Ветер с Итиля - Калганов Андрей (мир бесплатных книг txt) 📗

Степан тяжело спрыгнул на землю, сто кило как-никак. В колене что-то хрустнуло, поясница отозвалась прострелом. Эх, грехи мои тяжкие… Надо будет заняться собой. Если жив буду…

Впереди за деревьями что-то блеснуло, словно рыбья чешуя. Холодок вдруг пробежал по спине: да это же хазарин, тот, что мясо жрал! Сейчас срубит Алатора…

– Алат… – раскрыл рот Степан.

Поздно, басурманин вынырнул из-за спины воя, приставил саблю к горлу и отрывисто засмеялся:

– Моя умный, моя услыхать, урус Мичурга убить, обошел урус. Подыхать будешь, медленно будешь. – Он чуть повел рукой, и на шее под подбородком показалась алая лента. – Пусть твоя бросит лук, не то голову отрезать. Моя слышать, как урус с мертвым говорить, издеваться. Моя гузно сапогом давить будет, урус сильно кричать будет. Асмур богами клянется!

почему-то припомнилось Степану. Вот тебе, бабушка, и перлы восточной поэзии, Омар ибн Хайям… Моя гузном твоя давить, кричать… Реальность, мать-природа! Ну, сейчас будет тебе…

Хазарин не заметил Степана! Он решил, что Алатор глумился над убитым – подвело знание иностранного языка! Белбородко скользнул за ствол дуба, вскинул самострел. Бесполезно! До хазарина было метров десять, но Алатор заслонял его. Надо выждать момент. Ох, водки бы…

Хазарин придвинулся почти вплотную, надавил плоскостью клинка на кадык, вынудив Алатора запрокинуть голову, перерезал ремешок от шелома и резким ударом скинул его.

– Чиво вцепился, твоя думать, он поможет? – Алатор бросил лук. – Разве твоя меч достать хочет? – Алатор был все еще вооружен – за спиной висели два перекрещенных меча. – Нет? Не хочет?! Ай-ай, чиво же это за вой, ай-ай.

– Воняет от тебя, как от свиньи, – сквозь зубы процедил Алатор, – не боишься задохнуться?

– А-а-а, – сощурился хазарин, – твоя смелый? Твоя совсем смерть не боится? – Хазарин засмеялся и провел клинком по щеке. – А так? Все равно не бояться? Ай, хороший воин, сильный – крови много!

Хазарин, не отрывая сабли, принялся лизать свежую рану. Господи, ну, сделай так, чтобы он высунулся! Ну, скажи, Господи, чем тебя умилостивить?

– Моя видеть, ты глаз Мичурга выдирать, – облизался хазарин. – Твоя сам слепой будешь! Моя твоя кровь пить.

Алатор презрительно усмехнулся:

– Я тебя, навоз конский, по смраду твоему и без глаз найду. Лучше сразу кончи, не то пожалеешь! – Рука Алатора сама собой потянулась к рукояти меча.

– Твоя, чиво, хитрый? Твоя чиво, думать, раньше Асмура успеть? Ай-ай! – Степняк резанул по ремням, на которых висели ножны, мечи с лязгом упали. – А сказать, чиво моя потом делать? – прошипел хазарин. – Моя жилы перерезать, пальцы отрезать, нос отрезать, уши отрезать.

Свободной рукой хазарин вытянул из-под кольчужного панциря ожерелье из засушенных ушей и потряс перед лицом Алатора:

– Твои здесь висеть.

Хазарин с силой толкнул Алатора:

– На колени, пес! – Куда там, грузный Алатор едва пошатнулся.

Воин бросил взгляд туда, где скрывался Степан:

– Смотри… За меня Перун, пожалеешь…

– Чиво, чиво?

– Гузно ты бычье, хошь режь меня, хошь на куски рви, а все равно сдохнешь. Понял теперь?

Хазарин от такой дерзости побагровел.

– Резать! – взвизгнул он. – Твоя сам просить!

Он провел саблей по лицу Алатора, от виска к носу, потом – с другой стороны. Лицо воина превратилось в шаманскую маску.

– На колени!

Алатор медленно опустился.

– Недолго твоя остаться…

Пора! Хазарин на треть открылся.

Степан прицелился. Кажется, на таком расстоянии можно не брать выше, траектория почти не отклоняется от прямой. Только бы не промахнуться. Поймал лицо на острие наконечника, задержал дыхание и плавно нажал спусковой крючок. В последний момент рука предательски дернулась, и стрела вместо лица попала в нагрудную пластину, отрикошетила и впилась в кочку недалеко от Степана.

Удар был такой силы, что хазарина отбросило. Алатор мигом завладел мечом и в два прыжка оказался подле хазарина.

– Ну что, волчья сыть, кто из нас подохнет?

Хазарин попятился, как рак на мелководье, попытался закрыться от удара, но сабля не могла сдержать тяжелый меч. Ее клинок отскочил, и меч, разрубив кольчужные кольца, с хрупом развалил хазарина от ключицы до бедра.

Алатор беззлобно хохотнул:

– Ить, ухи он мне отрезать собрался, прямо как дите малое.

Он толкнул хазарина сапогом, высвобождая меч, отер клинок о засаленный подол татя и спрятал в ножны, всем своим видом давая понять, что ничего особенного и не произошло – дело житейское. Нервы у мужика были железные. Чего нельзя было сказать о Белбородко…

Степан чувствовал себя как студент-первокурсник мединститута, впервые в жизни попавший в анатомичку… Кажется, Алатор заметил, что ему не по себе, и посмеивался в усы. Ну уж нет, Белбородко докажет, что ничем не уступает ему…

Борясь с дурнотой, он заставил себя подойти к убитому. Ох, и вонял же труп врага! Подобрал саблю, рубанул наискось с плеча по воздуху. О том, как управляться с саблей, у Степана были самые приблизительные представления, почерпнутые в основном из фильмов о Гражданской войне. Он покрутил кистью, как это делают при работе с палкой, обозначил удар локтем и тут же вспорол невидимого противника восходящим ударом. Ушел вниз и, выполнив «хвост дракона», застыл в низкой, стелющейся стойке.

И тут же выругал себя – мальчишка!

Алатор был того же мнения.

– Тебе бы в скоморохи, глядишь, за поскоки свои и сыт, и обогрет… – хмыкнул вой.

– А сам-то? – огрызнулся Степан. – Если такой крутой, чего же ты хазарина к себе подпустил?

Алатор помрачнел.

– Недоглядел, – покачал он головой, – твоя правда. Ты это, пришлец, прости за насмешку, ведь в долгу я у тебя…

– Забудь.

– Ить, забудь?! Я в должниках ходить не привык. Отплачу тем же, тогда и забуду…

Степану даже неловко стало.

– Лучше скажи, что дальше делать будем?

– А чего дальше?! – удивился Алатор. – Передавим татей да пойдем селение вызволять. Людины-то уж, поди, под стенами бьются. – Вой размазал кольчужным рукавом кровь по лицу, отчего стал похож на волка, только что отведавшего свежатины, сорвал с плеча хазарина колчан. – На вот, Стяпан, – вой впервые обратился к нему по имени, – ты хоть и не стрелок, а все ж лучше, чем без ничего. А сабелюку брось, нет от нее для тебя проку, уж поверь…

Степан и сам это понимал. Против мало-мальски опытного бойца он ноль, причем без палочки.

– Может, лук у хазарина одолжить? – неуверенно произнес он.

– Тю, лук… Да ты его, поди, и не натянешь. Ну, хошь, так попробуй… – Похоже, вой дал себе клятву не издеваться над спасителем – едва мелькнув, ухмылочка исчезла в бороде.

Степан никогда не был неженкой – мог и кулаками поработать, и словом… Были времена, когда вместе с группой экзальтированных энтузиастов он бродил по лесам, причем без палаток, без рыболовных снастей, без охотничьего оружия – ради выяснения своих способностей на предмет выживания. После тех походов был уверен на все сто, что, окажись он в пустыне с огнетушителем, – найдет способ отделить воду от пены. Проще говоря, по меркам века двадцатого он был более чем приспособлен к жизни. По меркам же восьмого…

Жизнь человека здесь ценилась настолько, насколько он был сведущ в каком-нибудь деле, и не более того. А если у тебя всех умений – морочить людям голову? Вот и думай…

Степан наложил стрелу, потянул…

– Ты это, не тяни бечеву-то к носу, от уха стреляй, – не выдержал Алатор. – Да не за стрелу тяни, дурень, ушко развалишь, за тетиву…

– А целиться-то как, если от уха?!