Слово шамана (Змеи крови) - Прозоров Александр Дмитриевич (книги онлайн полностью TXT) 📗
— Вот так, — опустившись на подушки, мурза отложил лук и сделал пару глотков кофе. — Совсем остыл. Нужно подогреть кофейник. Так вот, Девлет. Война с язычниками похожа на охоту на глупых голубей. Они много хлопают крыльями и иногда норовят уклюнуть, но все равно не способны отбиться от быстрого кречета. Как крыльями не хлопай, а все равно будешь схвачен и отнесен в гнездо… Гумер, прикажи, чтобы нам сварили еще кофе!
Кароки-мурза снова поднялся на колено и поднял лук:
— А теперь уделим немного времени войне…
Он улыбнулся, обнаружив, что русские больше не держат свои головы над частоколом, как невольник — соленый арбуз, но все равно наложил стрелу на тетиву. Повел острием из стороны в сторону, всматриваясь в крепость. Они не могут спрятаться все! Кто-то должен приглядывать за татарским лагерем? Ага, вот, вроде, какое-то движение…
Затаив дыхание, Кароки-мурза натянул лук и выпустил стрелу. И тотчас просвет между кольями возле ворот из темного стал светлым. Наместник тихо, довольно засмеялся. И тут прямо у его ног в ковер вонзилась стрела. Потом еще и еще — в сам ковер и рядом с ним. Девлет-Гирей и османский наместник мгновенно вскочили на ноги и торопливо отбежали вверх по склону холма. Остановились, тяжело дыша.
— Оказывается, у русских есть луки, — опять рассмеялся мурза, но на этот раз громко и хрипло. Хорошо только, что у них нет стрелков.
Он наложил новую стрелу, вглядываясь в крепость, но на этот раз не заметил вовсе никакого движения — неверные попрятались, как суслики по норкам.
— Ладно, — решил наместник. — Тогда ищи себе добычу сама…
Он нацелил стрелу в небо, изо всех сил натянул тетиву и выстрелил.
Снаряд длиной в сажень и весом в пятьдесят золотников, собранный из узкого стального наконечника, ровного яблоневого древка и украшенный тремя орлиными перьями, расколотыми вдоль и приклеенными у самого комля, стремительно взвился вверх. Промчавшись расстояние около полутысячи шагов, он почти потерял силу первоначального толчка, некоторое время мчался вперед, а потом, клюнув наконечником вниз, начал разгоняться снова. Опустившись с высоты сотни саженей, он разогнался почти до первоначальной скорости, а потому, попав в парализованную бабку Дарью, лежащую на телеге под открытым небом, пробил ее насквозь, глубоко вонзившись в струганные доски, составлявшие дно повозки. Женщина захрипела, выпучив от боли глаза, а потом сделала последний в своей жизни выдох. Никто из окружающих крепостных, тревожно поглядывающих в сторону татарского холма, откуда недавно прилетело ядро, убившее двух коров, этого даже не заметил.
Смерды, ждавшие на стене татарского штурма, ныне сидели, прижавшись спиной к частоколу, и потели от страха. Деревянная стена спасала от стрел страшного басурманского лучника, но не могла защитить от ядер — и пробоина в тыне, за которой осталось широкое кровавое пятно, оставалось тому жутковатым подтверждением.
Спокойно, в полный рост, разгуливал только одетый в бахтерец Варлам Батов со своим верным луком в руках. Звание боярина не позволяло ему не только высказывать страха, но и вовсе допускать его к себе в душу. Впрочем, то, что в своем обходе укрепления он не останавливался ни на мгновение, показывало, что бывалый воин все-таки сохраняет осторожность.
Толстопузый нехристь с невероятно тугим луком, стоящий почти на самой вершине татарского холма, попытался спуститься назад к ковру, и Варлам, вскинув оружие, выпустил в его сторону одну за другой сразу три стрелы. Басурманин шарахнулся в сторону. Нет, правильно все-таки пятнадцать лет назад он отдал за этот лук купленного в Новагороде туркестанского жеребца! Конь оказался неожиданно злобный, и обламывать его характер пришлось бы долго и не обязательно успешно. А лук… Правда, тогда он долго мучился, не зная, что предпочесть — новый панцирь с зерцалом и суздальской саблей, или один лук, обтянутый тонкой лайкой. И все-таки решился взять его, тугого красавца, сразу легшего в руку и, по уверению хозяина, выдержанного без тетивы в теплой и темной кладовой пять долгих лет.
— Ну, и как вы тут? — поднялась на стену жена.
— К стене! — Варлам метнулся к ней и оттолкнул к стене, едва не сбив с ног.
— Что такое? — потерла Юля ушибленную голову. — Больно же!
— Лучник есть у татар. Зело умелый. Антипку Лукина застрелил из Ольховатки, и отца его тоже. Издалека стреляет, из-за пушек. Я стрел десять потратил. Докинуть — докинул, но не попал.
— Хочешь, я попробую? Тут метров семьсот всего. В голову, может, и не попаду, но в тело должна.
— Боязно мне за тебя, любая. Да и прячется он ныне…
Кароки-мурза, поглядывая на истыканный двуперыми русскими стрелами ковер, из-за шатра выходить не торопился, выглядывая вдоль округлой стены краем глаза. По спине ползли холодные щекочущие мурашки, и он пока сам не понимал — от страха, или от азарта охотника.
— Пойду, посмотрю, что русский делает, — сообщил из-за его спины бей.
— Иди, Девлет, — не оглядываясь, разрешил Кароки-мурза. — Нам ныне на ковер до темноты возвращаться не след…
На стене крепости опять проявилось тихое шевеление. Наместник улыбнулся и вытянул из колчана стрелу.
Пушкарь Бехчет — загорелый, блестящий от пота, одетый только в синие шаровары и широкий кушак, из-под которого выглядывали ножны ятагана и молоток на длинной ручке, взял у помощника факел, поднес его к запальному отверстию первой бомбарды. Грохнул выстрел — и фонтан земли взметнулся в саженях пятнадцати перед стеной. Бехчет кивнул, подобрал с земли один из сваленных высокой кучей клинышков, положил его спереди под ствол, забил несколькими ударами молотка, потом поправил боковые клинья, задающие направление стрельбы и шагнул к следующей бомбарде.
Опять над лагерем пронесся выстрел — шарахнулись еще непривычные к пушечной стрельбе кони, вздрогнули, пригибаясь, татары. Кое-кто, от греха, поднялся и пошел подальше. Ядро, с шипением прорезав воздух, опять впилось в землю далеко от стен.
— Варлам, прикажи смердам стены дома, навес и крышу водой полить, — выглядывая через узенькую щель между покосившимися кольями, сказала Юля. — Они ведь могут и раскаленными ядрами стрелять. Хотя, нет. Бесполезно. И стену, и крышу продырявит, как бумагу. Лучше ведра да кадушки с водой по всему дому, на первых этажах, и возле сараев поставить.
