Господин Изобретатель. Часть I (СИ) - Подшивалов Анатолий Анатольевич (читаемые книги читать .TXT) 📗
Все десять дней до отъезда я занимался гимнастикой на потеху дедовым слугам, и не только им: мальчишки сбегались со всей округи и, залезая на ближайшие к дедову забору деревья, смотрели бесплатный цирк. Сначала дворник, было, принялся их сгонять, но я сказал, что не надо — пусть смотрят. Да и слуги стояли, делая вид, что заняты во дворе каким — то нужным делом, смотрели на представление. Самое интересное заключалось в том, что я не выполнял каты из каратэ, не делал медленные движения у — шу, не скакал и не стоял на голове. Только обычный комплекс гимнастики: наклоны туловища, приседания, в том числе с грузом, взяв на спину мешок с песком весом около двадцати килограммов, махи ногами. Но этого было достаточно, чтобы за спиной раздавалось: «эк его корежит»; «припадочный, наверно, молодой купец — то»; «ну так он после пожара головой повредился, видишь, страшный какой, да еще не в себе» и тому подобные замечания. Нет, видимо, не найдет дед мне в слободке невесту, раз такой слух пойдет о припадочном женихе.
Еще я читал журналы по химии и биологии, чтобы понять, что было известно в этих областях науки в это время, ведь профессора называли меня коллегой, а копни поглубже, выясниться, что я элементарных и всем здесь известных вещей не знаю. Однако, почитав статьи, я убедился, что российская наука в целом (я не говорю про прорывы выдающихся ученых, а про образование в целом) лет на 20–30 отстает от европейских стран. В наших журналах все еще рассуждали о жидкостях и флюидах, через которые из мирового пространства передается «магнетизм»…, микробиологических исследований вовсе не было, так что рассуждения о микроскопических зверьках моего доктора Леонтия Матвеевича еще можно было назвать редким вольнодумством. Доктор все же прислал журнал с моей историей. Ну и жуткие фото там получились, прямо оторопь берет: неужели я таким был, когда меня привезли или это от плохого качества снимка. На первом фото — просто обгорелая[3] головешка без волос, глаза закрыты черным прямоугольником, что создавало еще более страшное впечатление — будто и глаз у меня нет. На промежуточном фото я был вроде Фантомаса, только серый, ну а на заключительном — так уже, ничего себе уродец, в театре можно без грима в роли Квазимодо подрабатывать.
Перед отъездом зашел к деду спросить о его решении.
— Вот, внучек, с заводом лекарств я решил, а взрывчатку как — то нехорошо все же делать, — засомневался дед.
Хорошо, хотя бы с сульфаниламидами проблем не должно быть, а вслух сказал:
— Дед, не ты сделаешь, так кто — то другой на этом заработает. Взрывчатка — ведь это не только война и убийство, а, горные работы и строительство, прежде всего, железных дорог. Развитие России через Сибирь пойдет, туда чугунку скоро потянут, за Урал, до самого Тихого океана. А знаешь, сколько там скал взорвать надо и туннелей проложить? Даже нобелевского динамита не хватит, прорву взрывчатки тратить придется. У нас строительство и горные работы даже в привилегии прописаны, а будет ли ТНТ закупать военное ведомство — хорошо если будет, а если не будет, то мы только на проходческих и железнодорожных работах капитал удвоим! Наша взрывчатка дешевле нобелевской и безопаснее к тому же, хранения такого строгого не требует — хоть в воду ее положи — все равно взорвется, если детонатор не замокнет или будет просто герметичным и не пропустит воду (ТНТ в воде практически не растворим).
— Вот ты куда, внучек, загнул, — задумался дед, — ведь это бешеные деньги… А откуда ты знаешь, что чугунку потянут через горы аж до океана?
— Дед, это просто логика — наука такая, иначе говоря — головой думать надо, вперед смотреть, где выгода лежит, — объяснил я своё послезнание купеческой деловой хваткой, — то, что в Сибири богатств в земле немеряно, так это еще Ломоносов сказал, да и Менделеев так считает. Вывезти добытый уголь, нефть, руду на телегах невозможно, значит, будут строить железную дорогу.
— Ну, считай, убедил ты меня, — будем завод ставить, — только где?
— Там где есть рабочие руки, железная дорога, река и город не далеко и не близко — может вниз или вверх по Москве реке место сыщем верстах в 30 от города?
— Хорошо, приказчиков пошлю посмотреть, где лучше землю купить. Это ты правильно думаешь, что по чугунке и рекой можно строительные материалы и припасы привозить, а потом товар вывозить, — согласился со мной дед, — а завод для лекарств где?
— Да там же, но верстах в пяти и поселок от завода взрывчатки закладывать в таком же отдалении, — ответил я, — управлять легче будет, если два завода рядом, а удаление от завода взрывчатки необходимо на всякий случай, вдруг взрыв, так люди в поселке живы останутся. Поселок узкоколейной железной дорогой соединить с заводом — одна смена на завод приезжает, другая тем же паровичком уезжает. Так что я поеду в Питер людей подбирать для работы на заводе кто новую взрывчатку и лекарства знает, как делать, а ты мне обещал когда — то, что людей пошлешь учится, чтобы могли работать на новых заводах — там химики нужны, можно из вчерашних студентов, только умных, — напомнил я деду его обещание, — я в Питере поспрашиваю, может кто из химиков Академии переедет, жалованье им хорошее дадим, жилье при заводе, согласен, дед?
— Да, Сашка, ты кого хочешь, уговоришь, я — то тебя знаю, — подмигнул мне дед, — набирай людей, только немного, завода — то еще нет. Набирай таких, кто знает, какие машины нужны и как работают, смету составить и где их купить, строителей — то я сам наберу, — через полгода первый корпус и дома деревянные в поселке будут, Лавку, больницу, ясли для детей, не хуже чем у Морозова в Твери построим со временем, в кирпиче. Я своих старообрядцев на завод работать наберу, а там будем пробовать через царя веру нашу разрешить и церковь открыть.
—
[1] Эрнест Хемигуэй, американский журналист и писатель, знаковое лицо — его портрет должен был висет в 60—х годах 20 века в каждом «интеллигентном доме»
[2] Прочная тонкая, чаще гибкая трость, которой сагибы учат своих боев, как надо вести себя с белым господином «Хороший сагиб у Сами, только больно дерется стеком…»
[3] На самом деле, конечно кожа просто закопчённая, обугливание тканей — это IV степень ожага, там и при 1–2 % поверхности тела прогноз плохой, а у ГГ было до 25–30 % I–II степени,III степени — только фаланги пальцев, преимущественно — дистальные, ногтевые..
Глава 23. Вроде, все складывается как надо
На этот раз у меня в купе появился попутчик. И что бы вы думали, уставившись на мой прикид, он спросил по — английски, не будет ли против уважаемый сэр, если он составит ему в пути компанию?
Услышав, что я не против (а что же мне, гнать его, что ли, прикажете), он представился как Джордж Остин, баронет[1], второй секретарь посольства ее величества.
— Вы прекрасно говорите по — английски, сэр и внешний вид у вас как у иностранца, — удивился дипломат, — я было принял вас за морского капитана, скорее всего, норвежца или шведа.
Я представился как Александр Степанов, представитель свободной профессии (вспомнив регистрацию моей лаборатории в Управе, где нас с Генрихом записали «лицами свободной профессии» наравне с актерами и художниками, так и подмывало в ответ на его «баронет» представиться «клоун»).
— И чем же вы занимаетесь, мистер Степанов? — со всей любезностью, на которую был способен, — произнес баронет.
Вот как, уже не «сэр», а простой «мистер», подумал я и сказал:
— Я математик, — ответил я, думая, что настырный англичанин, наконец, уймется, ибо, что взять с математика и о чем с ним поговорить…
— Видимо, вы закончили математический факультет Университета? — не унимался баронет.
— Нет, — ответил я, — по образованию я юрист, математикой увлекся позже.
— Вот как, — оживился сэр Джордж, — я знал одного юриста, который стал математиком, сэра Артура Кэли.
