Тренер: молодежка (СИ) - Гуров Валерий Александрович (книги читать бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗

— Он вас трогал?

— Вам какая разница? Никто меня не трогал… я упала. Занимайтесь лучше своими делами, Иван Сергеевич! Оставьте меня, забудьте.

Не знаю, что на меня нашло, но вместо того, чтобы истерику женскую выдержать достойно мужчине, я огрызнулся. Повелся непонятно на что.

— Да ради бога! Оставлю.

— Ну… ну… — Ленка как будто другой ответ от меня ожидала. — Ну вот и все, до свидания!

И зашагала дальше. На этот раз я ее останавливать не стал. Пусть идет. Помощь свою я ей навязать не могу. Постояв еще немного возле открытых ворот «Колоска», я озадаченно плечами пожал, ворота закрыл. Пошел в свой номер, не в силах отвязаться от ощущения, что сегодняшний вечер испорчен.

Ребята, которые разбежались при виде ментовского бобика, так и не появились. Вообще, вся эта ситуация дурацкая по своей сути. По хорошему, надо извиниться перед Пашей, нехорошо получилось, пацан как теперь выяснилось действительно ни в чем не виноват, а я на него всех собак спустил. Зайду к нему, завтра только. Сейчас пусть в себя придет, а то есть вероятность, что разговаривать не станет. Не оправдал я его надежд, блин.

Поднявшись на второй этаж, я похлопал по карманам, ища ключ, достал и уже собрался отпирать дверь, когда из соседнего номера вышла Анушка.

— Я вас ждала, Иван Сергеевич, — в руках она действительно держала банку с борщем.

— Дождались? — я улыбнулся девушке. — Заходите, Аннушка, заходите моя хорошая.

И открыл дверь номера, давая поварихе зайти первой.

Глава 23

Ох уж эта Аннушка. Просто на просто спортсменка, комсомолка и просто красавица. Только мы присели — а я предложил поварихи смело садиться на мою кровать, других то вариантов размещения у меня в номере особо не было. Как Аннушка затарахтела без умолку. Если и существует в мире пулемет, у которого вместо патронов слова — вот, пожалуйста, повар Анна, прошу любить и жаловать.

— Иван Сергеевич, я вот весь день думала, солить ли мне ваш борщ или не солить. Теперь вот переживаю, что пересолила, — начала она, посматривая на меня исподлобья.

Господи… пересолила она борщ… ну даже если пересолила — кто ж о таком в здравом уме признается. Я с важным видом банку с теплым борщем открыл, ложку сунул (которую тоже повариха принесла, у меня то в номере никаких столовых приборов нет), зачерпнул гущу и попробовал. Пожевал немного и понял, что мои первоначальные выводы о борще не полны — он не просто вкусный, а божественный. Вообще вот говорят, что если женщина с удовольствием готовит, то и еда из под ее рук вкусная получается. А судя по вкусу борща Ани, с настроением у нее был полный порядок.

— Очень даже хорошо по соли, — я показал поварихе большой палец.

Ну а дальше пошло поехало, что называется.

— Иван Сергеевич, а вы знаете… Иван Сергеевич, а я… Иван Сергеевич, а вы в курсе.

Ну и залилась, как соловей. Я слушал, кивал, борщ уминая за обе щеки. Конечно, знаю сколько надо соды для блинного теста сыпать, конечно в курсе сколько тесту надо настояться — я ж прям только этим и живу. Знать я ничего не знал, но тарахтящую Аннушку не перебивал. Надо девочке высказаться, пусть сколько угодно болтает. Есть кстати такой вид женщин, которые пасуются при виде мужчин, которые у них симпатию вызывают и боятся выглядеть глупо. Вот и заговаривают свой страх. Всего минут за пять с момента, как закрылась дверь в мой номер и мы сели на кровати, я узнал (даже с некоторыми подробностями) историю жизни поварихи. Начиная с того момента как она под стол пешком ходила, и кончая тем, как она оказалась в летне лагере «Колосок» по окончанию кулинарного техникума.

Очень прям познавательная история. Зато узнал, что Аннушка здесь работает вот уже второй год подряд и до этого проходила в «Колоске» практику. Девушку я, конечно, с умным видом слушал, кивал периодически, чтобы разговор «поддерживать». А сам уплетал борщ за обе щеки. Вообще при поедании вареной капусты не рекомендуется умный вид сохранять, но я держался. Больше того скажу, для виду я пару раз попытался свои пять копеек в разговор вставить в монолог поварихи, но особых успехов не сыскал.

— Боже, как интересно! И что же он сказал? — примерно так это выглядело.

Зато всю банку слопал, больно вкусный борщ оказался.

Ну а то, что происходило параллельно нашему милому и непринужденному общению — спектакль целый. Вернее сказать — песня отдельная.

— Иван Сергеевич, — как я не правил Аннушку называть меня просто Иван, она не слушалась. — Так вот, вы представляете, я когда пекла Наполеон для выпускного в кулинарном техникуме, та-а-акое случилось!

Пока я узнавал, что именно случилось на выпускном с тортом поварихи, из-за стены послышался голос.

— Немного теплее за стеклом, и злые морозы!

Во как, у кого-то голос кажется прорезался. Пела Оксана Вадимовна, я сразу ее узнал. Голос у директрисы неплохой, а если точнее — медведь на ухо наступил этой барышне. Зато выделялся голос директрисы тем, что с громкостью у нее был полный порядок. Учитывая, что стены между номерами тонкие, и слышимость очень хорошая.

— Продолжай, Аннушка, продолжай, — мягко сказал я, видя, что повариха серьезно смутилась, заслышав Оксану Вадимовну и как-то покраснела вся.

Есть у меня такое впечатление, что девушка совсем не хочет, чтобы Оксана Вадимовна о ее вечернем времяпрепровождении знала. От того ей кажется, что прямо сейчас она как будто что-то нехорошее делает, боится директрису и все тут.

— Ой Иван Сергеевич, а я и не знала, что Оксана Вадимовна так хорошо поет, — также смущенно выдавила она.

— Прям Алла Пугачева, — кивнул я, косясь на стену.

— Я их так хочу согреть теплом, — продолжала голосить Оксана Вадимовна.

Честно, такое впечатление складывалась, что директриса в вокале упражнялась стоя на табуретке и голося в вентиляционное отверстие. Аннушка заерзала на кровати, сминая мое без того помятое покрывало.

— Не обращай на неё внимания, Ань, — я мягко улыбнулся, следом осторожно коснулся плеча поварихи своей рукой.

Она от меня как черт от ладана шарахнулось. Засмущал.

— Ладно, Иван Сергеевич… не буду.

— Ты о торте Наполеоне рассказывали, — напомнил я.

— Ах да, так вот представляете у меня молоко для крема скисло, я Наполеон ночью готовила. И другого молока у меня не нашлось, — продолжила повариха.

— Какой ужас, и как же ты из ситуации вышла? — с напускным интересом спросил я.

— Пришлось готовить из того, что есть, — Аннушка захихикала. — Представляете, я на экзамен со скисшим Наполеоном пришла, видели вы бы лица комиссии!

— Что же они сказали про ваш торт, — спросил я, выковыриваю из банки остатки прилипшей к стенкам капусты.

Аннушка глаза закатила.

— Сделали вид, что им очень понравилось и зачёт мне поставили, — призналась она.

— Вот повезло.

Повариха хмыкнула.

— Да это не повезло, это у меня тётя в то время на складе продовольственном работала. И пообещала членам комиссии, что они на халяву консервов получат. Правда, что те консервы под списание шли и у них срок годности к концу подходил — не сказала, — поделилась она и снова искренне захихикала.

Мне, конечно, было «жутко» интересно ее слушать, но все же внимание забирало то, что происходило за стенкой соседнего номера. На некоторое время там установилась тишина, когда Оксана Вадимовна допела «Белые розы» и искала себе новое развлечение на вечер. На «некоторое» — это секунд на пять, потому что потом директриса включила радио. И тогда то стало ясно, что не только медведь ей на ухо наступило, но она и еще похоже глухая на одно ухо. Из соседнего номера заиграла музыкальная заставка программы «Время». О личной жизни директрисы много не знаю, и вполне возможно, что она так всегда слушала новости, врубив радио на полную катушку. Но мне отчего-то начало казаться, что Оксана Вадимовна специально моё терпение испытывает.

Музыкальная заставка закончилась.

— Здравствуйте, товарищи! Сегодня состоялся пленум центрального комитета КПСС, посвященный съезду народных депутатов СССР и предстоящей сессии верховного совета СССР.