Первый Император. Дебют (СИ) - Логинов Анатолий Анатольевич (читать полные книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Николай-Петр, покуривая трубку, сидел в своем кабинете и читал доклад мичмана, а с недавних пор — уже лейтенанта, Оленева о потоплении английско-австралийского крейсера: «…Крейсер-купец имел в среднем только по тридцать пять выстрелов на ствол, и полные угольные ямы. Поэтому на совещании с фелькорнетом Яаппом ван Груде решено было идти к австралийским берегам, где нашего присутствия никто не ожидает… … числа июня месяца сего года в … часов наблюдатели увидели дым. Решив, что это каботажный пароход, о котором говорили матросы с предыдущего приза, я приказал повернуть навстречу… В шестнадцать ноль-ноль стало возможно опознать приближавшийся лёгкий крейсер, по внешнему виду — типа «Перл». Встреча оказалась случайной и неожиданной для обеих сторон и некоторое время мы продолжали следовать навстречу друг другу. В … я приказал развернуть «Кроонстадт» к «австралийцу» кормой и дать полный ход. Противник, в свою очередь, увеличил скорость и последовал за нами. Заходя с кормы и против солнца, британцы не могли рассмотреть корпус нашего судна и его флаги. Кроме того, в этой позиции было сложно провести формальную процедуру опознания, для чего англичанам следовало идти параллельным курсом. Уйти от крейсера наш корабль не имел никакой возможности. Вследствие чего я приказал дать сигнал «Алярм» (Тревога) и вызвать на мостик фельдкорнета ван Груде, коему, по его прибытию, сдал командование, продолжая выполнять обязанности шкипера. Около семнадцати часов с крейсера передали прожектором сигнал — требование обозначить себя. Я приказал поднять случайный набор флагов, который, кажется, вполне успокоил командование противника. Во всяком случае, никаких внешних признаков тревоги на нагоняющем нас корабле не обнаружилось. К … часам корабли шли со скоростью двенадцать узлов параллельно друг другу на дистанции около одной мили. С высокой долей вероятности можно предположить, что австралийский крейсер не был готов к бою. Некоторые из наших моряков позднее утверждали, что видели явно незанятых делом матросов, которые стояли на палубе и смотрели на наш корабль. В … с крейсера передали флагами и прожектором: «Куда следуете?». Мы ответили: «В Сидней». Поскольку маскировка наших орудий могла быть разоблачена в любой момент, а несоответствие курса должно быть замечено сразу, фелькорнет Яапп ван Груде решил, что «представление» окончено. Он приказал поднять флаг Трансвааля и открыть огонь. Отлично подготовленные мичманом Корсаком артиллеристы всего за тридцать секунд убрали камуфляж и открыли огонь из обеих шестидюймовых пушек, бортовой пятидюймовки и митральез. Первыми же выстрелами они разрушили мостик английского крейсера, к тому времени опознанного как «Рингарума». По всей видимости командир крейсера и другие старшие офицеры погибли в самом начале боя….
Ответный огонь был открыт только после пятого или шестого залпа наших орудий. В первые же минуты боя у австралийского крейсера, если судить по наблюдаемым вспышкам выстрелов, остались боеспособными лишь две пушки в бортовых спонсонах. Однако британцы сумели в столь трудной ситуации не только открыть огонь, но и добиться четырех попаданий в наш корабль. По окончательным сведениям, первый снаряд пробил трубу и взорвался. Второе и третье попадания, которые пришлись в машинное отделение, повредили машину и котлы, и практически полностью вывели из строя машинную команду. Четвёртый снаряд попал в одну из шестидюймовых пушек, но не разорвался. Из-за повреждений машины наш корабль лишился хода. Потери в нашей команде составили три десятка матросов и старшин. К восемнадцати часам крейсер противника заметно погрузился в воду носом и сильно горел. Расстояние между кораблями постепенно увеличилось до десяти миль, и в … «Кроонстадт» полностью прекратил стрельбу. Противник, оставаясь за кормой, скрылся из вида. Наш корабль также находился в очень плохом состоянии. Запустить машину было невозможно, огонь подбирался к импровизированным погребам. Понимая это, ван Груде отдал приказ покинуть корабль, и к двадцати одному ноль-ноль мы спустили на воду шлюпки и спасательные плоты…»
— С одной стороны, такая беспечность, а с другой — мнится мне, что выучка даже у таких заштатных артиллеристов неплоха. Успеть в считанные минуты… и еще попасть в таких условиях несколько раз. Упорный и трудный противник, — отложив в сторону бумаги и выбивая трубку в пепельницу вслух констатировал Николай. — Пожалуй, все, что осталось на Балтике, трогать не стоит…
В дверь постучали.
— Входи! — крикнул царь.
Вошедший флигель-адъютант взволнованно доложил.
— Телеграмма, Государь! От Линевича. Противник высаживает десант в Дагушане, ориентировочно силами до двух дивизий! В тыл позиции на Ялу, так получается, Ваше Величество.
— Куропаткин знает? Хорошо! А Дубасову передали? Передать немедленно. И Алексееву. Прошку сюда! Мне — мундир. И вызовите барона Мейердорфа, пусть готовит конвой к поездке… Быстрее, черт бы вас побрал!
Балтийское море, сентябрь 1902 г.
На просторах Балтики воцарилась осень, сырая и дождливая, секущая лицо ветром, а иной раз и снегом. Но миноносцы и миноноски, оставшиеся на охране столицы, не успокоились, напрягая машины в учебных атаках. Степан Осипович Макаров, само собой, завидовал ушедшим на войну Чухнину, Дубасову, Гильтебрандту. Завидовал завистью человека, всю жизнь мечтавшего стать во главе воюющего флота, а вместо этого вынужденного сидеть вдали от решающих событий и готовить флот к возможной войне с англичанами. В которую, если честно, Макаров не верил от слова «совсем». Ну не тот сейчас расклад сил в мире, чтобы англичане решились объявить войну России, не тот. Германцы весьма определенно высказались в поддержку русских, французы, пусть и лукавые, но тоже русские союзники. Так что хитрые и привыкшие загребать жар чужими руками островитяне, к тому же не до конца замирившиеся с бурами, с ходу ввязаться новую войну не рискнут. Однако инструкции Его Императорского Величества были однозначны и приходилось, смирившись, муштровать минные силы, да проверять ход работ по ремонту броненосцев. А то ведь стыдно сказать — новейшие, недавно вступившие в строй «Ослябя» и «Победа» вынуждены были прекратить погоню за японским отрядом во главе с «Асамой», и вернулись в Кронштадт из-за поломок в машинах. И никак ввести в строй не могут, ремонт все тянется и тянется. Вот и приходится делать ставку на миноносцы и тройку «броненосцев, берегами охраняемых». Да, только эти три маленьких кораблика береговой обороны и остались у новоиспеченного командующего Балтийским флотом из всей броненосной эскадры.
Макаров машинально погладил бороду и повернулся к стоящему рядом на мостике «Властного» капитан-лейтенанту Боссе.
— Передать на «Грозовой» — «Сделано хорошо! Продолжать учения!» и прикажите разворачивать на Кронштадт.
— Слушаюсь, Степан Осипович, — ответил Федор Боссе. — Прикажете дать полный ход?
— Не будем надрывать машины, Федор Эмильевич. Достаточно будет и экономического. Должны успеть, — продолжая поглаживать бороду ответил Макаров. — Без нас не начнут…,- дополнительно успокоил он командира истребителя, который, как и командующий знал, что должно произойти сегодня.
А сегодня в Кронштадте, а точнее в море, неподалеку от форта «Первый Северный» планировалось пробное погружение в море «секретного миноносца» за номером «150». Вообще, если бы не война и не столь чрезвычайное положение с морскими силами, с этой необычной конструкцией возились бы еще годик-другой. Одни проблемы с двигателем, изготавливаемым в Германии, чего стоили. Но интерес Его Величества и вливание средств позволили резко ускорить постройку и оснащение корабля, а энтузиазм капитана второго ранга Беклемишева — ускорить ввод «миноносца» в строй.
Макаров, несмотря на предложение спуститься вниз, остался на мостике. Соленые брызги, вылетавшие из-под форштевня «Властного», напоминали ему молодость, русско-турецкую войну и его лихие минные атаки. Похоже, это его настроение предалось и всем присутствующим на мостике. Офицеры как-то подтянулись, а командир, словно забыв указание о скорости, негромко передал в машинное, чтобы прибавили ход.
