Шеф-повар Александр Красовский (СИ) - Санфиров Александр (книга жизни .TXT) 📗
В одной из таких поездок я познакомился с человеком, сыгравшим большую роль в моей дальнейшей судьбе
Приехав, как обычно с первым автобусом на Укшозеро, я выбрал место и усевшись на шарабан приступил к ловле.
Денек был замечательный, безветренный и не особо морозный, градусов пятнадцать. Скрип снега за спиной я услышал издалека.
Минут через десять ко мне подошел высокий, крепкий мужчина, и что интересно с небольшой бородкой. В наше время это было большой редкостью.
— Добрый день, молодой человек, — дружелюбно поздоровался он. — Как клев?
Я ответил в том духе, что рыба пока плавает в озере.
Мужчина пробурил лунку неподалеку и тоже уселся на свой шарабан. Посидев, спокойно, пять минут, он встал и начал что-то искать в нем.
— Ого! Вот она! — радостно воскликнул он, достав из шарабана бутылку водки Петровской. Для тех, кто не знает, сообщу, что такую водку делал Петрозаводский ликероводочный завод, настоянная на черном хлебе он имела желтоватый оттенок.
— Будешь? — спросил он, обращаясь ко мне.
— Не, не буду, Петровскую водку не пью, — сообщил я в ответ.
Сосед на этом не успокоился, убрав бутылку в шарабан, он достал из него бутылку Столичной.
— А эту будешь? — спросил он с надеждой в голосе.
— Ну, давайте, по одной, — согласился я.
Мужчина с довольной физиономией начал выкладывать на лед нехитрую закусь, бутерброды с колбасой, вареные яйца и термос.
Пришлось и мне доставать свои запасы.
После того, как мы выпили по рюмке, я открыл термос с широким горлом и выложил на пластмассовую тарелку вчерашний плов.
Мой напарник по выпивке взял ложку и попробовал мою стряпню. Его брови сразу поползли вверх.
— Ты плов, похоже, в ресторане брал? — поинтересовался он.
— Нет, сам варил, — не вдаваясь в подробности, ответил я.
На этом беседа пока остановилась, потому, что начался клев. Брала крупная плотва где-то в течении часа, затем, кивки на наших удочках остановились и мы вновь вернулись к столу.
Мой собеседник моментально уничтожил плов в одиночку, чему я был только рад. Я же с удовольствием ел бутерброды с вареной докторской колбасой и констатировал про себя, что совсем зажрался со своей работой.
Бутылку мы так и не допили. Я отказался, да и мужчина особого энтузиазма не проявил.
Все же во время беседы он быстро выведал у меня место работы.
— Вот, оно что! — вальяжно протянул собеседник, — а я то думаю, где я такой плов пробовал, все понятно! Так, где, говоришь, тебя можно найти?
Вынул он из внутреннего кармана ручку с золотым пером и записал мои координаты в записной книжке с кожаным переплетом.
— Однако, мой собутыльник то непрост! — констатировал я. — Судя по легкому акценту, он финн, или карел. Откуда он тут взялся?
Мы молча шли в сторону шоссе, когда он неожиданно спросил меня.
— Парень, а ты поваром в посольстве в Финляндии поработать не желаешь?
От неожиданности я остановился.
— Простите, а кто вы такой, что так легко мне предлагаете такую работу?
Мужчина усмехнулся.
— Кто— кто, посол.
Глава 23
— Блин, как все достало! — думал я, в который раз выходя из здания комитета госбезопасности. — На кой хер согласился на эту тягомотину?
На дворе стояла весна 1974 года, прошло уже почти четыре месяца с памятной беседы на Укшезере, а в моей судьбе никакой ясности еще не было. Кормили завтраками, который день. Я опять отчетливо вспомнил, как все начиналось.
— Кто, кто, посол, — еще раз повторил улыбающийся спутник, глядя на мою оторопевшую физиономию. — Что не верится?
— Не очень, — признался я. — Как-то непривычно встретить особу такого ранга на рыбалке и без сопровождающих лиц.
— Ехидничаешь, ладно, оставим разговор до машины, — вздохнул мужчина. — Ты вообще, как до дому собираешься попадать?
— На остановку пойду, туда скоро наш автобус должен подъехать, — пробормотал я.
— Нет, уж раз я такой разговор завел, идем со мной, на дороге меня машина ждет, — предложил спутник и продолжил идти в сторону берега.
Не успели мы выйти на шоссе, как к нам плавно подрулила черная Волга с нулевыми номерами.
Водитель вышел из машины, быстро открыв багажник, сложил в него рыбацкие принадлежности начальника, затем вопросительно уставился на меня.
— Ну, чего застыл, Григорьич? Не видишь, парень со мной. Скидывай в багажник его барахло, — скомандовал мой спутник и предложил мне садиться.
Заднее сиденье в машине было застелено пленкой, поэтому я спокойно там уселся не переживая, что запачкаю обшивку.
— Ну, будем знакомы, — сказал посол, усаживаясь рядом и протягивая руку.
— Степанов, Владимир Севастьянович, в настоящее время Чрезвычайный и полномочный посол СССР в Финляндии. — Представился он, крепко пожав мою ладонь.
— Ни хрена себе повезло! — мысленно воскликнул я. Это же наш бывший первый секретарь обкома партии. Вот, что значит, газеты не читать, даже не знал о его назначении на этот пост. Видимо, в ЦК решили в Финляндию местного кадра отправить, для углубления, так сказать. Кажется, я даже догадываюсь, чего это он меня в повара позвал. Скорее всего, хочет немного количество московских стукачей уменьшить. Я то совершенно случайно ему попался.
— Красовский, Александр Владимирович, повар ресторана Привокзальный, — в тон послу представился я.
— Хм, Красовский? Красовский, — наморщил лоб Степанов. — Знавал я одного Красовского, Владимира, подполковника милиции, еще по Кондопоге.
— Да это мой отец, — сообщил я индифферентно.
— Мда, тесен мир, как говорится — усмехнулся собеседник. — Так что думаешь насчет моего предложения?
— А чего тут думать, конечно, согласен, — сообщил я.
Как я был в то время наивен. Естественно, мне было понятно, что не уеду в Финляндию через неделю, но то, что это дело растянется до весны, не представлял. В прежней жизни я, как и многие граждане страны ездил по путевкам в страны соцлагеря. Довелось побывать в Болгарии, Румынии, Польше. Но там как-то было все попроще. Сейчас же проверка шла такая, как будто я являюсь секретоносителем высшей степени и если сбегу в американское посольство, то от этого рухнет Советское государство.
Степанова с того времени я видел всего раз, когда пытался поговорить с ним о жене, но он сразу категорически заявил, что такой номер не пройдет, я еду работать один или вообще не еду.
В ресторане в тайне ничего утаить ничего не получилось. Уже через неделю после моего согласия, директор вызвал меня к себе на разговор.
— Ну, Красовский, может, вы объясните, зачем органам в срочном порядке потребовалась ваша характеристика? — спросил он, ехидно улыбаясь.
— Уже все знает, — понял я. — Если бы не знал, сейчас ссался бы кипятком, куда это влез его работник, что им интересуется КГБ.
— Понимаете, Дмитрий Янович… — начал я говорить, но был сразу прерван.
— Все понимаю, — сообщил Галицкий, все также улыбаясь. — Не понимаю одного, откуда у тебя такая мохнатая лапа в верхах? И чего ты, собственно, делаешь в нашем ресторане с такими связями? Недаром говорят, в тихом омуте черти водятся. Никогда бы не подумал, что ты такой прохиндей.
— Ну, и что говорить? Рассказать ему о случайной встрече на рыбалке, не поверит, однозначно. Ладно, попробую по другому.
С обидой в голосе произнес:
— Дмитрий Янович, зачем же сразу прохиндеев поминать? Все гораздо проще, мой отец хороший знакомый Степанова, вот и вся мохнатая лапа.
— Паанятно, — пробормотал Галицкий. — А, кто у нас отец, если не секрет?
— Не секрет, — буркнул я. — Пенсионер.
— Это, как? — не понял директор.
— Очень просто, — пояснил я. — Он милиционер, вышел на пенсию в сорок пять лет, сейчас работает во вневедомственной охране.
То, что мой папахен второй раз женат и воспитывает двух дочек восьми и шести лет, моих с Пашкой сводных сестер, я рассказывать не стал. Чего грузить человека излишними подробностями, тем более ему совершенно ненужными?
