Музыкант-3 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
Однако… Похоже, худрук БДТ не интересовался особо ни футболом, ни музыкой.
— Это Егор Мальцев, известный певец и композитор.
Ольга Владимировна решила опустить мою вторую ипостась, ну так я не в обиде.
— А-а, Мальцев! Что-то слышал… 'С чего начинается Родина' ваша вещь? А 'Журавли'? Очень, знаете ли, за душу берет. Не думал, что автор столь юных лет.
— Музыкальный спектакль 'Собор Парижской Богоматери' — тоже его детище, — добавила Лида.
— Ого, похвально! Может, и для нашего театра что-нибудь сочините? Хотя бы музыкальное сопровождение к какому-нибудь спектаклю.
— М-м-м, неожиданное предложение, надо бы обдумать…
— Вот и обдумайте на досуге. Что ж, рад знакомству, удачи в ваших начинаниях.
— А с ним была заведующая литературной частью Дина Морисовна Шварц, — проинформировала нас администратор, когда мы распрощались с этой парочкой. — Труппа в отпуске, но Григорий Александрович работает на износ. И другим спуску не дает… Ну, это уже наша кухня, вам, наверное, не интересно.
Мы сердечно попрощались, и со свертком меня на машине доставили в гостиницу. Нужно было как следует отдохнуть и набраться сил перед вечерним мероприятием. Поэтому, отобедав, я попросил меня в ближайшие часа три-четыре не беспокоить, отключил телефон и завалился в постель, и практически сразу провалился в сон.
Проснулся сам, сработали внутренние часы. Стрелки же реальных показывали без двадцати шесть вечера. Успел перекусить, а в семь за мной заехала служебная 'Волга'. Хотя до Дворцовой площади было пятнадцать минут пешего хода, но с гитарой и свертком все же удобнее путешествовать на транспорте, и желательно не общественном.
Дворцовую уже оцепили сотрудники милиции, но наш автомобиль с пропуском под стеклом пропустили без вопросов.
Я выступал в первой группе, а во второй по сценарию должны были выходить заслуженные мастера сцены типа Утесова и той же Дженит Эббот Бейкер. Антракта, впрочем, не предусматривалось, разделение по группам 'молодежь' и 'старики' было чисто номинальным. Я появился одним из первых, но до меня тут уже тусили 'святоши' и Том Джонс, которым также предстояло выступать в первой группе.
Со всеми перездоровался. Из группы 'The Hollies' я вспомнил только одного из основателей коллектива Грэма Нэша, еще пока не включенного в Зал славы рок-н-ролла, все у парня было впереди. Остальные лица вроде знакомы, но их имена из головы вылетели напрочь. Знаменитые хиты 'Can't Let Go', 'Bus Stop' и 'Stop Stop Stop' я слушал в молодости, хотя 'битлы', игравшие в те годы в одинаковой с ними манере, конечно, были вне конкуренции. Помнится, у знакомого даже плакат 'святош' выменял на бутылку рома, которую мне в свою очередь подарил товарищ, чей отец плавал в загранки. А теперь вот общаюсь с ними на равных… Хотя можно уже и привыкнуть тусить со звездами прошлого, но нет-нет, да и проскакивала мысль: 'Черт побери, мог ли я о таком мечтать пять лет назад?!!'
— Егор, привет! Ты как, готов к труду и обороне?
Лида появилась сбоку незаметно. Ей предстояло выступать на 'водоразделе' — как раз посередине списочного состава участников фестиваля.
— Я как пионер, всегда готов! — отвечаю с улыбкой.
Далее происходящее во многом напоминало то, что я уже видел и пережил во время как лондонского фестиваля, так и во время шоу в Лужниках. Разве что переодевались мы не в палатках позади сцены, а в здании Главного штаба, откуда к сцене вел крытый коридор наподобие тех, которыми станут пользоваться футболисты будущего при выходе на поле.
Кто-то обмолвился, что сегодня вечером на концерте будут присутствовать 210 советских ветеранов конвоев, и 55 британских. А также продано более 25000 билетов. Трибуны городить не стали, только две возвели, по бокам к сцене и чуть наискосок. Одну — для пенсионеров, инвалидов и беременных женщин, ежели таковые найдутся, общим числом около тысячи посадочных мест. Вторую, разумеется, для ветеранов, на которой, глядя из окна помещения, ставшего на время моей гримерной, я даже разглядел своего знакомого Джонатана Хью Олдриджа.
Ну и сам концерт, начавшийся ровно в 10 вечера. Не сказать, что было светло, как днем, скорее, стояли светлые сумерки. Но, во всяком случае, по поводу четкости своих картинок я сильно не переживал.
Загорелись красным глазки телекамер. Трансляцию в записи покажут завтра вечером, учитывая, что уже был куплен билет на рейс Ленинград-Москва, к этому времени я буду дома, и мы с Лисенком вдвоем посмотрим на мое выступление. Или втроем, если Лешка еще не будет дрыхнуть.
Ведущие фестиваля Валентина Леонтьева и Игорь Кириллов составили эффектную пару. Он — в строгом темном костюме и белоснежной рубашке с галстуком, она — в красивом темно-фиолетовом платье с блестками наискосок от правого плеча к левому бедру.
— Добрый вечер, уважаемые гости нашего фестиваля! — начал Кириллов хорошо поставленным голосом.
— Good evening, dear guests of our festival! — продублировала на довольно сносном английском по бумажке Леонтьева.
Дальше стандартное вступление и благодарность пролившим свою кровь на фронтах Великой Отечественной, в частности, ветеранам арктических конвоев. Каждая фраза встречалась аплодисментами. Затем в дело вступили облаченные в гимнастерки парни и девушки под руководством Григоровича, который наблюдал за действом, стоя за сценой. С девчонками понятно, там заколок можно натыкать, но как пилотки держались на короткостриженых макушках танцоров?! Может, они их на клей посадили?
Вокальную часть открывала Эдита Пьеха с вызвавшей ностальгические воспоминания песней 'Надежда'. В принципе, я был ознакомлен с сегодняшним репертуаром всех выступающих, но те, кто исполнял мои песни, как-то автоматом кидали мысли в прошлое, когда я был еще никто, и звать меня было никак. Казалось, с того момента прошла целая вечность, а вроде всего пять лет минуло.
Потом появился Том Джонс, вызвавший у своих земляков на ветеранской трибуне овации. Мой черед настал следом за 'святошами', которые как следует расшевелили молодежь, заполнившую центральную часть перед огороженной сценой.
— Егор Дмитриевич, готовьтесь, вы следующий, — вывел меня из раздумий голос запыхавшегося распорядителя, носившегося с площади в здание и обратно.
Мой выход в матросской форме, с лихо сдвинутой набекрень бескозыркой вызвал общий вздох то ли удивления, то ли разочарования, а может и восторга — тут уже не угадаешь. А я порадовался, что ветерок еле дул, а то мою роскошную бескозырку с неизвестного корабля могло и унести в неизвестном направлении — ремешка на ней почему-то не было предусмотрено.
Кириллов и Леонтьева уступили мне и музыкантам из ансамбля Клемент сцену, я запоздало подумал, что для общего фона можно было бы и аккомпаниаторов обрядить в какие-нибудь тельняшки, но теперь уж поздно, как говорится, пить 'Боржоми'. Впрочем, все внимание сосредоточено сначала на мне, а затем еще и на стенах зданий, превратившихся на время в огромный экран, где мелькали фотографии военной хроники.
'Там, за туманами' и 'Корабль конвоя' отечественной публикой, включая наших ветеранов, были принята отлично, молодежь так вовсе не жалела ладоней и глоток, выражая свое одобрение. А когда я сел за рояль и исполнил 'A Salty Dog', подключились и английские ветераны. На 'бис' исполнять не стал, хотя зрители и скандировали: 'Еще! Еще!'
— Друзья, всем огромное спасибо, но нужно уступить сцену другим, не менее достойным артистам, — сказал я. — Уверен, их песни вызовут у вас не менее положительные эмоции. Тем более что сейчас выступит ваша землячка, замечательная певица Лидия Клемент. Давайте ее поприветствуем!
Вторую часть концерта я смотрел из окна своей гримерки. Кобзон, Хиль, Миансарова, Бернес, Дженит Эббот Бейкер, Утесов… Со стороны выглядело впечатляюще, особенно заполненная людьми площадь. 25000 зрителей, конечно, не переполненный 'Уэмбли' или Центральный стадион им. Ленина, но тоже внушает уважение.
А в финале под песню 'День Победы' в исполнении вышедшего второй раз на сцену за вечер Кобзона над площадью, как и было обещано мне Лидой по секрету, пролетело звено самолетов ПЕ-3. Пролетело красиво, в сиянии разноцветных огней, видно, по фюзеляжу и крыльям навтыкали лампочек.
