Скоморох - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич (полные книги TXT) 📗
- Не жадный. Видать и впрямь хочешь достать барона. По рукам.
- Что же, с парнями советоваться не станешь?
- Тут решение за мной.
- Добро.
На открытом месте сейчас было наверняка очень жарко. Оно вроде и серпень, это по славенски август, но солнышко припекало немилосердно, сушь стояла такая, что и не поверишь, что осень уж на подходе. Здесь же под покровом леса было прохладно и дышалось легко, более того, под слоем опавшей листвы тут же проступала влажная земля. Это один из признаков надвигающейся осени. Дни все еще жаркие, но с наступлением темноты приходит прохлада, которая охватывает все. С наступлением дня, все снова быстро прогревается, но только не в лесу, где листва не дает разойтись солнечным лучам, есть конечно особенно настырные которые все же прорываются, сквозь густой зеленый покров, но только они уже не доставляют особого беспокойства, а скорее наоборот ласкают своим теплом, все время пребывая в движении и как бы заигрывая с путником.
Виктор осмотрелся по сторонам. Дорога, вьется между деревьями смыкающими над ней свои кроны, образовывая сплошной шатер. Хорошо накатана, без слоя пыли, земля в лесу просыхает не настолько быстро, так что пыль здесь появляется гораздо реже. Глядя на эту узкую полоску сразу и не поверишь, что это Северный тракт, второй по значимости торговый маршрут, ответвляющийся от Большого и уходящий в Гульдию, затем пересекающий Латгалию, Меотид, Ниневию, Имеретию, Гарию и упирающийся в Мехелению. Значимость его была сродни старшему брату пересекающему весь материк, просто маршрут охватывал страны лежащие севернее.
Вообще-то в понимании Волкова это была обычная лесная дорога, здесь если встретятся повозки, то возницам придется проявить всю виртуозность на какую они только способны, чтобы разъехаться не допустив столкновения. Понятно, что движутся здесь со скоростью неспешного пешехода, но больно уж вплотную к дороге растут деревья, только подлесок отступает на пяток сажен от дороги, где уже стоит чуть не сплошной стеной, что очень удобно для засады. Но тут уж ничего не поделаешь. Иное дело в сосняке. Его потому так и называют, что видимость там доходит до сотни метров, а то и больше и верховому можно двигаться практически беспрепятственно. Сосны не дают расти под собой ни траве ни иным деревьям, так что земля под ними покрыта только опавшей желтой хвоей. Ельник тоже не больно-то позволяет другим растениям плодиться рядом с собой, но то уже другие деревья и видимость там ограничена ничуть не меньше, чем в лиственном, а под раскидистыми лапами можно укрыть просто неприличное количество нападающих.
Однако здесь дорога вилась именно по лиственному лесу. Деревья, устроив между собой соревнование в борьбе за выживание, вымахали до неприличной высоты, хотя и имели сравнительно тонкие стволы. Но этот лес для стройки не годился, если только возникнет желание сладить нечто кривое и несуразное, потому как стволы хоть и были длинными, прямыми линиями не отличались, плавно извиваясь на всем протяжении или же изобиловали развилками. Попадались конечно и ровные, да только их было настолько мало, что вырубками здесь никто не занимался, больно хлопотно, а прибытка чуть. У подножия этих деревьев густо разросся подлесок.
Обычно купеческие караваны преодолевая подобные лесные массивы, запускали по сторонам от дороги боковое охранение, страхуясь на случай нападения разбойничков. Но то, купцы, которые передвигались медленно, но верно. Иное дело если это был какой знатный путник или почтовая карета, эти двигались побыстрее, преодолевая верст шесть семь в час, а при таком темпе обследовать подлесок просто некогда.
Дорога здесь немилосердно петляла, этот лес был изрезан оврагами с крутыми склонами, так что если массив имел по прямой протяженность в шесть или семь верст, то по дороге выходили все двенадцать. В том месте, где сейчас находился Виктор, она как раз закладывала очередную петлю, огибая глубокий овраг у его основания и далее пролегая вдоль его южного края, вилась на запад. Склоны оврага хотя и поросли деревьями как ни странно на подлесок были бедны, он практически отсутствовал, что позволяло просматривать овраг до самого его дна и видеть противоположный край. Однако нельзя сказать, что там можно было легко пройти, потому как пространство между деревьями было завалено буреломом, настолько плотно, что если и было возможно сквозь него протиснуться, то с большими затруднениями и уж точно при наличии очень прочной одежды или той, которую не жаль изодрать в этих дебрях.
Звуки приближающейся кавалькады он услышал задолго до того как увидел ее, дробный топот копыт и грохот повозки разносились довольно далеко, а вскоре он смог и наблюдать тех таким образом возвещал о своем приближении. Присмотревшись к противоположному краю оврага, шагах в двухстах от него, он рассмотрел сквозь деревья двигающихся сейчас на восток всадников и карету, запряженную двумя парами лошадей. Несмотря на то, что он мог составить себе общее представление о путниках, детали ему не давали рассмотреть деревья, между которыми сейчас мелькали путники, но то, что на всех всадниках синие кафтаны, он все же рассмотрел, а значит все же наверняка мундиры.
Что же, значит все идет именно так как он и предполагал. Барону незачем было покидать постоялый двор ни свет ни заря, так как время его особо не поджимало. К этому выводу Волков пришел оценив состояние лошадей, не больно-то и заморенные, все еще полные сил, выходит, их не сильно подгоняют, а это возможно когда нет особой спешки. В отряде помимо драгун, только кучер, да сам барон.
Все же не желая лишний раз рисковать, Виктор решил было попытаться достать барона на постоялом дворе, раз уж так все удачно срасталось и ему удалось прихватить того на месте ночевки. Однако, вовремя вспомнил, что шестеро из десятка солдат его видели и были на него злы, так что на глаза им лучше не попадаться. Другим аргументом для отказа от этого намерения, послужило то, что ему был незнаком этот постоялый двор, в который он даже не входил, ведя за ним наблюдение из придорожных кустов. Одни минусы. Вот если завалиться туда с наемниками, появление которых конечно поначалу насторожит драгун, но не вызовет особых подозрений, тогда можно было прихватить их всех. Но это идти на открытое нападение, при наличии нежелательных свидетелей, которых тоже нужно будет зачищать, это наемникам не нужно.
Поэтому убедившись, что барон остается здесь на ночевку, Виктор направился в лес, где уже вторые сутки маялись от безделья его подельники. За это время они успели основательно подготовиться к встрече дорогих гостей, а потому шансов выскользнуть у тех было очень мало, а вот у нападающих положить всех и при этом не понести потерь самим, достаточно много. Что же, пока все шло так как и задумывалось, главное чтобы эта тенденция сохранялась и впредь.
Обогнув край оврага до того отдалявшиеся от него карета и эскорт, начали быстро его нагонять. Ничего удивительного, ведь он вел свою лошадку в поводу, а сам топтал землицу ножками. Вполне обычная манера передвижения, если у тебя нет запасной лошади, а на имеющуюся пришлось навьючить поклажу. Стоит заметить, что вот таким вот образом, Добролюбу приходилось путешествовать не один год, нося с собой все свое имущество.
Впереди основного отряда, оторвавшись шагов на сто двигались два всадника, как видно передовой дозор, который обычно перемещается оставаясь в пределах видимости, здесь дальность обзора сильно снижалась, потому эта пара была не столь удалена. Видя, что его уже нагоняют, Виктор предпочел сойти с дороги, уступая путь всадникам и элитному в этом мире виду транспорта. Во-первых, здесь было узко. Во-вторых, оказаться в зоне досягаемости хлыста или кнута гульда, славенину просто не рекомендовалось. Вот такая вот у них была любовь, хотя с соседями вполне ладили, что те, что другие, воевали иногда, не без того, но вот такой неприязни или даже ненависти не было. Кстати, односторонней, славени были куда как более покладистыми и незлопамятными. Ну и в-третьих, ему нужно было, чтобы в момент нападения эта пара миновала его, так как их убрать должен был именно он.
