Змеелов в СССР (СИ) - Дорнбург Александр (книги без регистрации .TXT, .FB2) 📗
Надобно сказать, что я сильно боялся мести уголовников. Вопрос не праздный — напали раз, могут и повторить. Отомстить за корешей. Петухи гамбургские! Таких как я, вольных курьеров, они мочат чаще чем водопроводчиков. Коготок увяз, всей птичке писец.
Поэтому я решил сделать перерыв в своих транзитных поездках до весны. Соваться в разбуженное осиное гнездо? Засадят мне перо под ребро — и дело с концом.
Увольте! «Покоя сердце просит» — как говаривал А. С. Пушкин.
Буду работать по почте. А здесь — я в домике. Почти. Байрам-Али — курортный городок в зеленом оазисе среди пустыни. Город маленький, здесь все друг друга знают. Конечно, в этом утверждении есть некоторое преувеличение, но в целом оно справедливо. Любая группа приезжих уголовников здесь сразу привлечет к себе повышенное внимание. Они тут окажутся как в ловушке. Только высунься, сразу арестуют, осудят и в лагеря баланду хлебать отправят.
Ну, нападут они на меня, а как потом уйти? Пустыни они не знают, наработанных связей среди туземцев не имеют. На железной дороге их сразу примут. Ломиться напрямик — так туркмены подключаться, а за голову беглеца власти издавна джигитам давали чай, сахар, сигареты и немного денег…
А если они пришлют сюда какого-нибудь безобидного наблюдателя, а сами будут базироваться в соседних Марах, за двадцать километров отсюда. И попытаются меня подловить на выходе «в поле»… Что же, милости просим! Три раза «ха-ха»! Как говорил Шариков: «У самих револьверы найдутся».
Я хожу на охоту с винтовкой. И стреляю уже очень прилично. Церемоний не будет. За минуту пятерых уработаю, похороню в развалинах или в песках и буду утверждать, что так и было. Вернее, ничего не было. Не следует им даже пытаться.
Другое дело, если меня подловят в Киеве или в Белой Церкви. Оружия у меня не будет, кроме ножичка. Да и яд на лезвия я не смогу постоянно новый наносить. А он разлагается и ослабевает. Так что придушат там меня по-тихому и поминай как звали. Старые трюки, но действенные с давних времен по сей день. Мрачная перспектива.
Да и дело это мутное. Кто-то же меня сдал? Может Гольдберг по-родственному навел, может еще кто. Так что реже ездишь — дольше проживешь. А денег много мне зачем? После войны все одно денежную реформу проведут, чтобы спекулянтам подкузьмить. А во время войны всех будут заставлять все для фронта отдавать. И не откажешься. Обеспеченные советские граждане будут за свой счет покупать для армии автомобили, танки и даже самолеты.
Так что домик куплю, заказы за речкой сделаю и можно сидеть на заднице ровно. Плохо, что война, начавшаяся в 1939 году, сразу резко подстегнет прогресс в военной области. Начали эту войну с привычными винтовками и гужевыми телегами, а закончили автоматами, мощными танками, реактивными системами залпового огня, реактивными самолетами и атомными бомбами.
А у меня к тому же весь товар в Афганистан попадает из соседней Индии, а там англичане индийцев держат в черном теле. Оружия у туземцев стараются отобрать. Во избежание. А зачем тебе огнестрельное оружие? Появился тигр-людоед, так пиши письма. Приедет «великий белый охотник» и тигра убьет. А самоуправством заниматься нечего.
Так что я заказал у торговцев в Кабуле современную винтовку, бронежилет, немецкую оптику, прочную каску, но там такой товар очень редкий. А через Бомбей пока привезут… Каджар напряг свои иранские связи, но там пока тоже все глухо. Впрочем, и у меня время терпит. Судьба Польши или Франции меня не слишком колышет. Мне бы к 1941 году подготовиться.
А ход истории между тем мерно шел своим чередом. В конце сентября состоялся «Мюнхенский сговор», решивший судьбу Чехословакии. А по мне пусть хоть всех там поубивают, лишь бы не было войны.
Впрочем, мне было не до этого. Я влип по своей основной работе.
Короче, до высовывался. За что и поплатился. Сидел бы тихо, змей ловил бы, никто бы меня не трогал. Нет же я развил активную деятельность в этой сфере, статеечки стал в научных журнала тискать, словно посты в «Фейсбуке» или «В контакте», наработал ощутимый авторитет в данной области. И пришла расплата.
Надобно сказать, что предзнаменования были крайне неприятными. Один из медиков на санитарной станции был найден у себя в комнате мертвым. Экспертиза установила, что он умер от укуса небольшой, но ядовитой самки паука каракурта.
А яд каракурта содержит нейротоксин. Растекающийся по жилам огонь. Нервнопаралитическую гадость, что убивает надежно и просто, посредством паралича и удушья. В результате тело в буквальном смысле душило само себя.
Спустя неделю произошло новое несчастье, глубоко потрясшее жителей соседнего поселка: от укуса гюрзы там погибла совсем молоденькая девушка. Не самая приятная смерть.
А далее ко мне из Москвы в командировку приехал коллега. Профессор Лобанов. Половить змей. Так как профессор собирал материал для солидной монографии о пресмыкающихся Средней Азии.
Это был человек средних лет с выражением лица «доброго столичного дядюшки». Сам из себя этакий подарок. Высокий, плотный, весьма преуспевающего вида, с бульдожьим лицом и хитрыми глазками он походил на гостеприимного барина-самодура, способного сечь крепостных на конюшне или травить собаками.
Вот же навязался на мою голову! Пришлось выполнять при столичном госте роль проводника и няньки.
Однажды утром мы наскоро позавтракали и решили поохотиться на змей.
— Давай пройдем вдоль берега оросительного канала, с километр, — предложил Лобанов, — уверен, змейки тут должны быть.
Такое же было и мое мнение. Так как Маугли бояться — в лес не ходить.
Мы взяли с собой пинцеты, ножи, мешки из плотной ткани и, не спеша, двинулись вдоль берега на юг. В сторону Индии. Пройдя немного по гребню откоса, мы спускались до самого уреза воды, внимательно осматривая все, что там росло и обитало.
Наконец, мы дошли до одной промоины и остановились, чтобы хорошенько ее обследовать.
Первым ее увидел профессор. Метрах в пяти от нас, в удобной песчаной выемке, свернувшись кольцами, лежала гюрза. Это был крупный экземпляр толщиною почти в руку. Хотя я гюрз и не боюсь, но при встрече с ними всегда испытываю волнение, которое происходит помимо моей воли.
Змея почуяла нас, но продолжала спокойно лежать, наблюдая за нами мрачным, леденящим душу взглядом.
— Ты стой здесь, наверху, — сказал профессор тихо. — Как только я возьму ее, ты подставишь мешок.
Лобанов осторожно сошел в промоину, взял змею пинцетом за шею, потом правой рукой перехватился чуть ниже головы и пошел вверх, ко мне. И вдруг… поскользнулся. Твою ж мать!
«Что ж ты творишь, придурок, — обреченно подумал я. — Меня ж органы НКВД по горячке обвинят в гибели московского профессора и арестуют. А потом сразу шлепнут без шума и пыли. Отчитавшись в Москву, что все виновные наказаны.»
Дело пахло керосином. Приходилось рисковать собственной шкурой. Опасаясь, что Лобанов снова может поскользнуться и упасть, а вслед за этим произойти смертельный укус, я крикнул:
— Дай ее мне!
Все произошло в сотую долю секунды. В то время, когда я протянул руку, чтобы забрать гюрзу у неуклюжего профессора, она, обнажив, загнутые зубы, нанесла мне укус между большим и указательным пальцами. Послышался характерный хруст разрываемой мышечной ткани. Я отдернул руку, но было уже поздно. И как такое могло получиться? И на старуху бывает проруха…
Лобанов, сумев все же как-то выскочить из промоины, бросил змею в мешок, а носовым платком перевязал мне руку чуть ниже локтя.
— Ну, кто тебя просил хвататься за змею? — по-начальственному бранил он меня, дрожа от злости. — Ведь мы же договорились: ты должен был подставить мешок… Разве это не ясно? А ты?.. А ты ведешь себя безответственно, как какой-то новичок…
— Я боялся, что Вы поскользнетесь, упадете… В общем, я хотел, как лучше, — защищался я.
— Как лучше, — с горьким сарказмом повторил Лобанов. — Теперь ты узнаешь, во что обойдется твоя глупая доброта! Короче говоря, мы отохотились.
