В ожидании осени 1977 (СИ) - Арх Максим (читаем книги онлайн TXT) 📗
— А эта не он, кошечку с дерева спас года три назад? — поинтересовалось давно выжавшая из ума бабулька — учительница литературы.
— Не кошечку, а котика. И не Васин, а Ванин, — горячо ответила не менее, а скорее даже и более, выжившая из того же ума учительница обществоведения.
Началось обсуждения котик там был спасён или кошечка, поэтому посмотрев расписание класса где учится Ванин, в смысле Васин, Валентина Яковлевна не стала пороть горячку, а просто решила дождаться третьего урока, ведь по расписанию на третьем уроке неподалёку от её военно-музыкального полигона — то бишь класса, 9 «Б» должен будет прибыть на уроки труда. Так как мастерские находились в непосредственной близости от её вотчины, то именно там она и решила устроить допрос с пристрастием смутьяну, решившему без спроса залезть в её огород.
— Валентина Яковлевна, что у нас происходит? Что вчера был за концерт? — по дороге в кабинет поймал её завуч. — Директор школы интересуется, по какому праву произошло это не запланированное мероприятие.
— И по какому же? — поинтересовалась «музычка» у собеседницы.
Та запнулась на полуслове, но затем произнесла:
— Вот и я спрашиваю, по какому?!
— Интересно, а позвольте у Вас узнать — Почему вы спрашиваете это у меня? Разве не вы заведующая школой? Разве не вы должны всё знать?
— Но я, но я… я думала… вы… — сбивчиво говорила завуч.
— Не волнуйтесь. Всё под контролем. Я разберусь и после третьего урока доложу, — ответила учительница музыки не понимая, это они её что ли хотят обвинить в проведении концерта? Так это вообще-то прямая обязанность администрации, в том числе и директора, следить за порядком в школе, а её — учить детей.
Но пока, она решила не связываться с возбужденной и вероятно получившей «клистир» заведующей, которая прошляпила выступление Васина и теперь пыталась найти виноватого, дабы на него бы переложить проблему со своих плеч.
Вот и настал этот миг — третий урок. Валентина Яковлевна находилась в кабинете трудовика, который был введён в курс дела и оказывал всевозможную помощь находясь рядом, а она пыталась угадать, кто же из них этот пресловутый возмутитель-дебошир, поднявший на уши половину школы.
Все на одно лицо, одинаковые «модные» ныне причёски по моде «ненавистного» ей «Битлз», весёлые лица, одинаковые портфели и как тут найти выбивающегося из общей массы индивидуума?
Одним из последних зашёл мальчишка с отличной от других ребят стрижкой. Волосы его были уложены назад, по типу того какую причёску носит дорогой Леонид Ильич Брежнев, или к примеру не менее замечательный Леонид Утёсов.
«А хорошая всё же причёска у мальчика. Идёт она ему. Наверняка это он, — подумала она, искоса наблюдая за школьником. — Ну да, ну да. Устроивший диверсию диверсант по идее не должен выделяться из толпы, а этот — «вишь ты», причёску себе сделал, «выпендриться» хочет — музыкант, мать твою.»
Прозвенел звонок.
— Итак дети начнём урок, но перед этим я хотел бы, что бы ко мне подошёл Александр Васин, — произнёс трудовик, а она поняла, что угадала, когда тот школьник с зачёсанными назад чёрными волосами поднялся из-за парты и направился к ней.
«Что ж. Настало время познакомиться с баламутом,» — подумала она поднимаясь со стула, и вслух произнесла:
— Ну здравствуй Васин.
— Здравствуйте, — поздоровался ученик.
— Что ж ты Васин… Мне уже все уши прожужжали, что у нас тут великий пианист завёлся, а ты скрываешься… Не хорошо… Пойдём Саша ко мне в кабинет и там обо всём поговорим…
Тот безвольно пожал плечами и взял свой портфель, готовый идти куда сказали, но тут произошло неожиданное…
— И мы!.. И нас возьмите! мы тоже хотим послушать как он играет, — стали упрашивать Валентину Яковлевну остальные ученики. Она посмотрела на "трудовика", но тот сам был в замешательстве и вёл себя очень пассивно.
— Хорошо. Всех возьму, но при двух условиях: первое — если ваш учитель не будет против, — тот лишь пожал плечами — слабак, — и второе — не шуметь, а то выгоню!
Класс был согласен с выдвинутым ультиматумом и "на цыпочках" пошёл в соседнюю аудиторию.
Саша попросил, что бы мы представили себе оркестр звучащей над полем битвы и заиграл… [29]
Не большое вступление, а затем… затем «полилась» прекрасная музыка, которая просто заворожила весь класс, частички мелодии проникли внутрь каждого слушателя, и все ученики увидели грандиозные картины битв прошлого.
Гремели доспехи, гнулись под ударами щиты, ломались копья, ржали лошади — Русская Рать шла на Орду.
«Именно так, именно Рать и именно шла…» — грезила Валентина Яковлевна, а перед ней возникали видения — происходило эпическое сражение на Куликовом поле и одновременно на Чудском озере, потому как у грандиозных битв обязательно должны быть и грандиозные масштабы.
Отлетали рога у рыцарей Тевтонского ордена, Хан Кочубей уже получил стрелу в сердце, князь Олег уже упал с коня и его укусила змея, нескончаемые орды врага пытались обойти передовые полки князя Игоря и зайти войнам в тыл, но были остановлены Русской конницей.
И когда уже казалось, что битва проиграно и небо заволокла тьма, тучи разошлись и появилось Солнце, засадный полк пошёл в атаку… и побежал враг и преследовали его «наши» коля и рубя в капусту супостата.
Тяжёлая была битва. Не все семьи дождутся сегодня своих отцов и мужей, но главное — враг был разбит, и победа была за нами.
— Ура! — прошептала учительница, когда композиция закончилась, а вместе с ней и ушли видения…
— Ура! — взорвался класс в крике и аплодисментах.
Конец интерлюдии.
— Качай его! — заорал кто-то и меня подняли на руки…
— Всё. Тихо. Сядьте все по местам! Я сказала, расселись все по своим местам! — пытаясь прервать всеобщие ликование одноклассников кричала учительница. Народ же оттягивался во всю радуясь толи от того, что им понравилась музыка, толи от фактически сорванного урока…
Через пять минут ей всё же удалось навести порядок и она, взяв меня за руку спросила:
— Саша, скажи, только честно, ты откуда знаешь эту мелодию?
Естественно я и не собирался ей врать, поэтому не кривя душой сказал истинную, первородную правду:
— Я сам придумал Валентина Яковлевна. А вам понравилось?
— Саша, это великолепно… Почему же ты раньше не говорил, что сочиняешь такие замечательные композиции?
— Ну… — ответил скромный я. — Я стеснялся… и писал, что называется в стол.
— А что, у тебя есть ещё какие-то мелодии? Быть может ты нам их сыграешь?
— Да сыграй ещё! — закричали в классе.
— Васин давай ещё! — закричали в коридоре за дверью.
Я подошёл к двери… «мать, мать, мать»…
«Тут что, вся школа собралась,» — подумал я разглядывая битком забитый школьниками-прогульщиками коридор, ведь сейчас было время уроков, а народ начал скандировать: — Ещё! Ещё! Ещё!..
Естественно долга эта анархия продолжаться не могла, и она быстро закончилась, потому как на разгон не санкционированной демонстрации была брошена тяжёлая артиллерия в лице завуча и директора, которые немедленно принялись наводить порядок и подавлять любое сопротивление мирно протестующих прогульщиков — любителей музыки.
Так как силы были не равны, то протестующие быстро ретировались по классам, а меня под конвоем доставили в святая святых любые учреждения — кабинет директора.
— Ну и что это значит? — неистовала завуч под пристальным взглядом директора школы. — Что вы Валентина Яковлевна устроили на уроке?
— На каком уроке? — поинтересовалась «музычка».
— На вашем уроке, на каком же ещё! На уроке музыки. Ведь вы же у нас числитесь музыкальным учителем! Или быть может вы у нас химию преподаете, или скажем астрономию?!
