Господин изобретатель. Часть III (СИ) - Подшивалов Анатолий Анатольевич (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
Дорожные впечатления описывать не буду: все было так же, но в обратном порядке, разве только то, что мы ехали в большой ораве вооруженных людей, дочиста съедая весь заготовленный фураж и провиант, который местные начальники в буквальном смысле выколотили из крестьян, поэтому особой радости, а вернее – никакой, в их лицах я не замечал. Впереди как-то быстро появился авангард из слуг, которые занимались установкой лагеря и сбором припасов, а вот никакого боевого охранения по сторонам и в помине не было: бери раса в плен голыми руками, двух сотен всадников хватит, пока славные эфиопские витязи очухаются, а злые вороги любимого начальника уж в полон утащили. Горячую пищу ели раз в сутки, вечером, вообще абиссинцы довольно неприхотливы в еде, а воины – особенно, так что, мои казаки стали голодать – вот тут-то и припомнилась сладкая баранинка, ан – поздно, «поезд ушел». И купить нечего – все в деревнях выметено вчистую. Пришлось вскрыть остатки консервов, надо же их доесть, а то на жаре банки вспучит, хотя жары особенной не было, днем отдыхали час-два и опять – в путь, а ночью – так вообще, холодно. Вот и пригодилось мне летнее дипломатическое пальто, а Ефремычу – шинелка.
Так в пути прошла неделя. Однажды, трясясь в бричке, увидел у обочины людей и сразу понял, что это не крестьяне. Пригляделся – одежда песочного цвета, да это мои охотники! Что случилось, почему они здесь одни, без охраны, где артиллеристы барона? В голову полезли дурные мысли и, попросив у казака заводную лошадку под седлом, помчался вперед. Подъехал, посчитал – 33 человека во главе с Павловым. Люди сидят на земле усталые и безучастные, даже никто не встал и не ответил на приветствие.
– Что случилось, Иван, Петрович? Почему вы здесь одни? Где барон с его людьми, доктор, Титов, остальные. Где Букин, в конце концов?
– Александр Павлович, бросили нас, как есть бросили и ушли! И обоз весь увел, разбойник! Вот только кое-что оставил, а остальное все забрал!
– Кто забрал? Почему? Какие разбойники? Вас ограбили?!
И Павлов, чуть не плача, стал рассказывать, что полмесяца назад приехал человек, назвавшийся Лаврентьевым. Сказал, что у него есть бумага от меня и приказ здешнего царя Менелика забрать всех военных и вместе с обозом куда-то уехал. Им оставил только трех верблюдов, три палатки, два охотничьих ружья, инструмент, только рудознатцы и сохранили свои ящики, потому что спали на них. Увез все консервы, сухари и фураж. И сейчас они идут в Харар, потому что они помнят, что я – там. Только неизвестно дойдут ли, люди ослабли идти пешком не могут, обувь у всех изорвалась, а дополнительные комплекты Лаврентьев увез с обозом. Есть еще немного денег, а то бы вообще с голоду померли, но сейчас здесь идти невозможно, продуктов второй день нельзя купить – все подъели. И стоят здесь с того времени, как они встретили толпу местных на дороге, сначала слуги ехали и все забирали, теперь просто солдаты пошли. Люди второй день голодают, разве что охотники подстрелили двух здешних цапель и сейчас из них варят похлебку.
Я сказал, что никакой бумаги и разрешения на то, чтобы все забирать, не давал. Бумага с моей подписью была только на то, чтобы есаул Лаврентьев проехал по Абиссинии, направляясь в лагерь Гоуани на реке Аваш и все. Про приказ Менелика я не знаю, попросил их оставаться на месте, а сам поскакал в голову колонны, спросить раса, как узнать, был ли такой приказ и куда отправлен мой обоз. Вот тебе и Лаврентьев, знал бы, что так получится, стал бы я его из ямы освобождать, сидел бы там, пока не сдох!
Доехал до раса, объяснил ему ситуацию. Рас, конечно, не знал ни о каком приказе относительно моего обоза и решил было отправить пару сотен гвардейцев поймать вора, но я уговорил его не делать этого: во-первых, мы не знаем, может и был приказ Негуса Менелика; во-вторых – никуда из Абиссинии Лаврентьев не денется; и в-третьих, может случится перестрелка, погоню примут за разбойников, а там семь пулеметов – положить две-три сотни всадников за минуту – им раз плюнуть.
– Как семь пулеметов, я думал, что все они – здесь, – возбудился Мэконнын, – их надо срочно забрать, пока их не сломали или не расстреляли все патроны.
Объяснил, что пулеметы и орудия – дар царя негусу, а 50 винтовок с патронами, гранаты, два ящика взрывчатки, снаряжение и много еще чего – это мое личное имущество. Но сейчас меня, прежде всего, волнуют мои люди, голодные и брошенные всеми на дороге. Мэконнын успокоил меня, сказав, что пошлет им еду и пусть подождут два дня – в Харар пойдет пустой караван за новыми припасами и моих людей заберут туда. Я сказал, что поскольку все они – мастеровые и часть разбирается в сельском хозяйстве, то может поселить их на землях, где они могли бы заниматься привычным делом. Кроме того среди них – пятеро рудознатцев, которые могли бы оценить перспективы золотодобычи, о чем мы уже говорили. Тогда я могу поручиться, что увеличу добычу золота на принадлежащих расу землях, так чтобы нам обоим это было бы выгодно.
Вот эта новость о рудознатцах больше всего заинтересовала раса и он сказал, что найдет возможность поселить мой отряд там, где мы встречались с кочевниками и махдистами: чуть дальше от этого места по реке Аваш моют золото, а места вокруг изобилуют дичью и имеют тучную почву, которая пригодна для выращивания всего, что здесь растет, разве что кофейное дерево и хлопчатник требуют немного других условий, но их плантации еще дальше на запад. Я ответил, что выращивание кофе и хлопка непривычно русским, а зерновые культуры и овощи они посадят. Так и договорились, моим людям помогут построить дома и распахать землю, а золотодобытчики беспрепятственно могут исследовать окрестности. Рас озаботится, чтобы местный шум обеспечил их всем необходимым и дал охрану. Я поблагодарил, взял денег из своего ящика и поспешил к страдальцам. Когда приехал, они сидели вокруг костра и ели из мисок похлебку. Я рассказал им про новости, что их отвезут на благодатные земли, где они могут попробовать вести хозяйство. Война их не коснется, а обижать их никто не будет – местному начальнику будут даны на этот счет указания. Через пару-тройку дней туда пойдет караван и вас заберет, денег за дорогу платить не надо. Вообще ни за что платить не надо – говорите, что за все им заплатит рас Мэконнын и от вас сразу отстанут – его здесь как огня боятся.
Потом отозвал в сторонку Павлова и он мне рассказал всю их эпопею, как не было воды и они буквально побирались с бурдюками по Джибути – больше всех помог католический священник, он бесплатно разрешил пользоваться его колодцем, а остальные арабы и французы ломили сумасшедшие деньги. Потом рассказал, как болели, но, к счастью наш пароход привез госпиталь и врачи многих просто спасли от неминуемой смерти. Трое добровольцев, не выдержав африканских условий, уехали в Россию на Дальний Восток с пароходом, что привез госпиталь. Потом пришли верблюды, потому что к тому времени осталось в живых только два десятка мулов, как начальник госпиталя чуть не убил французского консула за издевательство над русскими и грозился написать в русские и французские газеты, после чего консула бы вышвырнули со службы без всякой надежды на пенсион.
– А что, фон Штакельберг, не мог ему того же пообещать? – спросил я артельщика.
– Да что вы, батюшка Александр Павлович! Он, как его Михалыч с животом слег, совсем руки опустил и его офицеры тоже, они же по хозяйству ничего не понимают, думают, что булки на деревьях растут. Вот так все и развалилось. Интендант долго держался, без него совсем бы концы отдали, да и он потом заболел, но поправился быстро, молодой все же. Это Титыч с начальником госпиталя «обработали» железнодорожников так, что они каждый день стали цистерну воды привозить, она уже и не нужна была в таком-то количестве, лошадей и мулов уже не было, так что нам одной бочки на три дня хватало, даже баню в госпитале устроили и постирались перед уходом каравана.
Ну, в общем, все понятно с господами офицерами – им бы только из пушечек пострелять, а в быту – детский сад на выезде. Как не вспомнить тверского вице-губернатора Салтыкова – Щедрина с его сказочкой о том, как один мужик двух генералов прокормил на необитаемом острове. Оставил Павлову половину золота из личных запасов и поехал нагонять казаков.
