сказать — только что получил повышение.
— Рад за него.
— Могу я чем-нибудь отблагодарить вас за вашу услугу? — сумел, наконец, вклиниться в разговор смущенный похвалой, а более того, скрытыми намёками молодой человек.
— Судя по вашему рассказу, это мне нужно благодарить, — криво усмехнулся Дмитрий. — Хотя, пожалуй, сможете.
— Внимательно слушаю, — встрепенулся, совсем было уже упавший духом Николай.
— Вы же пишите репортажи с места событий?
— Да.
— Так вот. Если вам случится писать о каком-нибудь ограблении банка, или чего-то подобного, то черкните пару строк, что, дескать, если бы у потерпевших была новейшая сигнализация системы Будищева — трагедии можно было избежать.
— А вы делаете такую сигнализацию? — деловито спросил почуявший поживу Нарышкин.
— Пока нет, а будут заказы — сделаю.
— Но вы хотите, что бы мы об этом написали?
— Ну да, что-то вроде скрытой рекламы.
— Как вы сказали? Скрытой рекламы… Боже мой… Да это же — гениально! Коля, что вы стоите, немедля бегите и найдите нужное нам происшествие!
— Что прямо сейчас?
— Немедленно! Сию же секунду!
Когда совсем сбитый с толку молодой человек умчался «разыскивать происшествие», Нарышкин доверительно склонился к своему новому знакомому и тихонько спросил:
— Скажите, а вы вправду дрались один против всей камеры?
— Я, что — дурак? Нет, конечно. Просто когда ко мне среди ночи подвалил один недоумок с пикой в руке, я швырнул его в сторону крестьян, которых притащили с Сенного рынка накануне. Те и так и на уголовников косо смотрели, за все их художества, а когда к ним такой «подарок» прилетел, быстро и без затей — набили ему морду. За того, естественно, вступились «блатные» и вся камера полночи дралась стенка на стенку.
— А что же вы?
— Встал в углу, и бил всякого, кто приближался, лавкой.
— А наш общий друг?
— Поверьте — лучше вам не знать.
— Гениально!
Едва Владимир Степанович вышел во двор, ему навстречу попалась, хотя и несколько крикливо, но довольно прилично одетая дама с острым взглядом. Местные жители без труда узнали бы в ней — мадам Ряполову — местную гадалку, но Барановский был здесь впервые и просто посторонился. Однако та, пришла к выводу, что такой почтенный господин мог прийти в этот двор только к ней, с очаровательной улыбкой преградила ему дорогу.
— Здравствуйте, — почти пропела повелительница карт.
— Моё почтение, — приложил руку к шляпе озадаченный инженер.
— Прошу великодушно простить меня, но я была вынуждена отлучиться. Надеюсь, вы ожидали не слишком долго?
— Э, я некоторым образом…
— Понимаю-понимаю, — по устам дамы сочился мёд, вы — человек занятой. Я тоже, вот и случилась небольшая накладка. Но, уверяю вас, это — сущее недоразумение! Пойдемте ко мне, и мы немедля исправим это оплошность…
— Мадам Ряполова, вы опять за своё! — раздался рядом знакомый голос и Барановский, озадаченный натиском напористой дамы, даже облегченно вздохнул.
— Что?! — взвизгнула гадалка, как видно, тоже узнавшая неожиданно подошедшего Будищева.
— Голубушка! — продолжал тот. — Я же говорил вам, что если вы будете приставать к моим клиентам с этим глупым вуду, я на вас в духовную консисторию донесу!
Попавшаяся в западню бандерша, заметалась между двумя мужчинами, а подошедший поближе Дмитрий сделал страшное лицо и вполголоса сказал ей:
— Учти, старая ведьма — там все наши!
Это было уже слишком, и мадам Ряполова, издав нечленораздельный вопль, ринулась вглубь двора, сумев при этом выйти на оперативный простор, после чего спешно ретировалась в свой подъезд.
— Что это было? — удивленно спросил инженер.
— А, — отмахнулся гальванёр, — не обращайте внимание. Тёмные люди — тяжкое наследие крепостничества. Вы что-то хотели, Владимир Степанович?
— Да, Дмитрий… Николаевич. Нам нужна ваша помощь.
— Внимательно.
— Что, простите?
— Я говорю, что внимательно вас слушаю.
— Ах, вот оно что. Никак не привыкну к вашей манере изъясняться. В общем, у нас возникли некоторые проблемы…
— С пулемётом?
— Да.
— Решились всё-таки отстрелять и начались задержки?
— Именно так. Постойте, а вы знали заранее, что всё так будет?!
— Ну не то чтобы знал, — помялся Будищев. — Просто, если неприятность может случиться в принципе — она случится обязательно. Я же говорил, что надо отстрелять боевыми, а вы с Петром Викторовичем меня не послушали.
— Но что теперь делать?
— Как что? Работать! Тут подточить, там подстругать, глядишь, и получится. Слесарей у вас много, думаю, справитесь. Но главное помните, пулемёт любит ласку, чистоту и смазку.
