Мятеж в империи (СИ) - Борисов-Назимов Константин (читать книги полные txt) 📗
— Ваше высокопревосходительство, — подошел ко мне капитан, командующей орудиями. — Пушки готовы к бою!
— Удачи вам капитан, — пожал я его ладонь. — Учтите, когда прозвучит приказ отходить, то орудия, — глубоко вздохнул, — придется вывести из строя, чтобы не достались врагу. Есть идеи как это сделать?
— Так точно! Не волнуйтесь, ничего мятежникам не оставим! — отрапортовал тот.
— Договорились, — улыбнулся я.
Ожидание нервирует, зато есть время поразмыслить и составить план действий. Увы, я рассчитывал, что в столице окажется больше войск преданных императрице. Нужно отдать должное эсерам и тем, кто за ними стоит, подготовились отменно. Можно долго обвинять Ларионова, пенять Еремееву, находить виновных, но толку-то от этого? Мне даже не интересно, что там Барсов рассказал. В данный момент становится очевидным тот факт, что навести порядок в Москве с такими силами мы не в состоянии. Даже прибытие Ожаровского, боюсь, не сильно изменит расстановку сил. К мятежникам в любой момент может подойти подкрепление. Сейчас вот идет из Санкт-Петербурга, а завтра… Черт возьми! А почему я решил, что из других мест не надвигается угроза? Можно же допустить, что у мятежников сформированы воинские эшелоны, которые на всех парах спешат в столицу? Да легко, дьявол меня раздери! Анзор еще опять куда-то запропастился. Если бы его представить в моем мире, то он бы не расставался с сотовым, решая различные вопросы и добывая информацию. Ладно, это все лирика и сопоставлять данный мир со своим давно пора перестать. Так какой же выход из сложившейся ситуации? Увы, кроме как отступления ничего на ум не приходит. Еремеев что-то говорил про Крым, где неприступные укрепления и верные войска. В принципе, как вариант. Но я бы попытался двигаться в сторону ставшего моим края — Сибири. Думаю, войск там не меньше, чем где-либо, а основное — в них есть уверенность. Нет, на сто процентов ни за кого не поручусь, однако, население на моей стороне. Эх, только вот императрица на такое никогда не пойдет.
— Иван Макарович, — появился передо мной советник, — численность мятежников, движущих на нас порядка десяти тысяч, если не больше.
— Без преувеличений? — мрачно спросил я. — Изначально-то меньше их насчитывалось.
— В каждом городе прибавлялось по несколько сотен человек, — ответил Анзор. — Кого-то агитировали прямо на заводах и фабриках, раздавая оружие и деньги.
— Наемники? — поразился я.
— Обещают за каждый боевой день по пять рублей сверху, без боев — трешник. Итого, если посчитать, то солдат получит минимум девяносто рубликов, что довольно-таки неплохо. Кстати, в столице и вовсе обещали по пять рублей в сутки и щедро давали аванс, — он покачал головой и шикнул сквозь зубы: — Блинками расплачиваются!
— Блинки, если не изменяет память, это же фальшивые рубли. Правильно? — озадаченно посмотрел я на своего советника.
— Да! Правда, качество хорошее, но ни один банк или почта не примет, как и торговец, у которого глаз наметан, — усмехнулся Анзор.
Вот теперь все выстраивается в определенную цепочку и становится понятно, откуда у мятежа такая поддержка. Кто-то постарался и напечатал огромное количество рублей, покупая на них лояльность и вербуя армию. Готов биться об заклад, что часть выплат производится настоящими деньгами.
— Где-то же должна находиться казна эсеров, — медленно протянул я и посмотрел на своего советника.
— Уже ищут, — широко улыбнулся тот. — Есть несколько наводок, проверят и, если попрошу, то ломанут общак эсеров.
— Обязательно попроси, — протянул я. — Мы, если понадобится, даже подсобить в таком деле можем. Если оставить мятежников без казны, то у них раскол в рядах начнется. Обещать-то можно многое, а когда тебе в руки деньги суют, то тут другой расклад.
— Это-то да, — покивал Анзор. — Вот только они сумели захватить банки и, думаю, теперь не так сильно по ним ударит, если оставим без фальшивок.
— Ударит и еще как, — не согласился я с его выводом. — Даже если мятежники сумели получить доступ к хранилищам, что как понимаю не так-то просто, то они вряд ли пожелают расплачиваться настоящими деньгами и тем более золотом.
— Думаю, все сейфы и хранилища, в том числе банковские ячейки уже вскрыты, — не согласился со мной советник. — Дело-то не хитрое, когда у тебя есть все инструменты, а полиции можно не опасаться. Но, ты прав в другом — те, кто участвовал во взломе хрена два отдадут награбленное. Поделятся — возможно, но не более того.
— Так может узнаешь, чего там в банках происходит? Смысл строить догадки? — посмотрел я на Анзора.
— Без проблем, — пожал тот плечами. — Ты мне про фальшивые деньги эсеровские скажи, давать отмашку, чтобы изымали? Хочу только предупредить, мы сможем получить десятую часть, остальное уйдет тем, кто работу исполнит.
— Хм, а если мы с тобой стариной тряхнем? Казна-то наверняка охраняется, если воры ее изъять попытаются, то не факт, что выйдут из схватки победителями. Мы же, — кивнул на бронемашины, — с этим справимся на раз. Ну а тем, кто участвовал в поиске, грубо говоря за информацию и наводку, заплатим ту же десятую часть, — подумав, предложил я.
— Ох и жадный ты Иван, — усмехнулся Анзор и сразу добавил: — Шучу! Хорошо, отдам такое распоряжение и попугаю, что охрана у казны очень серьезная, что, впрочем, скорее-всего так и есть.
Мой советник вновь ушел вызванивать своих бывших друзей-подельников. Н-да, иногда у меня закрадываются мысли, что Анзор держит руку на пульсе воровского мира империи, в котором он далеко не последний человек. Точной его иерархии мне так и неизвестно.
— Ваше высокопревосходительство! — обратился ко мне капитан. — Сигнальщик, — он указал за наши спины на колокольню, — сообщил о появлении мятежников в секторе обстрела!
— Капитан, командуйте! Постарайтесь нанести врагу как можно больший урон! Да и поможет нам бог! — сказал я.
Уже через пару секунд, друг за другом, прозвучали первые выстрелы из пушек. Следом еще и еще! Честно говоря, от грохота я чуть не оглох, а ведь прекрасно знаю, для чего пушкари открывают рот во время стрельбы. Время от времени слышу, как командует капитан:
— Первая, огонь! Вторая — огонь!
Сколько выпустили снарядов? Около полусотни, не меньше. Неожиданно пушки смолкли, расчеты засуетились у орудий, а ко мне подбежал капитан:
— Ваше высокопревосходительство! Семафорят, что колонна отошла, вне зоны поражения, разворачиваются в боевой порядок!
— Отходим! Благодарю за службу! — как можно громче рявкнул я, чтобы и солдаты у пушек услышали.
Мы успели отойти, там, где находились наши огневые позиции заработали пулеметы. Следовательно, мятежники уже рядом и не испугались артобстрела. Впрочем, не сильно-то и рассчитывал, что сможем их задержать или повергнуть в бегство. Анзор вот только запропастился, но он-то сумеет дорогу в резиденцию отыскать, в этом абсолютно уверен.
— Иван Макарович, как успехи? — встретил меня у входа, точнее, у окна в здание Еремеев. — Кстати, как вам укрепления, которые сумели возвести?
За наше отсутствие территория разительно изменилась. Откуда только взялись мешки с песком, уложенные штабелями вокруг обороняемого особняка? Правда, несколько выстрелов из пушек и от баррикад мало что останется.
— Мятежники на подходе, — мрачно ответил я Петру Евграфовичу. — Атаман Ожаровский, боюсь, опоздает. А баррикады хороши, если мятежники не применят пушки, которых у них в достатке.
— Отойдем? — кивнул Еремеев в сторону длинного коридора.
Молча последовал за своим первым учителем. Как и догадывался, тот попытался меня предупредить, что проснувшаяся императрица метала громы и молнии из-за моего поступка. Главный же вопрос, что делать и как быть, Еремеев задал последним.
— Уходить, оставлять Москву, как когда-то ее сдали Наполеону, — ответил я. — Других вариантов не вижу.
— Согласен, — неожиданно поддержал меня генерал. — Иван Макарович, на тебя одна надежда. Убеди Ольгу Николаевну, заставь в конце концов! Как бы и что она не говорила, а ты имеешь в ее глазах вес и авторитет. Большинство военных придерживается точно такой точки зрения. Ларионов тоже согласен. Не можем мы долго держать оборону. Если навалятся, то от силы пару часов продержимся. Эсер Чернов имел наглость позвонить императрице и выдвинуть очередной ультиматум.
